Никола Корник - Своенравная вдова

— Я должен. Ты отрицаешь такую вероятность?

Джулиана закрыла глаза.

— Нет, конечно, не отрицаю. Пока еще нет. Но это мы скоро узнаем.

— Слабое утешение. Просто еще одна причина, почему я не могу оставить тебя разбираться с этим в одиночестве.

Джулиана обхватила голову руками. Мысли метались у нее в голове.

— Я больше не могу об этом думать. Давай ляжем спать и утром поговорим на свежую голову.

— Я не смогу заснуть. — Лицо Мартина смягчилось. — Но тебе нужно поспать, любимая. Ты выглядишь измученной.

— Только с тобой, — сказала Джулиана и подняла на него взгляд. На секунду между ними вспыхнуло напряжение. — Я не стану спать одна, без тебя.

Мартин протянул ей руку. Он поцеловал ее со всей своей сдерживаемой любовью, тоской и отчаянием. Джулиане хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не кончался, но он, в конце концов, отпустил ее, и она ощутила холод и пустоту. Джулиана посмотрела ему в лицо.

— Пойдем спать. Утро вечера мудренее.

В доме было темно и тихо. Взявшись за руки, они поднялись на второй этаж, но наверху Мартин остановился, намереваясь войти в свою гардеробную.

— Я обязан оставить тебя спать одну.

Джулиана улыбнулась. Она коснулась его лица, провела пальцами по отросшей щетине, по решительному подбородку.

— Мне казалось, ты говорил, что не оставишь меня? Или ты уже хочешь взять свои слова назад?

Мартин застонал и прижался губами к ее ладони.

— Джулиана, Бог знает, как я хочу тебя. Я тебя очень люблю. Но… я не имею права к тебе прикасаться.

— В таком случае Мэссингем уже победил, — устало произнесла Джулиана, — и больше тут не о чем говорить.

Она отвернулась, но Мартин поймал ее за руку.

Он с грохотом распахнул дверь ее спальни, перетащил ее через порог и ногой захлопнул за ними дверь.

Джулиана ахнула. Желание Мартина и его отчаяние передались ей, и она потеряла голову. Боль и опустошение вспыхнули, превратившись в яростный пожар. Мартин быстро разделся и с Джулианой проделал то же самое, сбросил ее платье на пол и потянул на кровать рядом с собой. Он прошелся языком по жаркой впадине между ее грудей, потом коснулся соска и нежно прикусил его. Его губы проложили дорожку поцелуев к ее животу. Под его сладострастным натиском она невольно развела бедра. Мартин снова вернулся к ее губам и стал целовать с такой силой, что она застонала и потянулась к нему, захваченная неутоленным желанием. Она обхватила его руками, с наслаждением ощущая, как перекатываются под кожей мышцы его спины. Они вместе перевернулись и свалились на полированный пол, где плясали отблески каминного пламени. Джулиана попыталась было высвободиться, но Мартин не отпустил ее: прижал ее плечи к голому полу, нижнюю часть тела придавил своим весом и крепко обнял. Он был над ней и в ней, он ласкал ее соски, выкрикивал ее имя… и на нее нахлынула темнота. Нахлынула, подняла Джулиану на волнах и оставила беспомощно болтаться на краю экстаза, пока она не рухнула с небес на землю.

Мэссингем не пришел на встречу. Джулиана ждала его в беседке, глядя, как луна поднимается над озером. По воде скользил легкий ветерок, и она ежилась от холода и нервной дрожи. Через час Мартин вышел из своего укрытия и увел ее обратно в дом. Они оба молчали, и в эту ночь Джулиана спала в одиночестве.

Следующим утром за завтраком все казались измученными и усталыми. Запихивая в себя чашку чая и кусочек тоста с медом, Джулиана подумала, что не перенесет еще одного дня в неизвестности. Она не понимала, почему Мэссингем не пришел вчера на встречу. Он ведь был так настроен заставить их всех страдать, затягивая решение вопроса. Что же будет дальше? Когда в комнату вошел дворецкий с письмом для нее, она почти не сомневалась, что оно от Мэссингема. Поблагодарив дворецкого, она с тяжелым сердцем распечатала конверт.

Мартин наблюдал за ее действиями.

— Письмо от него?

— Нет, — медленно проговорила Джулиана. — Оно подписано некой Мэрианн.

Маркиз со звоном уронил нож, и к нему направился лакей, чтобы поднять упавший прибор. Джулиана посмотрела на отца. Он стал белее бумаги, и Беатрис протянула к нему руку. Джулиана заметила, как Эми вопросительно взглянула на Джосса.

Она нахмурилась.

— Что такое? Я должна?..

В этот момент дверь открылась, и снова вошел дворецкий.

— Милорд, прибыл мистер Криви, приходской констебль. Он просит прощения, что явился в такой ранний час, но говорит, что у него очень срочное дело. Мне попросить его подождать?

Маркиз кинул на стол салфетку.

— Нет, Эдгар, мы встретимся с мистером Криви прямо сейчас. Проведи его в голубую гостиную.

Они все перешли в указанную комнату, и Эдгар пригласил туда же констебля.

— Прошу прощения, что помешал вам, милорд, но я подумал, что должен сообщить все как можно скорее. Ужасное дело случилось, милорд, совершенно ужасное! У нас в Эшби-Теллант не было ни одного убийства за все время, что я здесь служу! — Констебль трясся так, что казалось, его вот-вот хватит удар. — Да еще убитый не наш, не местный!

— Убийство, — медленно проговорил маркиз. — Вы нас очень заинтриговали, мистер Криви. И кто же этот несчастный?

— Джентльмен, который остановился в «Перьях», милорд. Видимо, приехал из Лондона.

— Ну, это лучше, чем кто-то из местных, — высказалась леди Беатрис. — Только чужак мог поступить так неделикатно — допустить, чтобы его убили практически у нас на пороге!

— Да, очень невоспитанно, — согласился маркиз. — Надеюсь, вы уже расследуете это дело, мистер Криви?

Констебль уныло кивнул.

— Оно не представляется сложным, милорд. Джентльмен, которого, судя по найденным при нем бумагам, звали… — он сверился со своим блокнотом, — мистер Мешем, проживал в «Перьях». Вероятно, он возвращался в Лондон и был у нас только проездом. Вы его не знали, милорд?

Маркиз медленно покачал головой.

— Никогда не встречал такого, — ответил он.

— Очень хорошо, милорд. Да это и было маловероятно, я думаю. — Криви покачал головой. — Мистер Мешем путешествовал не один. Кажется, с ним была леди.

Он снова затряс головой, возмущенный аморальностью мужчин вообще и мистера Мешема в частности.

— По словам Кавано из «Перьев», это была тихая леди. Не похожа на проститутку. Хотя кто знает. За такими тихонями надо смотреть в оба.

— А что, собственно, произошло? — ровно и спокойно поинтересовался маркиз.

— Понимаете, сэр… — Констебль нервно глянул в сторону женщин. — Кажется, они там развели шуры-муры, если вы понимаете, о чем я.

Маркиз свысока глянул на него.