Хайди Райс - Дикая Ева

– Сейчас я сам посмотрю. – Он принялся перелистывать страницы, однако Ева, исхитрившись, все же вырвала книгу:

– Тебе придется поверить мне на слово.

Ева не могла допустить, чтобы он прочел что-нибудь, особенно с тех страниц, у которых были загнутые уголки – так она отмечала любимые эпизоды. Ей и так было сложно сохранять хладнокровие – она чувствовала, как дрожат ее руки, как напрягается грудь под ночной сорочкой в жажде его прикосновений.

Вдруг Ник резко подошел к ней и припер ее к стене:

– Ева, вместо того чтобы читать об этом, можно было бы просто этим заняться! – Его голос эхом отдавался в ее ушах, она чувствовала волнующий запах его тела. В его глазах было желание, которому она уже почти не могла противиться. Ева вздрогнула всем телом:

– Ник, нет. Я не хочу…

Он прикоснулся губами к мочке ее уха:

– Не ври.

Ева открыла рот, чтобы возразить, но не смогла. Она чувствовала, как ее тело становится влажным, ее ноги дрожали, дыхание вдруг стало прерывистым.

Ник положил ладонь на ее колено и медленно повел ее вверх. Ева задрожала еще сильнее, сходя с ума от желания.

– Рассказать тебе, откуда я знаю, что ты хочешь меня? – промурлыкал Ник. Он добрался до ее бедра и нежно провел по его внутренней стороне. Пальцы Евы разжались, и многострадальная книжка снова с мягким стуком упала на ковер. Пальцы Ника проникли под ее трусики.

– Ник… – простонала она. Она снова забыла обо всем – о работе, о размеренной жизни, о решении не повторять своих ошибок. Сейчас она была готова ко всему, лишь бы это продолжалось.

Ник впился зубами в мочку ее уха, одновременно продолжая нежно потирать и поглаживать точку между ее ногами. Ева всхлипнула и схватилась за его плечо, чтобы устоять. Наконец она выгнулась вперед, прижавшись к нему всем телом, и взрывная волна удовольствия оглушила ее на несколько мгновений.

Когда Ева пришла в себя, она сделала над собой усилие, чтобы отстраниться от Ника, и взглянула ему в лицо. Однако вместо выражения торжества, которое она ожидала там увидеть, она увидела страсть. Приблизительно таким она себе представляла пирата Ральфа в момент пресловутого объяснения на палубе.

– Вот видишь, – хрипло проговорил Ник.

– Ты прав, – выдавила Ева. – Я хочу тебя, но мне страшно.

Она отвела глаза, стыдясь собственной трусости и боясь, что проницательный взгляд Ника разглядит в ее глазах то, что она хотела от него скрыть.

Ник нежно приподнял пальцами ее подбородок и все-таки взглянул ей в глаза – с нежностью, от которой у Евы перехватило дыхание.

– Не бойся, Ева, – мягко сказал он. – Я не буду настаивать. Я подожду, пока ты будешь готова.

– Что ты хочешь сказать? – спросила она, услышав в его интонации какую-то странную ноту.

Он отступил на шаг:

– Однажды я так уже сделал, и посмотри, что получилось: ты потеряла работу.

– Ты ни при чем, – сказала Ева, удивленная, что он вообще заговорил об этом. Неужели он чувствует себя виноватым?

– Не важно. – Ник пожал плечами. – Теперь-то она у тебя снова есть. – Он проговорил это словно бы мимоходом, однако Ева неожиданно поняла, зачем он вообще ввязался в эту поездку.

– О Господи! – она прижала руку к лицу, шокированная этим внезапным осознанием. – Вот почему ты согласился ехать! Чтобы заставить Креншо снова взять меня на работу.

Ник принужденно засмеялся:

– Я не настолько благороден.

Однако на Еву это не подействовало.

– Теперь ты врешь, – проговорила она, еще больше уверившись в этом, как только он принялся все отрицать. – Ведь не обязательно было настаивать, чтобы с тобой поехала именно я. Но это был единственный способ вернуть меня в агентство.

– Ты слишком наивна, – резко бросил Ник. – Я просто хотел снова переспать с тобой. То, что ты получила обратно работу, – всего лишь побочный эффект.

– Я тебе не верю. – Ева вспомнила, каким тоном он оправдывался относительно обиды на свою мать, как грубил деду, каким было выражение его лица, когда она осмелилась перечить ему за ужином… Зачем ему было идти на такие сложности ради нее, если вместо этого он мог бы уложить в свою постель любую другую женщину? Она произнесла:

– Почему ты этого так стыдишься? Ты совершил хороший поступок. Благородный. Но почему ты не можешь этого признать?

Он выругался и прислонился к стене:

– Потому что я не хороший и не благородный! – Он вдруг обнял ее за талию и сильно прижал к себе, так, что она ощутила его эрекцию под грубой тканью джинсов. – Чувствуешь? Вот истинная причина того, почему я здесь.

Ева ощутила ослепительный прилив возбуждения при воспоминании о том, как он входил в нее и невыносимая боль превращалась в такое же невыносимое удовольствие. Она слабо застонала, а он в ответ засмеялся:

– Я не принадлежу к хорошим парням, Ева. Помни об этом. И в этот раз я подожду, пока ты придешь ко мне сама – зная, на что соглашаешься. Мне нужен только секс, а ты ждешь бабочек и цветов, как в твоей книжке. Но за этим не ко мне. Я хочу, чтобы ты усвоила это, прежде чем мы перейдем к чему-то существенному. – Он властно поцеловал ее в губы и отстранился: – Дай мне дневник Леонардо.

– Зачем? – выдавила Ева.

– Почитаю перед сном. Иначе придется забрать твое чтиво.

Она кивнула, скользнула мимо него к старинному комоду и достала оттуда тетрадь в кожаной обложке. Когда длинные пальцы Ника коснулись дневника его отца, Ева с трудом подавила желание выдернуть тетрадь у него из рук: когда Ник прочитает историю расчетливого соблазнения своей матери, ему станет только хуже.

Ник улыбнулся и кончиками пальцев погладил Еву по щеке. Затем нежно провел вниз по ее шее и вдоль ворота ночной рубашки:

– Спокойной ночи, Ева. – И, ухмыльнувшись, добавил: – Последней спокойной ночи.

Ева отступила, тяжело дыша и борясь с желанием остановить его, крикнуть, что она готова прямо сейчас сделать так, чтобы он закончил начатое.

Старая дверь балкона скрипнула, Ник вышел и исчез в темноте. Ева забралась в свою остывшую постель и выключила ночник.

Ник недооценивает себя. Он лучше, чем о себе думает. И относительно нее он тоже ошибается: она вовсе не так наивна.

Однако в одном он прав: ей действительно нужно подумать и осознанно принять решение. В этот раз дикарка на свободу так просто не вырвется.

«Ее запах делает меня твердым, как камень.

Она хочет секса всей душой. Ее муж – глупец, и он не может ее удовлетворить, несмотря на всю ее неопытность, поэтому это сделаю я. И потом она всегда будет желать, чтобы между ее ногами был я, а не он».