Страстный подарок отшельнику - Рейчел Стюарт

— Пойдем, любимая. — Андреас положил руку на плечо жены. — Человеку нужно побыть одному.

Доротея не шелохнулась. Она ждала ответа.

Но у Аларика не было ответа на этот вопрос.

— Вам и правда пора, — выдавил он.

Доротея покачала головой и печально улыбнулась.

— Увидимся утром, господин де Вере.

Он едва заметно кивнул, наблюдая за их уходом. Слова Доротеи жгли сердце. Почему он отверг любовь Кэтрин? Ради чего? Считал, что не заслуживает любви, потому что Фред погиб? Если бы друг был сейчас рядом и видел его страдания, он надрал бы Аларику задницу за такое идиотское поведение. Он был абсолютно в этом уверен, как и в том, что его поступком двигал страх.

Страх вызвать осуждение окружающих.

А какая разница, как их видит мир? Они любят друг друга, и этим все сказано.

Разве он не потратил свое время, убеждая ее, что внешность не имеет значения? Разве она не изменилась, не научилась этому у него, а потом он оказался лицемером. Отверг не только ее любовь, но и собственные чувства и убеждения.

Ему немедленно нужно к ней. Он должен извиниться, но главное, признаться, что тоже ее любит.

Аларик выбежал в бурю, посмотрел на бушующую стихию и понял, что попал в ловушку. Его остров, его безопасное убежище, теперь стал его тюрьмой.

У него созрел план.

— Я иду за тобой, Кэтрин.

Он твердо знал, что их любовь вынесет все — и мучительные секунды перед объективами фотокамер, и навязчивое внимание прессы, и едкие статьи в таблоидах. И он предпочел бы встретиться лицом к лицу со своими страхами рядом с Кэтрин, чем жить без нее.

— Эй, Китти, ты готова? — Люк легонько сжал ее руку.

Она кивнула, отводя взгляд от улицы, толпы, мелькания вспышек фотоаппаратов и возбужденного гула…

— Ты уверена? Ты не вымолвила ни слова с тех пор, как мы покинули отель.

— Я в порядке, честно. — Она расправила юбку своего мерцающего золотого платья и вспомнила, как в последний раз надевала его. В ту ночь, когда она соблазнила Аларика… или он соблазнил ее? Грустная улыбка тронула ее губы.

Кэтрин была права. Она не смогла влезть в дизайнерское платье, вкусная еда Доротеи и ее травма позаботились об этом. Но она выглядела здоровой, и свободный крой платья с запахом, который Аларик с большим удовольствием распутывал, стал идеальным выбором. Даже если это принесло с собой такие острые воспоминания. Аларик был уверен, что она будет выглядеть идеально в любом платье, потому что все, что волнует публику, — это именно увидеть ее, а не дизайнерский лейбл, не суперстройную фигуру или сильно накрашенное лицо, только ее саму.

Боже, как же сильно она скучает по Аларику. Кэтрин казалось, что она оставила на острове частицу себя. Хотя Аларика на острове в данный момент не было. От Фло она знала, что он вернулся в Англию, встретился с семьей и с Шери и что все наладилось.

После рассказа подруги Кэтрин залилась счастливыми слезами, хотя испытала и горечь: Аларик освободился от чувства вины, но к ней не приехал. И как она ни старалась, ее не покидало грустное чувство одиночества.

Кэтрин фыркнула, вспомнив слова Аларика:

«Для тебя это еще хуже, быть все время окруженной толпой, а чувствовать себя одинокой».

— Ты уверена? — настаивал Люк. — Я раньше никогда не слышал от тебя фырканья на красной дорожке.

— Извини. Я задумалась. Спасибо, что согласился быть моим спутником сегодня.

— Всегда пожалуйста, — улыбнулся он.

Люк стал ее опорой после возвращения из Греции. Он ходил с ней на все пресс-конференции и интервью, не раз выручал, когда она теряла нить разговора, задумавшись об Аларике.

Прошла неделя с момента его возвращения с острова, а он так с ней и не связался. Вероятно, она ошибалась, полагая, что он тоже ее любит.

Лимузин остановился. Кэтрин глубоко вдохнула и нацепила на лицо улыбку.

— Шоу начинается, — улыбнулся Люк и вышел из авто, подав руку Кэтрин.

Толпа журналистов разразилась одобрительными возгласами. Они улыбались под вспышками фотокамер, играли свою роль, когда их проводили в зону для автографов, рукопожатий, вопросов, фотографий…

— Китти! Китти! Каково это — снова быть со своим бывшим?

— Китти! Люк! Как насчет снимка счастливой пары?

— Мисс Уайлд, улыбнитесь нам!

Вопросы и просьбы неслись со всех сторон, как вдруг она услышала:

— Кэтрин!

Она споткнулась. Аларик?

Люк поддержал ее за локоть.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Но она уже оглядывала толпу. Этот голос, ее имя, это должен быть он. Но он не стал бы… не при всей прессе, камерах, публике.

— Кэтрин!

Она развернулась в другую сторону, и толпа расступилась, поняв, что что-то не так.

Наконец она заметила его высокую фигуру в идеальном смокинге справа от веревочного барьера.

Его лицо, эти глаза, эти губы…

Она рванулась вперед.

— Аларик!

— Мисс Уайлд? — Организатор встал перед ней, когда Люк взял ее за локоть.

— Китти? Что происходит?

— Мне нужно кое с кем повидаться.

Он проследил за ее взглядом и спросил:

— Это он?

Кэтрин кивнула. Она рассказала Люку все. Он начал беспокоиться о ее здоровье, ее душевном состоянии после всего, через что она прошла.

— С тобой все будет в порядке?

Она кивнула.

— Пожалуйста, — взмолилась она.

Его глаза сузились, когда он заметил отчаянный румянец на ее щеках, умоляющий взгляд в ее глазах.

— Иди. Я справлюсь.

— Спасибо, Люк. — Она чмокнула его в щеку, к радости папарацци, и устремилась к барьеру.

— Мисс Уайлд, вы не можете… — Охрана попыталась перехватить ее, но она не останавливалась. Аларик был здесь, на премьере ее фильма, где были камеры, журналисты, весь мир наблюдал, и все же он был здесь.

Охрана шагнула в толпу, следуя за ней и создавая безопасный коридор.

— Кэтрин, — пробормотал он. — Ты выглядишь… потрясающе.

Она зарделась. Сердце ее отчаянно колотилось.

— Что, в этой старой хламиде?

Он усмехнулся, не замечая вспышек фотокамер, когда внимание журналистов переключилось с красной дорожки на них.

— Кто это? — раздавалось из толпы.

— Это новый бойфренд?

— Мы можем узнать имя?

— Он, случайно, не снимался в фильме «Мститель»?

Она рассмеялась, а к горлу подступил ком.

— Прости, что я отпустил тебя, не попрощавшись. — Он взял ее за руки.

— Ты поэтому здесь, чтобы попрощаться?

Он тихо рассмеялся.

— Нет. Я здесь, чтобы сказать, что мне жаль, что я позволил своему страху помешать мне признаться в своих чувствах. Что, даже когда я отпустил тебя, я все равно должен был сказать