Кэтлин Вудивисс - Приди, полюби незнакомца

— Я убью ее! — взвизгнул Малкольм и приставил пистолет к горлу Леноры. — Видит Бог, убью! — Он дал Эштону время переварить угрозу, а затем скомандовал: — А теперь так… возьми то, что ты ищешь, в руки… положи на пол около кровати и медленно пододвинь ко мне. Одно резкое движение — и платить придется ей. Если ты думаешь, что у меня не хватит духу выстрелить, спроси ее, сколько я уже таким образом отправил на тот свет.

Эштон встретился взглядом с Ленорой и, прочитав в зеленой глубине ее глаз страх, понял, что они имеют дело с маньяком. Как было велено, он вытащил пистолет из-под кучи одежды, встав на ноги, положил его на ковер и подтолкнул к Малкольму.

Малкольм крепко сжал запястье Леноры и снова сунул ей под подбородок дуло пистолета.

— А ну, берись за дуло и подай мне его. Рукояткой вперед. — Он явно наслаждался своей властью над этими двумя. Сунув лишний «дерринджер» в карман, он усмехнулся.

— Удивительно, как это вы вдруг меня зауважали? Может, наконец, дошло?

Положив Леноре руку на плечо, он направил пистолет на Эштона.

— Теперь я позволю тебе натянуть брюки. Жена-то моя, наверное, предпочитает тебя в таком виде, но Мейган наверняка будет шокирована, увидев тебя в чем мать родила. Мои люди избавили бы меня от многих забот, если бы расправились с тобой раньше, как им было велено… с самого начала.

— Ну и что ты собираешься делать? — резко спросил Эштон, натягивая брюки.

— К твоему сведению, Уингейт, я собираюсь отвести тебя вниз и дождаться там моих людей. Я велел, чтобы они подобрались к дому незаметно. Зачем возбуждать подозрения у твоей команды на корабле ненужным шумом?

— Ну а потом, когда они придут? — резко спросил Эштон, уже застегивая брюки.

— Ну а потом, когда нас здесь будет достаточно, я займусь тем, чем давно уже собирался заняться. Я ведь говорил Леноре, что, если застану вас когда-нибудь в постели, то кастрирую тебя…

— Не-е-ет! — Это был даже не крик, это был жуткий вой, и бедная женщина вновь попыталась освободиться из железных объятий.

— Я понимаю, милая, что эта часть его тела дорога тебе, но не надо было изменять мне с ним.

— Изменять тебе? — Ленора передернулась и, хоть он сжал ее еще сильнее, так что все кости затрещали, продолжала сопротивляться.

Эштон с глухим рычанием рванулся было вперед, но, увидев блеск металла, вынужден был резко остановиться. У Леноры вырвался испуганный крик, и она прекратила сопротивление, сдаваясь на милость победителя.

— Не надо! Не трогай его! Я сделаю все, как ты скажешь! Только не трогай его… Пожалуйста…

— Твоя забота о нем просто трогательна, дорогая, — презрительно усмехнулся Малкольм. — Отчего бы не уделить в свое время немного этого участия мне? Тогда бы ты избавилась от многих неприятностей.

— А ты, когда лгал, обманывая меня, много думал обо мне?

— Ну, это был всего лишь незначительный эпизод, подумаешь — двоеженство, — небрежно обронил Малкольм. — Теперь Сара мертва, и мы займемся другими проблемами.

Уловив удивленный взгляд Эштона, она посмотрела на него заплаканными глазами.

— Оказывается, давая мне клятву верности, Малкольм был уже женат. Он засадил свою жену в сумасшедший дом, а потом, чтобы избавиться от нее, поджег лечебницу.

Эштон удивленно поднял брови.

— Так, выходит, ты муж Сары, — задумчиво сказал он. — Стало быть, это была не просто игра ее воображения.

Пристально взглянув на Эштона, Малкольм нахмурился.

— А ты-то откуда знаешь Сару?

Эштон равнодушно пожал плечами.

— Тебе не удалось убить ее. Сара сейчас работает у меня.

— Мерзкая сучка! — Малкольм оскалился. — Вечно с ней одни неприятности.

— Если ей когда-нибудь удастся до тебя добраться, Малкольм, — спокойно заметил Эштон, — все эти неприятности покажутся тебе сущей ерундой. Ей как-то не очень понравилось в сумасшедшем доме.

— Этой тоже не очень понравится! — Малкольм скривил свои полные губы.

Эштон повернулся к любимой. Он видел, что она вся дрожит от страха, но сейчас он ничем не мог ей ни помочь, ни даже утешить.

— Когда пойдем вниз, Уингейт, ты будешь идти впереди, — распорядился Малкольм. — Сам понимаешь, что будет с твоей любовницей, если ты вдруг сделаешь слишком резкое движение или исчезнешь куда-нибудь.

— Не можешь же ты держать нас заложниками на глазах у ее отца и слуг?

— Эштон, этот человек не мой отец. — Ленора залилась слезами. — Это отец Малкольма.

— Вот именно, — осклабился Малкольм. — И сейчас он, должно быть, уже позаботился, чтобы слуги были надежно изолированы.

Двинувшись с места со своей ношей, Малкольм жестом указал Эштону на дверь.

— Ну а теперь пошли. И никаких шуток, если тебе дорога жизнь этой рыжей.

Эштон медленно двинулся вперед, то и дело оглядываясь, чтобы посмотреть, что с Ленорой. Как и прежде, Малкольм тащил ее, держа пистолет наготове. Когда Малкольм с Ленорой на руках входил в холл, Эштон был уже у кушетки. По команде Малкольма он остановился и повернулся к двери.

В холл торопливо вошел Эдвард Гейтлинг. В руках у него была длинная веревка.

— Живо! — бросил Малкольм. — Свяжи Уингейта, да не копайся. И чтобы все на сей раз было в порядке.

Эштон в упор посмотрел в покрасневшие глаза актера, но тот поспешно отвел взгляд и, зайдя со спины, завел Эштону руки за спину и крепко-накрепко связал их.

— Теперь ноги, — скомандовал Малкольм. — Я не хочу, чтобы этот подлец вдруг ударил меня.

Эдвард толкнул Эштона на кушетку и проговорил:

— Вы понимаете, конечно, что сопротивление бесполезно.

Попытки отца апеллировать к здравому смыслу немало позабавили Малкольма.

— Уингейт знает, что стоит ему пошевельнуться, как Ленора умрет. Так что действуй, да поживее.

У черного входа послышались тяжелые шаги, и все замерли. Малкольм подобрался. В гостиную ввалились два здоровенных детины, и при виде их он с облегчением вздохнул. У одного, человека с ярко-рыжими волосами, за пояс были заткнуты два пистолета. У другого в руках было длинноствольное охотничье ружье, а в ножнах на поясе болтался кинжал. Он так давно не стригся, что волосы покрывали плечи.

При виде этого типа Эштон напрягся и вопросительно посмотрел на Малкольма.

— Это и есть твои люди?

Тот указал подручным, где встать. Один занял позицию у входа в холл, другой — у раздвижных дверей. После этого он наконец снизошел до ответа, сопровождая свои слова глумливой усмешкой.

— Положим, так. Что дальше?

Эштон мотнул головой в сторону коротконогого громилы:

— Этого я видел, когда на «Русалку» напали пираты. Он стрелял в меня, когда Лирин упала за борт.