Линн Грэхем - Соблазнительная цветочница

Он смерил ее презрительным взглядом:

— У него, по крайней мере, хватило смелости не отрицать этого.

— Вот как! — перебила его Джемайма. — Значит, раз Марко этого не отрицал, ты сразу решил, что лгу я!

— Мой брат никогда меня не обманывал. В отличие от тебя.

Пальцы Джемаймы сжались в кулаки.

— Я тебе лгала?!

— Ты умудрилась истратить сотни тысяч, хотя я никогда не видел у тебя дорогих обновок. Когда я попросил тебя дать объяснение, ты так и не смогла сказать мне ничего вразумительного.

Джемайма побледнела. Это обвинение она не могла опровергнуть. Да, через ее руки прошли огромные деньги, только потратила она их не на себя. Ей нечего было представить в свое оправдание, когда она оказалась неспособной заплатить по счетам в последние недели их брака. И все из-за одной, казалось, безобидной и в какой-то мере даже оправданной маленькой лжи в самом начале их знакомства.

— Ты отдала эти деньги Марко? — спросил ее Алехандро. — Он часто тратил больше, чем мог себе позволить. Может, это он решил сделать у тебя «маленький» заем?

На мгновение ей захотелось снова солгать, чтобы защитить себя. Она была зла на Марко за то, что он втоптал ее в грязь, отказавшись опровергнуть брошенное ему обвинение. Но в то же время у Джемаймы сохранились к нему и остатки доброго чувства. Она решила сказать правду.

— Нет, Марко никогда не просил у меня денег.

Сузив глаза, Алехандро метнул на нее такой взгляд, который, казалось, мог разрезать ее пополам:

— Я так понимаю, ты до сих пор поддерживаешь с ним связь?

Ее брови удивленно поднялись.

— Нет. Я не видела его с тех пор, как уехала из Испании.

Он хмыкнул:

— Как странно. Вы были так близки…

Не в первый раз ее искушало желание рассказать ему все. К несчастью, последствия могли быть очень печальными. К тому же она поклялась Марко не выдавать его. «В любом случае, — напомнила себе Джемайма, — то, что наш брак с Алехандро распался, была не только его вина».

— Эти два года Марко работал в нашей нью-йоркской галерее. Что, у тебя действительно не было с ним никаких контактов? — продолжал настаивать Алехандро, его акцент слышался все более явственно. — В конце концов, разве он не должен поддерживать своего ребенка?

— Альфи не его ребенок, черт возьми!

— Совсем не обязательно ругаться. — Его голос стал слаще меда.

С тех пор как она покинула Испанию, измученная грузом тайн, прошло два года. За это время ее силы восстановились.

— Альфи не сын Марко! — твердо повторила она.

— Ребенок — далеко не главная часть наших проблем, — махнув рукой, заметил Алехандро.

— Что это значит? — Ее поразило, с какой легкостью он мог отбросить существование Альфи.

Алехандро криво усмехнулся:

— Ты удивительно мало знаешь о мужчинах, mia dulzura[4]. Меня куда больше интересует, чем ты занималась в постели с моим братом и зачем тебе это было нужно.

Одной фразой, отбросив вуаль цивилизованности, он столкнул ее с его претензиями. На мгновение она потеряла дар речи. Впрочем, ей никогда не удавалось ни предвидеть настроение Алехандро, ни просчитать его действия. Она никогда не могла понять, что и почему могло заставить вспыхнуть бурный темперамент ее мужа.

— Ты спала с ним в нашей постели? — Его кулаки сжались так, что побелели костяшки пальцев.

Она отступила назад, и ее спина коснулась дверцы кухонного шкафа. В таком положении ей совсем не хотелось начинать очередной круг страстных отрицаний, которые он и так уже слышал два года назад.

— Алехандро… — начала она как можно мягче.

Он откинул назад голову, его скулы напряглись. Она бы не удивилась, если бы в воздухе рассыпался фейерверк сверкающих искр. Джемайма вспомнила дрожь предвкушения, охватывавшую ее, когда Алехандро приходил домой. Лишь взглянув на него, она уже знала, что потом будет в спальне. Он мог унести ее в мир такого изумительного физического наслаждения, что хотя бы на время она забывала и об одиночестве, и о своей несчастной жизни…

— Мое желание узнать эти детали кажется тебе слишком низменным? А тебе когда-нибудь приходило в голову, чем это было для меня — представлять свою жену в объятиях собственного брата?

— Нет, — честно призналась она.

Она не спала с Марко, поэтому никогда не думала, что мог чувствовать Алехандро. Он был взбешен? Разочарован?

— И действительно, зачем? — горько усмехнулся Алехандро. — Марко был просто жертвой твоего тщеславия и скуки, орудием низкого способа отомстить мне и моей семье…

— Какая чушь!

— Тогда почему ты ему это позволила? Думаешь, у меня нет воображения? Думаешь, мне было приятно представлять тебя с ним в постели? Слышать твои стоны, когда он ласкал тебя?

— Прекрати! — взмолилась Джемайма. — Прекрати сейчас же!

— Что? Правда глаза колет? Ты с легкостью вступила на путь неверности, лживая шлюха! И не надо смотреть на меня своими круглыми глазами. Хватит изображать из себя невинную девочку — я знаю, кто ты на самом деле.

За его словами стояла неприкрытая угроза. Джемайма подошла к окну. Она была поражена. До этого момента ей не приходило в голову, что ее воображаемая неверность могла так подействовать на него. Два года назад, когда Алехандро обвинил ее в связи с Марко, он был холоден и собран — держал себя так, словно она ему абсолютно безразлична. Джемайма думала, что Алехандро уже не чувствует к ней ничего и только рад предлогу закончить их неудачный союз. Только сейчас ей стало ясно, какой она была наивной, приняв за правду это шоу.

— Я не шлюха, и у меня не было романа с твоим братом! — твердо сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть ему в лицо. — И ты должен знать, что мой сын Альфи — и твой сын тоже!

— Это что, шутка? — спросил он ошеломленно. — Я прекрасно знаю, у тебя был выкидыш!

— Мы думали, что это был выкидыш. Но когда я пришла к врачу здесь, в Англии, оказалось, я все еще беременна. Он высказал предположение, что, возможно, у меня была двойня и одного ребенка я потеряла или же кровотечение было просто угрозой выкидыша, а не сам выкидыш. Как бы то ни было, — сцепив руки, Джемайма старалась не обращать внимания на его недоверчивый взгляд, — через пять месяцев у меня родился Альфи! Алехандро выдохнул сквозь зубы:

— Это невозможно!

Джемайма подошла к шкафу, выдвинула один из ящиков и, просмотрев документы, нашла свидетельство о рождении сына. Она не верила, что это поможет, но что ей оставалось делать? Ее ребенок был сыном Алехандро, и это было то, что она не могла ни солгать, ни поставить под сомнение. Она протянула свидетельство Алехандро.