Киран Крамер - Мой граф

– Ладно, – сказал он в конце концов.

– И еще одно, – добавила Пиппа.

– Да?

– Если Оскар меня не услышит, я получу повышение. Отныне я желаю быть майором. Или, может, даже генералом. Да, мне нравится, как это звучит. – Она чмокнула его в нос.

– Посмотрим, – отозвался Грегори, схватил ее за руки, поднял их над головой и поцеловал в шею. – Ты – моя пленница, – пробормотал он, и по ней прокатилась дрожь возбуждения.

Через минуту рот Пиппы был крепко завязан, а руки просунуты в петли из синего бархата на боковой стенке кареты. Грегори разместился меж ее широко разведенных ног и целовал грудь, одновременно лаская пальцами чувствительную женскую плоть, а потом он руками приподнял ее бедра и притянул Пиппу к своему рту. Он исследовал ее языком, ласкал губами и привел к взрыву сладострастного удовольствия, который ей нипочем не удержать бы в себе, если бы не спасительный шейный платок. Эта полезная вещица опять сделала свое дело.

Когда руки Пиппы в конце концов смогли разжать мертвую хватку, которой вцепились в ремни, и обмякли, Грегори вновь приблизил к ней свое лицо.

– Генерал.

– Мм? – вяло промычала она из-под шейного платка.

– Я – перебежчик. Перешел на твою сторону.

Она покачала головой.

Он поцеловал ее в живот.

– Это не тот способ, которым я хочу любить тебя. По крайней мере в первый раз.

Она подняла брови и энергично закивала.

– Нет, – твердо сказал он. – У меня есть план. Нам придется подождать. – И развязал шейный платок.

– Но…

– Никаких «но», – отрезал Грегори.

– Я больше никогда не смогу ездить в этой карете, не вспоминая…

Грегори не дал ей договорить. Он впился ей в рот обжигающим поцелуем, Пиппа ощутила его горячее желание и поневоле улыбнулась про себя. Теперь ей ужасно хотелось пробудить в нем такую же пылкую страсть, которой она все это время пылала к нему!

– Совершенно уверен, – ответил он.

– Ну, скоро уже? – спросила Пиппа спустя несколько часов.

Они прибыли в Торки и только что закончили восхитительно вкусный обед, состоящий из жареной форели, молодого картофеля и морковного десерта.

Грегори встал и потянулся.

– Я устал, – сказал он.

– Надеюсь, не слишком устал? – парировала Пиппа.

Он подбоченился.

– Леди Пиппа Харрингтон, вы будете такой же и когда мы поженимся?

– Конечно. – Она тоже встала и посмотрела на него.

– Я рассчитываю на это. – Он обхватил ее за талию и дернул на себя. – А ты требовательная малышка.

– Ты теперь пират? Это было бы весьма забавно. И увлекательно.

Грегори усмехнулся:

– Согласен. Но нет. Сегодня я просто Грегори, мужчина, который тебя любит.

– Ох, как это мило, – мягко проговорила она. – Я и не знала, что ты такой романтик.

– Закрой глаза, – прошептал он.

Она закрыла глаза ладонями.

– Я скажу тебе, когда можно будет открыть, – услышала Пиппа откуда-то с другого конца комнаты.

Она рассмеялась.

– Я нервничаю. – Она и вправду немножко нервничала. Ощущение легкого покалывания охватило все тело.

– Еще совсем немного, – заверил он.

– Скорее! – Пиппа привстала на цыпочки.

– Ну вот, теперь все, – сказал он. – Открывай глаза.

Она открыла глаза и увидела, что вся постель усыпана лепестками цветков дикой яблони.

Он подошел к ней и взял за руки.

– Я, бывало, вручал тебе сумки с дикими яблоками, чтобы бросаться ими во врага. Но сегодня мы идем дальше, делаем следующий шаг – шаг к яблоневому цвету, которым отмечают соединение двух влюбленных сердец… и душ.

К глазам подступили слезы, и Пиппа счастливо икнула.

– Ты в порядке?

Она кивнула и шмыгнула носом.

– Они прелесть. Я люблю тебя.

Он просиял:

– Я тоже люблю тебя и рад, что ты счастлива.

Он раздел ее перед камином, а потом взял на руки, отнес к кровати и опустил на пахнущие свежестью простыни, высушенные на морском ветру. Он ни разу не отвел от нее глаз, но, когда разделся сам, окинул все ее тело смелым, оценивающим взглядом, который был в то же время смиренным, за что она полюбила его еще больше.

– Ты рад, что я теперь твоя? – прошептала она.

Он только кивнул, но она увидела, как заходил вверх-вниз его кадык.

Видя такое волнение, она тоже почувствовала спазм в горле, а глаза защипало от слез.

Она протянула руки, и Грегори медленно забрался на кровать и лег с ней рядом. Следующие несколько счастливых мгновений они шептали друг другу слова любви и осыпали друг друга почти благоговейными ласками.

Но Пиппа не хотела ждать слишком долго. Она знала, что Грегори готов и что он пылает страстью, посему еще через несколько минут она забралась на него и легла так, чтобы тела их соединились. Он показал ей, как она должна сесть, но не позволил опуститься на него. Он дразнил ее и даже мучил, но в конце концов перекатился вместе с ней так, что оказался сверху, и взял руководство в свои руки.

Она отчаянно хотела его и умоляла поскорее сделать своей, но он не спешил. Только осыпав всю ее горячими ласками и чуть не доведя до безумия, он раздвинул ее ноги коленом и после нескольких тихих, успокаивающих слов и долгого, страстного поцелуя погрузился в ее жаркие, жаждущие глубины.

– Ох, – выдохнула она от резкой боли, но в голосе слышалось изумление. В этой короткой агонии был экстаз, и скоро удовольствие перевесило остатки боли и она приподнимала бедра и выгибалась ему навстречу, отчаянно желая завершения…

Желая его.

– Навсегда, – прошептал Грегори ей на ухо. И когда она воспарила ввысь, поддерживаемая любовью, он взлетел вместе с ней, а их тела, преодолев все границы, слились воедино.

Мир под ними был чудесным. И огромным. И ждал, чтобы они вместе познавали его.

Парижское солнце силилось пробиться сквозь плотные мрачные тучи, набухшие дождем, который угрожал празднованию, имевшему место на заднем дворе городского дома лорда и леди Уэстдейл на улице Жеран. Впрочем, серые тучи не могли омрачить приподнятого настроения собравшихся там родственников и друзей. Взволнованные разговоры и смех отскакивали от гравийных дорожек, вихрились вокруг черной кованой ограды, которая стояла на страже изумительной красоты роз леди Уэстдейл, и выплывали на улицу, где стояли и слушали два джентльмена.

Лорд Марбери взял мистера Доусона под руку и повел вверх по ступенькам.

– Осторожнее, Роджер. – Голос Марбери был мягким, но это только потому, что их никто не слышал. – Вы же знаете, мы здесь по весьма важному случаю.

Они прибыли нынче утром, чтобы присутствовать на крещении малыша Альберта Майкла Шервуда, лорда Шервуда. Маленький барон был вторым в очередности наследования титула маркиза Брейди. Стоя перед массивной дубовой дверью с гербом Брейди, Марбери наблюдал, как Доусон обводит пальцем замысловатую резьбу.