Джил Грегори - Моя долгожданная любовь

— Брайони, наверное, они послали своих разведчиков, — мягко ответил Джим. — Должно быть, они нашли их тела и поняли, что произошло.

— Даже если это так, мне нужно посетить их. Два медведя был для меня отцом, Джим, даже большим отцом, чем Уэсли Хилл. А Женщина-антилопа подарила мне то одеяло, она мать Быстрого оленя и обращалась со мной как со своей дочерью. Мой долг найти их… объяснить, что случилось, отдать дань уважения и памяти тем, кто погиб. Мне трудно объяснить это, но я чувствую в душе, что это моя обязанность. Если ты не захочешь поехать со мной, то я съезжу одна и вернусь в Трайпл Стар, как только выполню свой долг.

— О нет, так не пойдет! — Он снова обнял ее. — Больше ты не покинешь меня. Я никуда не отпущу тебя, тем более — в самый центр прерии.

— Ну, — задумчиво ответила девушка, подперев щеку пальцем. — Я, конечно, могла бы это сделать, ибо шайены научили меня всему, что требуется для выживания в прерии. И потом я знаю, где их искать…

— Брайони, — предупреждающе сказал Джим, и в его голубых глазах сверкнул грозный огонек. — Не дразни меня. Еще слово, и я поколочу тебя.

— И, кроме того, — продолжала она, делая вид, что не слышала его угрозы, но с озорной искоркой в глазах, — если ты волнуешься по поводу встречи с шайенами, то не нужно волноваться, так как я не дам им причинить тебе вреда. Я дочь цисцистас, и они никогда не тронут ни меня, ни моего спутника. Ты будешь в полной безопасности.

— О, неужели? Какой стыд, что я не могу сказать того же! — Тут Джим схватил жену, не обращая внимания на ее попытки вырваться. — Вот ты и дождалась. — Он положил ее поперек своих коленей и звонко шлепнул чуть пониже спины. Брайони опять попыталась освободиться, но он перевернул ее на спину и прижал к полу, зажав руки в запястьях железной хваткой. — Для твоей информации, querida. Я вовсе не боюсь встречи с шайенами, и мне хотелось бы сказать им несколько теплых слов в благодарность за гостеприимство, проявленное ими в отношении моей беспокойной и недостойной жены!

— Беспокойной! Недостойной! — Она перестала бороться и спокойно лежала, глядя на него с показным возмущением. — Только что ты говорил, что я единственная женщина, которую ты когда-либо любил! А теперь ты осмеливаешься называть меня беспокойной и недостойной?

Он хмыкнул.

— Я не хочу, чтобы у тебя распухла голова.

— А почему бы и нет? Она будет хорошо смотреться на фоне моего распухшего живота.

— Что?!

Пораженный ее тирадой, Джим отпустил жену. Она села, и довольная улыбка осветила ее милое лицо.

— Ну, ведь ты слышал, что я сказала, — мурлыкала она, откидывая назад упавшую на лоб прядь волос. — Я собиралась сказать тебе об этом весь вечер, но так и не собралась. Да, моя любовь, у нас будет ребенок.

— Когда ты узнала? — пораженно спросил он. — Почему ты ни словом не обмолвилась об этом раньше?

— Я заподозрила это всего несколько дней назад. Я даже не уверена полностью и сейчас, — призналась девушка, но Джим не дал ей договорить.

— А я уверен, — твердо сказал он взволнованным тоном. — Это должно быть именно так.

— Я тоже так думаю, — шепнула она, и ее радость отразилась в изумрудных глубинах глаз. — О Джим, я в положении! И у нас будет ребенок! Он или она родится на Трайпл Стар. И тогда у нас будет все, чего мы всегда хотели — наш дом, наши дети, наша совместная жизнь!

— Все, чего я хотел, — это ты, — хрипло произнес Джим. — Моя куколка, моя единственная любовь.

Затем он подхватил ее и понес в спальню, и на этот раз в отличие от того, как это было в их первый день в этой хижине, у нее не было ни малейшего желания останавливать его. Она обвила руки вокруг шеи мужа и целовала его со всей нежностью своего женского сердца и с таким желанием, которое невозможно было заглушить. Он раздел ее, а она его, и они согревали друг друга своими телами в эту холодную декабрьскую ночь. Он нежно уложил ее в постель. Тепло, зародившееся в Брайони, когда он прильнул к ее губам, быстро разгорелось в пламя. Он гладил эбеново-черные волосы, струившиеся вдоль ее обнаженной спины, прижимаясь к ее податливому телу. Их тела двигались в едином ритме, она поглаживала бугры его мускулов, и их сердца бились синхронно. Ьрайони постанывала и все крепче прижимала его к себе.

Прикосновение его рта к ее соскам возбудило их так, что они превратились в твердые, жесткие бугорки, а его руки скользнули ниже и довели ее страстное желание до белого каления. Он подвел ее к пику страсти и утолил ее только тогда, когда его мужская плоть оказалась глубоко в ее чреслах и погружалась в них вновь и вновь, пока не последовал обоюдный взрыв, горячей волной разлившийся по их жилам. Они соединились в пламенном союзе, после чего лежали бездыханными и изнуренными. Так в молчании прошло несколько минут.

— Джим. — Брайони прильнула поближе к его плечу, и ее волосы шелком прошлись по груди мужа. — Дай мне обещание.

— Что угодно, querida.

— Не допусти, чтобы мы когда-нибудь расстались. — Ее голос дрожал, когда она повернула к нему лицо и заглянула прямо в глаза. — Я не вынесу этого. Ты мне так нужен.

— Клянусь. — Голубые глаза проникновенно и живо всматривались в изумрудные огоньки. — Мы будем вместе до конца наших дней. Если только, — добавил он, приглаживая ее волосы, — ты не решишь, что снова хочешь оставить меня, и тогда я дам тебе очень хорошую взбучку и…

— Не беспокойся, — смеялась жена, целуя его в кончик носа. — Не решу.

Они не могли оторвать глаз друг от друга, а месяц играл лучистыми серебряными бликами, проникавшими через щели ставней. Теперь у них было много времени для любви и нежности, для ласки, для того, чтобы лелеять друг друга и излить душу. Перед ними простиралось счастливое будущее, такое же безграничное и великолепное, как равнины и горы американского Запада. Вместе они преодолеют все препятствия и не дадут угаснуть прелести любви, которую чуть не потеряли, но вновь обрели, еще более щедрую, чем до того. Вместе они наполнят любовью каждый день и каждую ночь.

Жаркие лучи августовского солнца проникали в гостиную дома на ранчо Трайпл Стар, купая комнату и всех присутствующих в золотистых бликах. Были слышны веселый смех и звон бокалов. Сладкое вино утоляло жажду, порожденную знойным летним днем. Через открытые окна гостиной ветерок доносил тонкий и бодрящий аромат техасского разнотравья и васильков. От плотного, густого воздуха было душновато. Но, несмотря на августовскую жару, в гостиной царила атмосфера праздника. Своим низким баритоном Дэнни Логан исполнял в импровизации песню, в которой часто повторялись слова «моя славная малютка из Техаса». На фоне шумного смеха и аплодисментов, которыми Дэнни наградили за это пение, слышалось детское гуканье. Дэнни наклонился и поднял крошечную девочку высоко в воздух. Стоявшая подле него Ребекка сказала ему с улыбкой: