Карин Либо - От греха подальше

— Ты не пристегнулся, — ворчливо заметила она.

— Ты тоже, — Роун не остался в долгу.

— Что? Ох да, ты совершенно прав. — Два металлических зажима щелкнули одновременно, закрепляя ремни безопасности.

Виктория с облегчением вздохнула, заметив вдали белый шпиль церквушки. Когда Роун, скрипя тормозами, остановился на автостоянке, учительницы только начали собирать детей. Как и предполагала Виктория, они не видели приближающегося торнадо и понятия не имели о стремительно надвигающейся смертельной опасности. Лишь быстро темнеющее небо и резко усилившийся ветер заставили их понемногу собираться.

Виктория выпрыгнула из фургона и побежала к Дебби, которая искренне удивилась, увидев ее вновь.

— Вы что-то забыли? — доброжелательно поинтересовалась она.

— Здесь есть какое-нибудь укрытие? — возбужденно заговорила Виктория. — Может, подвал? Гигантский смерч движется сюда.

Дебби ошарашенно смотрела на нее, все еще не осознавая серьезности положения.

— Но нас никто не предупреждал… — начала она.

— Пожалуйста, не спорьте со мной, Дебби! — закричала Виктория. — У нас совсем нет времени. Я только что видела торнадо. Он всего в нескольких милях и движется прямо сюда. Мы должны всех поскорее увести в укрытие.

— В церкви нет подвала, — сказала Дебби, приходя в себя. — Но укрытие здесь есть, — вспомнила она и позвала свою напарницу: — Марта!

Когда учительница повернулась к ней, Дебби быстро передала ей сообщение Виктории. Марта, совсем еще юная девушка, неожиданно впала в истерику.

— О черт! — воскликнул подбежавший Роун. — Дебби, где укрытие?

— Вон там, — сказала учительница, указывая куда-то за церковь. — Но этим убежищем не пользовались много лет, и я не знаю, в каком оно состоянии. Не лучше ли укрыться в церкви?

— Нет, — сразу же ответила Виктория тоном, не терпящим возражений. — Этот торнадо класса Ф-5, а может, даже Ф-6. — Вдруг осознав, что эта профессиональная классификация ничего не говорит Дебби, она пояснила: — Это торнадо-убийца, и деревянная церковь с окнами может не выдержать натиска. Там может быть опаснее, чем в чистом поле. — Пока она говорила, начался дождь — крупные капли зашумели в кронах деревьев.

— Ну-ка, ребятки, — позвал Роун, пытаясь собрать детей, бродивших вокруг, словно неугомонные овечки. — Мы сейчас будем играть в прятки, а я как раз знаю местечко, где можно спрятаться.

Большинство детишек немедленно откликнулись, послушно последовав за ним. Они еще ничего не знали и пока не боялись. Виктория подхватила на руки двоих малышей, отставших от группы, а Дебби взяла за руку перепуганную Марту.

Двойные двери убежища были установлены с наклоном в сорок пять градусов в боковой стенке насыпи. Роун рывком распахнул створки, и снизу сразу же потянуло запахом сырости. Бетонные ступени уходили вниз, в темноту.

— Я пойду первой, — вызвалась Дебби.

Ребята постарше и порешительней двинулись за ней, но остальные сгрудились у входа и начали плакать. Потребовалось много усилий, чтобы всех завести внутрь убежища. Там было темно, как в склепе, и от этого вдвойне жутко. Марта вела себя хуже многих малышей, и Виктории пришлось строго прикрикнуть на нее — только тогда учительница наконец спустилась вниз.

Виктория пошла следом за ней, но остановилась, поджидая Роуна: вдруг ему понадобится помощь, когда, борясь с порывами ветра, придется закрывать дверь.

Но он не стал спускаться в укрытие. Она не поняла и вопросительно посмотрела на него. Их взгляды встретились, воцарилось долгое, тяжелое молчание. Наконец он сказал:

— Иди вниз, я скоро вернусь.

Он остался снаружи и закрыл дверь. Убежище погрузилось в кромешную тьму. Взволнованная Дебби пыталась пересчитать детей, но почти все кричали и плакали, кроме того, ничего не было видно, и она то и дело сбивалась со счета. Марта наконец взяла себя в руки, успокоилась и старалась помочь подруге. Только Виктория, потрясенная странным поведением Роуна, все никак не могла прийти в себя. Почему Роун, рискуя жизнью, решил встать на пути торнадо-убийцы? Почему не захотел укрыться в убежище? Неужели жажда приключений заставляет его спешить навстречу опасности? Она вспомнила видеофильмы, где он стоит на пляже посреди бушующего урагана, распахнув объятия навстречу ветру, — ликующий, возбужденный буйством стихии.

Всего несколько минут назад, когда он был занят их спасением, она думала, что он понял и научился — она его научила — ценить собственную жизнь. Но, видимо, это имело отношение к чужой жизни, но не его. Теперь, когда все они оказались в безопасности, он мог, как, впрочем, всегда, без помех испытывать острые ощущения… и получать от этого удовольствие.

«Он не изменился, — думала Виктория. — Он все еще жаждет смерти». И она решила, что не может продолжать связь с мужчиной, который сознательно ищет гибели. Ей бы следовало порвать с ним немедленно. Чем дольше она колеблется, тем больнее будет расставание. Она скажет ему о своем решении, как только увидит его снова.

Тыльной стороной ладони она смахнула слезы, медленно покатившиеся по щекам. Прощание с Роуном будет самым тяжелым испытанием в ее жизни, но если она не решится сказать ему о своем намерении, испытание окажется намного тяжелее — ей всегда придется волноваться за его жизнь.

Бушующий снаружи ветер усилился настолько, что в подвале убежища вдруг раздался такой гул, будто поблизости прошел тяжелый товарный поезд. Дебби уже оставила попытки пересчитать детей, она просто старалась собрать их всех, обнять и прижать к себе.

Две пары маленьких рук обхватили Викторию в талии. Она наклонилась и крепко обняла малышей.

— Все будет хорошо, — произнесла она ровным голосом, хотя сомневалась, что дети расслышат ее слова в шуме стихии. Град барабанил в дверь убежища, удары раздавались, словно оружейные выстрелы. Дети опять заплакали.

Казалось, ураган бушевал целую вечность, хотя вряд ли прошло более трех-четырех минут с тех пор, как они спустились в подвал. Затем рев стал стихать, град перешел в частый дождь, и внезапно торнадо отступил — неожиданная тишина вселяла страх.

— Когда мы сможем выйти отсюда? — спросила Дебби, ища поддержки у Виктории.

Виктория встрепенулась, посмотрела в сторону двери и сказала:

— Сначала выгляну я. Иногда это повторяется дважды и даже трижды… но создается впечатление, что худшее уже позади.

Дебби в темноте коснулась руки Виктории.

— Ваш друг… почему он остался во дворе?

«Потому что моя любовь была недостаточно сильной, чтобы спасти его», — подумала Виктория и ответила Дебби прерывающимся от волнения голосом: