Я тебя заберу (СИ) - Коваленко Марья (Мария) Сергеевна Solazzo

— Сейчас уже поздно. Следователь выжмет из этого дела по максимуму. А если люди Рогова окажутся такими же болтливыми, как и наш крот, то и напрягаться не придется.

— Окажутся. — В этом я не сомневаюсь. — Никто не захочет брать на себя чужую вину. Героев там нет.

Перед глазами, как наяву, мелькают лица зама Рогова и его молодчиков. Типичные исполнители, без признаков интеллекта и совести.

— Тогда дело сделано. — Стас плавно сворачивает налево, в сторону дома.

Злотников уже сообщил Лизе, что я в порядке. Возможно, дал пообщаться с подругой. Мой любимый генерал в юбке даже во время полного хаоса умудрился выбить нужную информацию. Я не смог дозвониться до своих людей, ждал отчет Стаса. А Лиза — пробилась сквозь короткие гудки и отключенные телефоны.

— Да. Сделано. — Улыбаясь, стягиваю с шеи галстук и кидаю его в сторону.

Все получилось лучше, чем стоило надеяться. Идеально. Можно наконец расслабиться и впервые за долгое время не думать ни о каких делах. Предвкушать законный обед в кругу семьи. Без срочных звонков и СМС. Планировать сон. Долгий. С одной нереальной женщиной под боком.

Правильные мысли. Но что-то еще, зудящее, крутится в голове, не давая покоя.

— Тормози! — спохватываюсь я метров за триста до дома.

— Марк Юрьевич, все в порядке? — Стас исполнительно притормаживает у обочины и удивленно пялится на меня в зеркало заднего вида.

— Нет! — Осознание вспыхивает в черепушке яркими красками.

До этого момента почти не задумывался... Откладывал самое важное на потом, словно это «потом» — какая-то дата.

— Хотите еще куда-то заехать? — Мой водитель, похоже, умнее босса.

— Хочу. В ювелирный магазин. Давай в тот, что поближе. После закажу что-нибудь особенное.

За время семейной жизни я вроде бы должен был привыкнуть к тому, что дома ждет женщина. Прежние жены всегда встречали у порога. Интересовались, как прошел день, помогали переключиться с деловых вопросов на обыденные.

Наверное, поэтому я никогда не боялся загсов и не трясся над своей мужской свободой. Но с Лизой все не так!

Госпожа пока-еще-Градская встречает у калитки. Подбегает к ней, как только машина останавливается у ворот, и ураганом врывается в салон.

— Почему так долго? — шипит со злостью.

Это совсем не «Здравствуй, дорогой!» и не «Как прошел твой день?» Полный разрыв шаблона!

— Мы спешили. — Переглядываюсь со Стасом.

Тот нервно сглатывает и пытается изобразить каменное изваяние.

— Ты еще час назад должен был явиться домой!

Лиза забирается ко мне на колени и, словно мы одни, жарко целует в губы. Несмотря на усталость, на южном полюсе тут же все оживает и деревенеет, а руки сами ложатся на упругий зад.

Если именно за такую реакцию получают звание каблука, то я, кажется, созрел.

— Пришлось немного задержаться. — Молчу о маленькой коробочке в кармане брюк.

И не подумал бы, что выбор кольца может оказаться таким сложным заданием. Не первый раз. Да и не второй. Но я, как идиот, пересмотрел все, что есть, заставил консультанта принести из сейфа особые экземпляры и потом еще пятнадцать минут ждал, когда в срочном порядке доставят кольцо нужного размера.

— Я решила, ты опять во что-то вляпался или возомнил себя Будулаем. — Острые зубки прихватывают мою нижнюю губу.

— Никаких больше Будулаев! Табор никуда не уходит!

Нужно как-то добраться до дома, а лучше — до кровати. Терпение вместе с ширинкой трещит по швам, и пока я не разложил Лизу прямо на сиденье, машу Стасу, чтобы поторапливался.

— Но ты мог хотя бы позвонить и предупредить?!

Лиза так ерзает и трется, что можно кончить даже без проникновения. Никакие квадратные корни не спасают. Никакие картинки из недавнего прошлого не отвлекают.

Пофиг на цифры. Пофиг на Рогова. Пофиг на то, что чуть не сдох.

Когда въезжаем во двор, подхватываю свое счастье на руки и выношу из машины.

— А моя охрана больше не отчитывается?

— Они тебя тоже потеряли! — со стоном произносит Лиза, стоит нам пересечь порог дома.

— Плохо работают. — Игнорируя Хаванского, я тяну свою женщину в сторону спальни.

— Точно. — Она не сопротивляется. — Чипировать тебя надо. И датчик куда-нибудь вставить, — добавляет холодно.

Настоящий доктор!

— Покажешь куда? — Провожу указательным пальцем по шву на тонких домашних брючках. Шалею от всех этих изгибов и влаги. С ума схожу от отзывчивости.

С нашей ночной встречи прошло всего несколько часов, а по ощущениям — неделя.

— Непременно! — цедит моя ведьмочка и, будто проверяя комплектность, шарит руками по груди и бедрам.

Все это как лекарство. Самое лучшее и самое приятное. От кайфа на миг забываю и о планах, и о коробочке. Я хочу Лизу до боли за грудиной. Но внезапная вспышка в голубых глазах мгновенно возвращает на землю.

— Боже... Шаталов! — Лиза сама вынимает футляр с кольцом и без разрешения раскрывает его.

— Черт. По плану все должно быть иначе.

Не знаю, чего хочется сильнее: убить смеющегося Хаванского или стукнуться головой о стену.

— Ты собирался... — Глаза Лизы становятся круглыми как блюдца.

— Я хочу, чтобы ты... — Набираю полную грудь воздуха. Несмотря на всю мою подготовку и два брака за плечами, фраза «вышла за меня замуж» застревает в горле.

— Ой... — Словно уже все услышала и приняла решение, Лиза резко бледнеет. Сует футляр мне в руки и, зажав ладонью рот, стремительно бежит в ванную.

Это происходит так быстро, что даже сказать ничего не успеваю . Стою столбом посреди гостиной, слушаю, как мою женщину выворачивает наружу. И чувствую себя уже не идиотом, а полноценным дебилом.

— Это она от счастья, наверное. — Хаванский не сдерживается, ржет в голос. И смотрит то на меня, то на дверь ванной.

— Пошел ты, — отмахиваюсь от него. — Лиза!

В несколько шагов преодолеваю расстояние до санузла и осторожно стучу в дверь.

— Марк, скажи честно, ты когда последний раз сдавал спермограмму? — раздается вдруг с той стороны под шум унитаза.

Это вновь не те слова, на которые я рассчитывал. От привычных шаблонов вообще ни следа.

— Эмм...

— Твою мать... — стонет Лиза. — Только не говори, что со времени аварии ты ни разу не додумался провериться?

— Врач сказал, что диагноз окончательный. Я был уверен, что нет никакого смысла...

— Смысла?! — вырывается у Лизы со всхлипом.

Не выдержав, я распахиваю дверь:

— А что?

Понимание ускользает. То ли двое суток без сна выходят боком, то ли все же чокнулся на нервах.

— Глеб! — Лиза зовет сына так громко, что закладывает уши.

— Да, мам! — спустя несколько секунд доносится со стороны лестницы.

— Глебань, ты у Деда Мороза два года назад кого под елку просил? Братика или сестричку?

— Эмм... — заторможенно тянет сын. Точь-в-точь как я. — Сестру.

— Ага... Хорошо хоть не двойню. — Лиза закрывает лицо руками. Ее плечи вздрагивают.

— А что случилось? Ты почему вспомнила? — тараторит, вбежав в ванную, наш мальчик.

— Это, Глеб, лучше у твоего папы спросить.

Тонкие ладони медленно стекают с глаз на рот. Но даже с такой «маской» я вижу, что Лиза улыбается.

— Ты... — С голосом что-то странное. Связки отказывают, а язык превратился в бесполезный кусок мяса.

Моя недавняя попытка впарить руку и сердце — фигня в сравнении с тем, что происходит сейчас.

Это полное отключение. Извилины и тело — все чужое. Спекся!

— Давай, Шаталов, думай!

— Ты хочешь... сказать...

— Ну же! — хихикает моя ведьмочка.

— Что ты беременна! — героически заканчиваю я.

— Марк, мой желудок, наверное, способен переварить даже гвозди, а нервы крепче канатов. За всю свою жизнь я ни разу не болела ротовирусом, меня не тошнило, я никогда не психовала на пустом месте. Исключение было лишь один раз. Почти все девять месяцев. Догадаешься когда?