Маргарет Йорк - Поместье Даунтон: Хозяйка

– Ты не должна замыкаться в поместье, нужно выезжать, так скорее придешь в себя. Если не станешь появляться у нас, я привезу к тебе всех друзей!

Угроза была нешуточной, Кора посмеялась, но согласилась, что выезжать и впрямь нужно.

Светское общество Ньюпорта проявило редкую деликатность, ничем не напомнив Коре о ее беде. Зато многие были откровенно рады ее возвращению.

– Кора… как вы похорошели, повзрослели…

– Вы по-прежнему много играете на рояле?

Кора садилась за рояль в гостиной какого-нибудь особняка Ньюпорта, и начинался настоящий концерт. Ее игра не стала хуже за время жизни в Англии, напротив, инструмент фирмы «Беккер» в Дауэрхаусе помог повысить мастерство. Кора играла и играла потому, что стоило затихнуть последним аккордам одного произведения, как после аплодисментов раздавались просьбы:

– Еще!

– Еще, пожалуйста!

Сначала дамы расспрашивали ее об Англии, тамошних модах на все подряд, привычках, балах и приемах, особенно сплетнях об известных людях, но постепенно, поняв, что она большую часть времени провела в поместье и не очень жаловала высший свет Лондона своим вниманием, расспросы свелись лишь к странным обычаям «этих англичан».

– Они что, действительно пьют чай каждый день ровно в пять часов?

– Да, но это объяснимо, ведь от второго завтрака до обеда слишком много времени, чтобы в животе не заурчало от голода. Сохранить силы помогает пятичасовой чай с печеньем или кексами.

– Правда ли, что требования к даме в викторианском обществе до невозможного строги?

– Правда, но ничего невозможного нет.

– Но как же жить при таких требованиях?

– Достаточно просто привыкнуть к ним.

Дамы дружно заявляли, что ни за что бы не привыкли! Кора в ответ только улыбалась – леди Вайолет вас быстро приучила бы.

– А английские мужчины все подряд скучные снобы?

– Английские мужчины, как и леди, разные. Конечно, джентльмены умеют держать себя в руках, но дамам от этого только легче – знаешь, что тебя не оскорбят даже случайно.

Кора не понимала только одного: к чему расспросы, если большинство собеседниц бывали в Англии, и не один раз. Сьюзен объяснила:

– Понимаешь, все считают, что видели только парадный фасад, что иностранкам, тем более из-за океана, никто не покажет настоящую Англию.

Кора в ответ от души смеялась:

– Глупости! Неужели ради того, чтобы скрыть свои истинные лица перед иностранками, англичане станут постоянно надевать маски? Дамы Йорка страшно волновались, не носит ли Генри Невилл перо в волосах в качестве украшения, потому что их священник сказал, что все индейцы носят перья. Индейцы в Америке, Невилл из Америки, следовательно, перо должно быть.

– Не может быть! – расхохоталась Сьюзен.

– Может. Так и наши представления об Англии – пятичасовой чай и викторианская мораль. И то, и другое есть, но, как перья в прическе индейцев, не главное. А стать леди и правда нелегко. Моя тетушка была права – это высочайшие требования к себе.

Кора медленно оттаивала.

Но, восстановив большинство знакомств, все же предпочитала уединение. Повзрослевшая и ставшая спокойней младшая сестра Ава первое время пыталась составить компанию Коре, но быстро поняла, что мешает, и оставила ее в покое.

Играть на рояле, читать и рисовать акварели – эти занятия стали отныне любимыми. Верхом ездить было нельзя, зато длинные пешие прогулки разрешались.

Кора и впрямь приходила в себя после долгой болезни под названием «леди Роберт Кроули графиня Грэнтэм». Сначала старательно гнала любые воспоминания, потом, поневоле начав рассказывать об Англии и Даунтоне, поняла, что легче мысленно пережить все снова, чтобы освободиться от груза страданий.

Единственное, кого она не желала забывать даже ради освобождения от мучений, – Роберта. Пусть он останется кровоточащей раной в сердце, но останется.

Леди Бельмонт успокаивала мистера Левинсона:

– Время лечит. Другого лекарства здесь быть не может, нужно потерпеть.

Отец Коры согласно кивал, а что еще он мог делать? Всесильный на бирже и в вопросах денег, он был беспомощен в делах сердечных.

Миссис Марта Левинсон переживала куда меньше: убедившись, что сестра благополучно доставила Кору в Ньюпорт, она продолжила европейский вояж. Но никто не был против, беспокойный характер Марты и ее бесцеремонная привычка говорить все, что думает, не считаясь с другими, могли создать Коре множество проблем. Пусть лучше путешествует…

Марта Левинсон вовсе не была дурной женщиной, разве что эгоисткой, она не желала замечать интересы других, признавая только собственные. С этим приходилось считаться, и большинство ее родных и знакомых научились увиливать от ее беспокойного общества. Возможно, поэтому Марта так любила разъезжать, нигде не задерживаясь.

И Кора, и мистер Левинсон, и леди Бельмонт подозревали, что миссис Левинсон сделала все, чтобы не столкнуться с дочерью ни в Лондоне, ни в Нью-Йорке. Но никто не возражал.

– Мисс Арчер, – позвала леди Вайолет горничную, – я не видела сегодня графа, где он?

– Его милость весь день бродит по поместью, – горничная словно чувствовала себя виноватой в странном поведении хозяина Даунтона.

Это было не впервые – Роберт словно с чем-то прощался. Настроение сына совсем не нравилось леди Вайолет, она была вынуждена признаться самой себе, что после отъезда невестки из Даунтона словно ушла жизнь – слуги большую часть времени проводили в безделье, перемывая косточки хозяевам, леди Вайолет чувствовала их осуждающие взгляды. Многие уволились, хотя кухарка миссис Битон осталась. Работал лишь садовник, от оплаты из рук Роберта отказался, заявив, что миледи и без того заплатила ему до конца года. Под миледи имелась в виду, конечно, Кора.

Роберт вернулся с очередной долгой прогулки и объявил, что Даунтону срочно нужен управляющий, который занялся бы поместьем по-настоящему. Чтобы нанять его, нужно ехать в Лондон. Леди Вайолет не возражала, пусть лучше Даунтоном занимается управляющий, чем сам Роберт, который не слишком в этом преуспел. Она напомнила только, что нужен и дворецкий, не дело всю работу сваливать на мисс Эрлин.

Роберт вернулся из Лондона через неделю с высоким серьезным человеком, его килт не оставлял сомнений в национальности, а шесть цветов, которые леди Вайолет насчитала в клетках шотландки, говорили о знатности происхождения. Сначала графиня Грэнтэм решила, что сын привез в гости знакомого, но Роберт представил его как Джона Макклоррена – нового управляющего Даунтона.

Леди Вайолет решила попросить Роберта, чтобы тот запретил шотландцу расхаживать по поместью в своей клетчатой юбке, ведь малейший ветерок запросто приподнимал килт, открывая мускулистые ноги. Что, если ветер окажется посильней?

Но просить не пришлось: продемонстрировав свое шотландское происхождение, мистер Макклоррен переоделся в брюки. В остальном ничто не выдавало его корни, зато деловую хватку он демонстрировал ежедневно, в Даунтоне довольно быстро воцарился порядок. Леди Вайолет задевало лишь, что мистер Макклоррен дружил с мистером Бишопом.

У Роберта появилось немало свободного времени, но, по мнению леди Вайолет, использовал его граф совершенно нерационально – он снова бродил по окрестностям. Иногда он садился в седло и подолгу разъезжал, в том числе и по Найт-Хилл. Леди Вайолет подозревала, что сын ездит к мистеру Бишопу, который там управлял, или что он попросту тоскует.

Эдит не возвращалась из Шотландии, явно намереваясь остаться там насовсем, на что леди Вайолет дала свое согласие. Роберт отсутствовал либо молчал. В Даунтоне воцарилась скука.

Леди Вайолет не забывала слов Коры о поднятой на дыбы лошади, верить в них не хотелось, но графиня, послушная своей привычке не оставлять невыясненных вопросов, написала дочери. Ответ от леди Эдит пришел не сразу, что убедило мать в справедливости опасений. Эдит признавалась, что действительно, будучи в сильнейшем раздражении, со злости хлестнула лошадь Коры, не ожидая, что та встанет на дыбы. Хлестнула и умчалась, а потом также умчалась из Даунтона, не зная, что Кора упала и случилась беда.

О трагедии Эдит узнала уже в Шотландии и страшно испугалась, а теперь просто не представляла, как показаться на глаза брату. Призналась она и в том, что Кора ездила в Найт-Хилл, чтобы побудить мистера Невилла сделать ей, Эдит, предложение, но сама девушка не поверила в такое объяснение невестки, а теперь понимает, что ошиблась в своем неверии.

Леди Вайолет долго сидела в раздумьях, опустив руку с письмом на колени. Потом словно стряхнула оцепенение, пробормотав себе под нос:

– Решать все равно Роберту…

В Даунтон пришла осень… Красивая – желтая, красная, рыжая благодаря удачно подобранным Корой растениям. Кора покинула поместье больше трех месяцев назад, но ее дух присутствовал везде – в цветущих кустах вдоль организованных ею прогулочных дорожек, в лианах, за лето опутавших стены не только Дауэрхауса, но и Даунтонхауса, в забытых нотах на рояле, которые горничные не посмели убрать, а леди Вайолет не приказала этого сделать, в двух картинах, купленных ею для малой столовой…