Никола Корник - Своенравная вдова

— Добрый вечер, Джулиана, — произнес Клайв Мэссингем. — Я как раз поджидаю тебя.

— Мэссингем, — бесцветно произнесла Джулиана.

Клайв Мэссингем вышел из тени лавра и попал в полосу яркого света. Луна осветила его необычное, запоминающееся лицо. Его красота заметно погрубела, прищуренный взгляд был полон подозрительности, полные губы выражали горечь. Джулиана сама удивилась, как она вообще могла влюбиться в него. Сейчас это казалось совершенно невозможным. Она прошла такой путь и теперь снова оказалась в самом его начале. Грусть и тоска заполнили ее сердце.

— Мне как-то показалось, что я видела тебя, — сказала она без выражения. — Однажды ночью после бала, недалеко от дома Эммы Рен. Тогда я решила, что это была игра моего воображения…

— Ты воображала меня? — Мэссингем засмеялся. — Хотя не похоже, чтобы ты была рада меня видеть, любимая.

Джулиана сжала руки.

— Я не рада. Конечно нет. Я думала, ты мертв.

— Ты что-то не выглядишь шокированной.

— Это так похоже на тебя, Мэссингем. У меня с самого начала было странное чувство, что я от тебя не избавилась.

— Зачем от меня избавляться?

В голосе Мэссингема прозвучала такая обида, что Джулиана вдруг поняла, У него было такое раздутое самомнение, что ему всерьез казалось, что она заплачет от счастья и упадет в его объятия, если узнает, что он жив.

— Тому много причин. С какой мне начать? — холодно поинтересовалась она.

— Это из-за твоего нового мужа? — Мэссингем кивнул в сторону освещенных окон. — Ты отлично поработала, Джулиана, это я тебе точно скажу. Прекрасный, честный мужчина более предпочтителен чем…

— Чем такой авантюрист, как ты? Мэссингем потемнел лицом. Она увидела, как горечь исказила его черты.

— Было время, когда ты наслаждалась моей компанией, Джулиана. Мы с тобой оба жили сами по себе, выкручивались и решали все своим умом, и это устраивало нас обоих.

Джулиана стиснула трясущиеся руки.

— Это было до того, как ты «своим умом» ограбил меня, забрал все наши деньги и бросил меня одну в Венеции. — Она посмотрела на него. — Мне сказали, что ты умер в долговой тюрьме.

Мэссингем захохотал:

— На это ушла часть твоих милых денежек, дорогая. Мне не составило труда купить свободу — как и новые документы. Я почувствовал себя свободным.

— И я тоже, — ровно сказала Джулиана. — Я освободилась от безумного увлечения тобой. Боже, какой я была идиоткой, что так ценила дух авантюризма! Он ведь на самом деле не был так уж привлекателен, верно, Клайв? Униженное, жалкое существование, полное отчаяния. Ты никогда не был мне верен и никогда не заботился обо мне. Я бы предпочла, чтобы ты не возвращался.

— Ты что, влюбилась в Давенкорта? — В голосе Мэссингема послышались глумливые нотки. — Маленькая леди-распутница превратилась в респектабельную даму и вышла замуж за унылого зануду.

— Полагаю, под унылым занудой ты имеешь в виду прямого и честного человека. — Голос Джулианы окреп. — Да, я действительно всем сердцем люблю Мартина. Он обладает качествами, которых тебе так недостает.

— И слава богу, что недостает. — Мэссингем сунул руки в карманы. Его голос звучал очень жизнерадостно. — Ладно, кое-что это меняет, но не в худшую сторону. Я боялся, что мне придется изображать, что я скучал по тебе. А так мы можем просто заключить сделку, не притворяясь, что испытываем друг к другу нежные чувства.

Джулиана уставилась на него:

— О какой сделке ты говоришь?

— Ну же, дорогая. Может, ты с приобретением респектабельности одновременно потеряла все свои мозги? — усмехнулся Мэссингем. — Ты же не думаешь, что я тихо отойду в сторону и позволю тебе и дальше наслаждаться любовной идиллией? — Он засмеялся. — Богатой любовной идиллией.

— О. — На Джулиану снизошло понимание. — Да, полагаю, что с моей стороны было большой наивностью думать, что ты мог прийти сюда без желания что-то от меня получить.

— Естественно.

— Тебе нужны деньги, я полагаю?

— Естественно, — повторил Мэссингем. — Я слышал, у тебя сейчас их навалом, как и у самого Давенкорта. Бог знает, почему он на тебе женился. У вас с ним ничего общего. Вот уж не думал, что ты интересуешься политикой. — Он задумчиво оглядел ее оценивающим взглядом. — Полагаю, он тебя возжелал. Ты до сих пор чертовски красива, даже если холодна как лед. Будем надеяться, что он не разочаруется, как в свое время разочаровался я.

Джулиана сжала кулаки.

— Ты так мило убеждаешь меня расстаться с деньгами, Клайв.

— Ну… — Мэссингем пожал плечами. — Ты не в том положении, чтобы жаловаться, не так ли, моя любовь? Ты ведь все еще моя жена. Одно мое слово, и все пойдет для тебя прахом.

Джулиана до крови закусила губу. Его жена. Она сейчас даже думать об этом не могла, потому что боялась, что ее мир развалится на кусочки, и теперь уже безвозвратно. Она глубоко вздохнула.

— Чего именно ты хочешь?

Мэссингем засмеялся:

— Я был бы рад заявить, что мое желание — это получить от тебя деньги и уехать. Но, к несчастью для нас обоих, моя дорогая, быть твоим мужем для меня более прибыльно, чем просто тебя шантажировать. — Он выжидающе замолчал, но Джулиана ничего не ответила, и тогда он добавил: — Я хочу получить твое приданое — сто пятьдесят тысяч фунтов, выделенные твоим отцом. Вот почему я собираюсь вернуться из мертвых в качестве твоего мужа.

Джулиана похолодела.

— Отец ни за что не станет платить, зная, что деньги пойдут тебе! Он тебя не выносит!

Мэссингем скривил губы.

— Тем больше причин заставить его сделать это, — огрызнулся он. — Конечно, он заплатит. Твой старик реалист, в отличие от тебя, моя радость. Он понимает, что миром правят деньги, а не старомодные сантименты.

— Но…

— Вот как мы поступим, — начал Мэссингем, и от его тона у Джулианы побежали по спине мурашки. — Я объявлю обществу, что вернулся из мертвых и хочу как можно скорее воссоединиться со своей любимой женой. — В его голосе отчетливо слышалась насмешка. — Твой отец мне заплатит, чтобы избежать скандала. А если ты посмеешь возражать, я обнародую перед светским обществом все интимные подробности нашего брака и так вываляю в грязи твое имя, что ты уже не отмоешься. Твои прошлые проступки, моя рыбка, — это ничто по сравнению с тем, что я могу тебе устроить. И Давенкорта я тоже утяну на дно вместе с тобой. — Он улыбнулся. — Хорошо, что у вас с ним была такая тихая свадьба. Мы от него избавимся, и все будет шито-крыто. Так что давай, сердечно попрощайся с ним, моя сладкая. Я собираюсь востребовать тебя и свое законное место в обществе.