Няша-беременяша (СИ) - Сазонова Юлия

— Слаба-а-ак, — насмешливо хмыкнула Надька. И провела пальцами по копне блестящих, чуть вьющихся тёмных локонов. — Даже телефончик взять не решился. Или хотя бы свой дать.

— У тебя что, давно пополнения в коллекции не было? — тихо фыркнув, я осторожно попробовала свой травяной чай. И, добавив туда ещё ложки три сахара, принялась его ожесточенно размешивать. — И нет. К этому му… Чудищу я возвращаться не планирую. В конце концов, ни в одной порядочной сказке ни одной порядочной принцессе не приходилось сражаться против рыцаря и дракона одновременно.

— О, отличная цитата для фейсбука, — Лазарева радостно вскинулась, хлопнув ладонью по столу. Бедняга Шушу и глазом моргнуть не успел, как его спустили на пол, а в руках у хозяйки как по волшебству появился её неизменный айфон.

А ещё через минуту нам всем пришло уведомление о том, что пользователь «Верунчик» только что обновил свой статус и не желаем ли мы его прокомментировать.

— Плагиатор, — фыркнув, я поставила честный лайк и убрала телефон в сторону.

— Наблюдатель-эстет, — педантично уточнила Верка, возвращая своё внимание растаявшему мороженому. — И чёрт меня дери, если я знаю, что это значит.

Аська хихикнула, я возвела глаза к потолку. А Надя…

Надя сощурилась, смерив меня оценивающим взглядом. После чего выдала очередную ложку дёгтя за этот день:

— Ну окей, детка. К Лёвику ты возвращаться не собираешься. Аборт я так понимаю, не вариант, да?

Я честно задумалась над этим вопросом. Не то, чтобы я горела желанием становиться матерью-одиночкой, проходить через все девять месяцев беременности самостоятельно и попрощаться с любимыми развлечениями на ближайшие лет так семь, если не больше. Но…

Вздохнув, я подёргала себя за мочку уха, пытаясь справиться с сумбуром чувств и эмоций, и навести хоть какой-то порядок в собственных мыслях. Нет, новость о собственном особом положении была шокирующей, внезапной и совершенно неожиданной. И роль счастливой будущей мамочки я на себя, как ни старалась, примерить так и не смогла. Вот только, аборт?

Тряхнула головой. И тихо заметила, окинув притихших подруг серьёзным взглядом:

— Не-а, Надюш. Не вариант. Ребёнок не виноват, что мама у него… Неприятности притягивает с завидным постоянством.

— Ла-а-адно, — Винокурова снова вздыхает и обменивается с Веркой и Аськой понимающими взглядами. А потом задаёт тот самый вопрос. — А будущего папочку обрадовать ты не желаешь?

Я честно сделала вид, что раздумываю над ответом. Даже губу прикусила, для пущей достоверности. И со вздохом покачала головой:

— Не-а. Это только мой ребёнок. И вообще. Мне целых двадцать четыре года, у меня стабильная работа, своя однушка и небольшой сберегательный счёт на всякий случай. Что я, не справлюсь что ли?

Ещё и выражение лица состроила справедливо-негодующее в ответ на такие подозрения в моей способности справиться со всем самостоятельно. Ну не говорить же девчонкам, что я понятия не имею, как звали того парня и где его искать?

Неделя мне понадобилась на то, чтобы осознать, во что я вляпалась на этот раз. И пройдя все пять стадий принятия своего нового положения, я пришла к выводу, что всё не так уж и плохо. В чём-то — даже замечательно, учитывая, что теперь можно было безнаказанно зависать в отделе игрушек и скупать всё то «ми-ми-ми» на что раньше я могла любоваться издалека.

Да и вообще. Как гласит народная интернет-мудрость, если на минусы в жизни смотреть сквозь поднятый средний палец, то они становятся плюсами. Так что, да, всё было не так уж и плохо. Кроме одного, сакраментального «но». И звали это «но»…

— Ольга, даже для тебя это низко!

От неожиданности я подавилась кофейно-молочным коктейлем, с мороженым, лаймом и горьким шоколадом. И озадаченно уставилась на представителя славного мужского племени под кодовым именем «сволочь бывший».

— Эм… И тебе «привет», Лёва, — откинувшись на спинку дивана, я скрестила руки на груди, глядя на это чудное явление снизу вверх. Попутно отметив и накрахмаленную и отглаженную рубашку, отутюженные брюки, идеально сидящий пиджак, начищенные до блеска ботинки. Даже интересно, куда он такой красивый и пафосный собрался-то. Хотя…

Нет, вру, совершенно не интересно.

— Как ты… Как ты могла? — продолжал возмущаться «сволочь бывший», пытаясь прожечь во мне взглядом пару-тройку лишних дыр.

— Как я могла что? — подоспевшая к столику официантка поставила передо мной деревянный поднос с ароматной, пышущей жаром пиццей «Маргаритой». Тонкое тестом, чуть хрустящая корочка по бокам. Идеально нарезанные помидоры, залитые сливочно-чесночным соусом.

И сыр. Много, очень много. Очень-очень много остро пахнущего сыра. Расплавленного, тянущегося, густого, обалденно вкусного. Серьёзно, у меня при виде этого совершенства все мысли об экс-женихе вынесло из головы напрочь. Сглотнув скопившуюся во рту слюну, я пододвинула своё сокровище поближе и…

— Ольга!

Ей богу, будь у меня нервы послабее, а настроение поистеричнее, я б ему эту самую вилку в эту самую руку и воткнула. В ту самую, что хлопнула по столу, отвлекая меня от моего законного, вредного, но такого желанного перекуса.

— Шапошников, я, конечно, понимаю, что у тебя чувство такта там же, где совесть и верность, — тяжело вздохнув, я подпёрла щёку кулаком и поболтала трубочкой в коктейле. — Но, во-первых, не ори на всё кафе. А во-вторых… Чего тебе надо, а?

К чести Лёвы, публично выяснять отношения он любил точно так же, как я его матушку. Сиятельная мадам Шапошникова, этот Наполеон Бонапарт в юбке, умело действовала на нервы одним своим укоризненным взглядом и я искренне радовалась, что мне не придётся называть «мамой» эту страшную женщину. Так вот.

Лёва выяснять отношения публично не любил, да. Поэтому просверлил меня ещё одним гневным взглядом и… Уселся за мой столик напротив меня. Ещё и руки на груди скрестил, надменно вскинув бровь. А я…

А что я? Я ревностно проследила, чтоб его наглые руки находились подальше от моей пиццы. И как только убедилась в том, что моей прелести ничего не угрожает, схватила один кусок и откусила, застонав от чистого, ничем не прикрытого удовольствия.

— О да… — я закрыла глаза, смакую кисло-острый вкус и сливочную нежность, растаявшую на языке. Сама не заметив, как начала впадать в дзен-буддийское состояние, отдавшись чёртовой пицце и душой, и разумом, и телом. — О боже….

— Оля!

— Да чтоб тебя, — вздохнув, я приоткрыла один глаз и уставилась на этого вездесущего Гринча. — Вот что ты за человек, Шапошников? Девичник мне испортил, свадьбу мне сорвал… Так теперь ещё и насладиться законным обеденным перекусом не позволяешь, — откусив еще немного, я медленно прожевала и выдала, подозрительно сощурившись на недовольного Лёву. — Повторяю свой вопрос. Что тебе от меня надо?

Бывший с ответом не торопился. А пока он тщательно продумывал (как и всегда!) свою будущую великую речь, я окинула его внимательным взглядом с ног до головы. И в который раз за это время озадачилась вопросом — как же меня так угораздило-то?

Нет, Лёва был красивым. Ну, смазливым так точно. Умел одеваться, говорить комплименты, красиво ухаживать. Да блин, он был идеален и хорош собой аж до зубного скрежета и откровенной зависти, но…

Я хмыкнула, взяв второй кусок свое любимой пиццы. Ох уж эти самые «но». Шапошников был сладкой мечтой каждой романтичной дурочки нашего города. Он об этом знал, он этим, скотина такая, пользовался. А ещё был совершенно, просто отвратительно не приспособлен к самостоятельной жизни. Без грозного контроля мамы и удобной дурочки-невестушки под боком.

И череды любовниц, ага. Как хорошо, что это я выяснила до того, как совершила самую большую глупость в своей жизни, сказав «да» и расписавшись в книге регистрации ЗАГСа за это вот чудушко.

— Это я-то сорвал?! — возмущённо вскинулся Лёва. И запустил пятерню в светлые волосы, безнадёжно испортив свою дорогущую укладку, явно намереваясь поспорить на эту тему. Но наткнулся на мой скептичный взгляд и заинтересованный от сновавшей туда-сюда официантки и…