Ханна Хауэлл - Бесценная награда

– Все это больше похоже на поведение врага, чем оскорбленного любовника. – А при мысли о том, что у Катрионы есть любовник, к величайшему смятению, у него в груди, казалось, вспыхнуло пламя.

– Странное сватовство, да, – согласился Каллум. – Разве только он пытается убедить ее, что она не сможет выжить сама и обеспечить зависящих от нее людей без помощи определенного мужчины, который будет всем управлять.

– Да, конечно. Но если его план таков, то получается у него паршиво.

– Ну ты бы не захотел, достигнув цели, получить в качестве приза одни только дымящиеся руины, верно? А еще возможно, люди, которых он посылает на дело, не очень-то хотят его выполнять, поэтому так и выходит.

На это Бретт смог только что-то согласно буркнуть. Его уже захватили вопросы, требовавшие ответа. Если тут и вправду Ариадне грозит опасность, ее нужно увозить как можно быстрее, и не имеет значения, что его внезапно охватило сильное желание помочь Катрионе, такой печальной и усталой. Ариадна не только его кровная родственница, ждущая ребенка, но и Макфингал теперь, а с этим кланом его семья враждовать не хочет. Говоря по правде, чтобы помочь людям Банулта, он бы рискнул рассердить Макфингалов, пусть даже с небольшим ущербом для Ариадны, потому что верил – здешние жители борются за свое выживание. Но вот не рожденным еще ребенком Ариадны он рисковать не готов ни под каким видом.

Над Банултом нависла серьезная беда, в этом он больше не сомневался, но никак не мог понять, какая именно. И тянется все это давным-давно, потому что люди превосходно подготовлены к борьбе. Бретт выскочил из замка с первыми ударами тревожного колокола и тут же увидел, что в телегу, груженную бочками с водой, уже впряглись несколько человек, все мужчины бегут к полю. Все делалось быстро, без колебаний и и без малейших признаков паники. Подобное явно происходило не впервые, и к этому все были подготовлены.

Тут мимо прошла Катриона, жестом показав, что можно возвращаться в дом, и Бретт со своими людьми молча повиновались. Судя по лицам спутников, всех их мучило то же беспокойство. То, что каких-то несколько часов назад было всего лишь праздными размышлениями, внезапно обернулось уверенностью. В Банулте что-то очень и очень неладно.

Катриона приказала принести мужчинам эля, сидра и вина и поспешно удалилась в свою спальню, чтобы смыть с себя копоть. Вот избавиться от запаха дыма, впитавшегося в одежду и волосы, у нее вряд ли получится. Она сомневалась, что пятеро мужчин, ждущих от нее объяснений случившегося, будут с радостью дожидаться, пока она примет ванну и переоденется. Они наверняка обеспокоены тем, что оказались со своей родственницей в самой гуще непонятных событий.

Кинув торопливый взгляд в зеркало, подаренное покойным мужем ей на свадьбу, Катриона спустилась в большой зал. Она понимала, что нежелание рассказывать сэру Бретту и остальным тяжелую правду о жизни в Банулте связано не столько с уязвленной гордостью (ей совсем не хотелось выглядеть в их глазах ничтожным и неумелым лэрдом), сколько с тем, что они могут увезти отсюда Ариадну. Что по-настоящему ранит ее гордость, так это то, что приходится признаваться, пусть только самой себе – ей позарез нужны эти пятеро опытных рыцарей, и если они уедут, потеря будет огромной.

– Это твоя забота, Катриона, – мягко побранила она себя, – а не их.

Войдя в большой зал, первое, что она увидела – горы еды и питья, принесенные служанками для гостей. Нужно будет поговорить с женщинами; если они продолжат кормить гостей так обильно, кладовая скоро опустеет. Катриона сомневалась, что остальным, вернувшимся с поля, устроили такой же пир. Они не так давно ужинали, так что вряд ли кому-то требуется срочно заморить червячка.

Осматриваясь, пока шла к своему месту, Катриона заметила, что никто не удосужился пригласить Ариадну. Кузина осталась в своей спальне. Вряд ли причина в том, что приехавшие рыцари считают, будто беременной женщине требуется много отдыхать. Это, конечно, так, но причина наверняка в том, что они понимают – Ариадна немедленно предложит свою помощь, не думая о собственной безопасности. На какой-то краткий миг Катриона чуть не поддалась искушению послать за кузиной, но быстро прогнала эту мысль. Непорядочно влиять на мужчин подобным образом. У них есть долг перед родственницей и ребенком, которого она носит. Катриона даже не попытается так коварно помешать исполнению этого долга.

– И что вы хотите от меня услышать? – спросила Катриона, усаживаясь и наливая себе в кружку сидра. Интересно, сможет ли она успокоить их, не рассказывая всего?

– Тот пожар был вовсе не мальчишеской выходкой, не чьим-то озорством и даже не случайностью, верно? – спросил Бретт, пристально наблюдая за ее лицом в надежде, что сумеет заметить ложь.

– Нет. Это была очередная попытка не дать Банулту собрать богатый урожай и избежать голода зимой, – ответила она. Как ужасно, что приходится рассказывать этим мужчинам о скверном положении дел в Банулте и что сама она никак не может прекратить эти бесконечные притеснения.

– У вас есть враг.

– Думаю, не совсем так. Не было никаких открытых нападений и кровопролития. – «По крайней мере до сих пор», – подумала Катриона, делая глоток сидра. Судя по лицам мужчин, они думали то же самое.

– В них нет нужды, если можно заморить вас голодом, – произнес сэр Каллум.

– Это верно. – Он выглядит слишком свирепо, несмотря на свою красоту, решила Катриона.

– И кто творит с вами такое? – спросил сэр Бретт.

– Мой сосед с запада, сэр Джон Грант, лэрд Гормфераха.

– И делает он это уже довольно давно, да? У вас слишком хорошо все отлажено для того, чтобы это оказалось случайностью, и вы слишком быстро приготовились к тушению пожара.

– Мы начали учиться действовать быстро после третьего пожара в полях. Именно тогда я дала каждому полю название, это позволяет попасть на нужное, не теряя времени. У нас всегда стоят наготове две телеги с водой и ведрами: одна – в деревне, а вторая – здесь. Все жители деревни, кто только может, бегут на поле помогать, поэтому мы можем потушить любой пожар, пока он не успел нанести большого урона. Все равно это дорого нам обходится, но по крайней мере с голоду не умрем. – Она вздохнула. – Если бы не потеряли столько народа во время лихорадки, то могли бы столкнуться с настоящим голодом. Теперь едоков в Банулте гораздо меньше.

– И в Гормферахе тоже?

– Да. Там заболели почти одновременно с нами. Мы думаем, что заразу принесли перегонщики скота, но не уверены в этом до конца. И не знаем, кто заболел первым и кто кого заразил. Это уже не имеет значения. Лихорадка убила столь многих! У нас выжило больше женщин, а в Гормферахе – мужчин. На очень короткое время это нас вроде бы даже сблизило, но мир оказался слишком недолгим. Об этом позаботился сэр Джон.