Мелани Милберн - Страсть на продажу

Шарлотта в каком-то тумане наблюдала, как он надевает брюки со странным выражением на лице.

— Прости…

— Все нормально.

— Шарлотта…

— Все хорошо, Деймон. Ты считаешь, что только я не могу устоять, а я решила доказать, что ты сам не лучше.

— Я никогда не отрицал, что желаю тебя.

— Верно.

— Послушай, Шарлотта, я стараюсь изменить свое отношение к тебе.

— Как? Заставив меня жить в браке без любви?

— Меня бы не поняли, если бы я не женился на матери своего ребенка.

— Ты ведь ненавидишь меня.

— Я этого не говорил.

— Тебе и не нужно говорить, твои поступки показывают твое отношение.

В комнате повисла тишина.

— Ты слышала что-нибудь о своей сестре? — наконец спросил Деймон.

— Нет…

— Тогда ты будешь рада узнать, что она быстро идет на поправку.

— Ч-что ты имеешь в виду?

— Я встречался со Стейси и поставил перед ней ультиматум. Она решила, что лечение в клинике, которое я уже, оплатил, лучше, чем несколько месяцев в тюремной камере.

— И она легла в клинику?

— Я оставил при ней человека, который следит, чтобы она прошла все необходимое лечение. Стейси находится в клинике уже три недели.

— Но почему ты ничего мне не говорил?

— Я наверстываю упущенное, Шарлотта. Хотя… что такое три недели по сравнению с четырьмя годами, да?

Шарлотта хотела ответить, но Деймон уже исчез за дверью.

— Мамочка, посмотри на меня! — позвала Эмили Шарлотту. — Я плыву!

Шарлотта улыбнулась, наблюдая, как ее малышка с удовольствием плещется в бассейне под присмотром бабушки.

— Почему бы тебе не присоединиться к нам, Шарлотта? — пригласила Александрина.

— Да, мамочка, залезай сюда. Я покажу тебе, что еще умею.

Шарлотта сбросила саронг и с удовольствием опустилась в прохладную воду.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовалась Александрина.

— Намного лучше.

— Ты все еще немного бледна. Деймон беспокоится за тебя.

— Он очень добр ко мне, — признала Шарлотта.

Ей до сих пор не верилось, что Деймон позаботился о Стейси. Она даже смогла поговорить сестрой. Та заверила ее, что делает успехи. Шарлотту трогала такая забота Деймона о ее сестренке. Правда, она не совсем понимала его мотивы. Кроме того, что они занимались любовью почти каждую ночь, он не выказывал к ней каких-то нежных чувств. Надежда и отчаяние соседствовали в ее сердце.

— Он так любит Эмили. И я тоже. — Александрина вздохнула. — Когда я смотрю на нее, то как будто вижу Элени.

Эмили, восторженно визжа, подплыла к женщинам.

— Видишь, мамочка? Даже Дженни так не умеет!

— Ты очень умная. — Шарлотта чмокнула дочку в нос. — Но и бабушка хороший учитель. Она гораздо терпеливее меня.

— Терпению я научилась сполна, — призналась Александрина. — Тяжело не злиться на Бога за то, что он отнял у меня самое дорогое.

— Я была совершенно убита, когда узнала о смерти Элени. Вы, наверное, очень скучаете о ней.

— Мне было тяжело, — на глазах пожилой женщины выступили слезы, — но ты подарила мне Эмили. Я не поверила Деймону, когда он позвонил и сообщил, что, наконец, нашел тебя и что у тебя от него ребенок.

— Я пыталась рассказать ему раньше, но…

— Не извиняйся. Деймон слишком упрям. Он не желает никого слушать.

Шарлотта хотела рассказать Александрине о своем мнении на этот счет, но тут к бассейну вышел Деймон.

— Папа будет плавать со мной! — с гордостью провозгласила Эмили.

Деймон вошел в воду и прикоснулся к Шарлотте.

— К тебе вернулся румянец.

Она хотела было отвернуться, но, вспомнив о свекрови, наблюдающей за ними, улыбнулась.

— Я чувствую себя чудесно.

— И выглядишь просто потрясающе.

— Пожалуй, нам с Эмили пора вылезать из воды, — заключила Александрина.

Деймон с благодарностью посмотрел на мать, которая взяла внучку за руку и пошла в дом.

— Кажется, мы остались одни, дорогая.

Шарлотта попятилась, но наткнулась на бортик.

— Даже не думай…

— Никто нас не увидит. — Деймон сильнее прижался к жене. — Ты дрожишь, Шарлотта.

— Мне холодно.

— А, по-моему, ты пылаешь.

Шарлотта пыталась отстраниться, но Деймон завладел ее губами, целуя со всей страстью, на какую только был способен.

Шарлотта прикрыла глаза, сдавшись в плен его губ. Прежде чем она успела понять, что происходит, Деймон посадил ее на край бассейна, оказавшись в объятиях ее округлых бедер.

— Нет… не здесь… — слабо запротестовала она, но было поздно.

Деймон отодвинул ее трусики и начал целовать и ласкать ее жемчужину языком и губами. Она со стоном запустила пальчики в его волосы, направляя его движения и регулируя темп, пока ее тело не содрогнулось от наслаждения. По телу волнами разливалась приятная истома.

Наконец Шарлотта открыла глаза. Ее щеки пылали.

— Ты не должен был этого делать.

— У меня перед тобой должок, — соблазнительно улыбнулся он.

— Тогда выбрал бы более уединенное место.

— Да, но у нас есть слушатели, которые должны быть уверены, что мы поженились не только ради Эмили. Нет лучшего доказательства, чем наша неконтролируемая страсть.

— Я не хочу, чтобы Эмили увидела, как мы терзаем друг друга как дикие звери. Это отвратительно.

— Вовсе не отвратительно. Мы жаждем друг друга. Это как наркотик, но целительный. И даже зависимость твоей сестры не идет ни в какое сравнение с нашей. Четыре года воздержания не умалили моей жажды. Я хочу тебя даже больше, чем прежде.

— Не нужно лишних сантиментов. Ты просто хочешь быть с дочерью.

— Ты ревнуешь?

— Вот и нет, — слишком поспешно ответила Шарлотта.

— Мама позвала сегодня гостей, — сообщил Деймон после небольшой паузы. — Иона и Ник Андреакос присоединятся к нам за обедом. Маме не терпится показать им свою внучку. Надеюсь, ты не против?

— Почему я должна возражать? И спасибо, что предупредил. Я начищу зубы до блеска, чтобы моя улыбка сияла ярче.

— Сделай это, милая. Кто знает, что нас ждет?

Шарлотта оделась к обеду и даже сделала легкий макияж, стараясь не замечать мешков под глазами.

— Шарлотта? — Деймон приоткрыл дверь спальни, тихонько постучав. — Иона и Ник приехали.

— Я спущусь через минуту.

— Жду тебя.

Шарлотта отложила карандаш для глаз.

— Они здесь, чтобы увидеть Эмили, а не меня, — сказала она своему отражению и вышла к Деймону.

— Ты же не можешь вечно прятаться. И Эмили спрашивает о тебе.

Деймон проводил жену к столу.