Забудь о нем (СИ) - Дюжева Маргарита

Беспомощно жала на esc, на ctrl+alt+delete, но вакханалия продолжалась. Я только успевала выхватывать отдельные слова в несущемся потоке символов. 

Пароль, доступ разрешен, передача данных…

Окончательно перепугавшись, я сделала единственное, что смогла — выдернула вилку из розетки. Экран погас, системный блок перестал надрывно гудеть, и в комнате повисла звенящая тишина. 

Я сидела ни жива, ни мертва, по спине градом бежал ледяной пот, сердце билось как заполошное, а руки дрожали словно у пьяницы.

Вирус словила! 

Ничего святого у людей нет, к свадебным платья уже хвосты прикручивают! Надеюсь, я вовремя успела смотаться?

Мне было страшно включать компьютер, поэтому я сбежала из кабинета на перерыв.  Перекусила в кафе для сотрудников, пообщалась с коллегами из других отделов, стараясь оттянуть момент возвращения. 

Но тяни, не тяни — перерыв не резиновый, пора идти обратно.

В кабинете уже сидела начальница. Совещание, по-видимому, прошло удачно, потому что вид у Кузьминой был благодушный и даже немного мечтательный.

— Подготовь вот эти документы, — она выложила папку на край стола, — через час в аналитику надо передать.

***

Очень тяжело идти, когда перед собой ничего не видишь. Тяжеленая стопка папок выше головы, норовила сползти на бок и позорно свалиться на пол. Это все моя жадность. Можно было сходить не один раз, а три, и не тащить вот эту гору, продвигаясь вперед наощупь.

Отступать и возвращаться было поздно. Впереди маячила распахнутая дверь в приемную гендиректора. До нее оставалось двадцать шагов, десять, пять. Донесла.

Секретаря в приемной не оказалось. Алла куда-то ускакала с очередным поручением, оставив свой пост без присмотра. Надо будет оставить ей записку, что я заходила, а то как-то неудобно, невежливо…

Едва я перешагнула через порог как услышала громкие голоса, доносящиеся из кабинета начальства. 

Стальной, отдающий холодом голос Артура я узнала сразу, как и медвежье рычание Демида. Гендиректор только что-то нервно блеял в ответ на их нападки. Я не удержалась и подошла ближе, все так же прижимая к себе папки с документами. Оглянулась воровато, и убедившись, что никто не видит моего неуместного любопытства, прислонила ухо к двери.

— Не знаешь, как вышло? — взревел Демид, так что я чуть не подпрыгнула от испуга, — больше двадцати миллионов слетело со счетов, а ты не знаешь, как это вышло?

— Кто-то влез в нашу систему, — мямлил Николаев.

— Интересно как?! У нас файрволы, фильтры и прочая хрень, как в Форт-Ноксе!

— Значит, нашли лазейку. Я узнаю, у наших айтишников…

— Без тебя уже все узнали. Какой-то идиот лазил в сети. Порнуху, наверное, искал, и прошелся по ссылке прямо к злоумышленникам в лапы.

Я чуть не выронила проклятые папки, которые внезапно стали невероятно тяжелыми.

— Но ведь наши вовремя среагировали, перекрыли им окно, — все еще пытался оправдаться Алексей Степанович.

— Конечно, всего двадцать лямов улетело. Охренеть как вовремя, — припечатал Артур, — и прямо накануне важных торгов. 

— Ну это же не я!

— Николаев, ты серьезно? Тебя поставили главным, не для того, чтобы ты задницу в кресле отращивал. За те деньги, что мы тебе платим, ты все о компании должен знать, все контролировать. А ты даже не почесался, когда все это случилось! Ты даже не в курсе был. Это Кириллу один из айтишников позвонил и обо все рассказал, а до тебя вообще дозвониться не могли.

— Просто…так вышло…

— Не мне объяснять тебе прописные истины. За косяки подчиненных всегда отвечает начальник. В общем, чтобы этого работничка нашли. Понял? — грозно сказал Демид. — Шкуру с него спущу лично, и по статье за преступную халатность отправлю за решетку. Как вы будет деньги возвращать — не мои проблемы. Хотите квартиры продавайте, хотите — почки. Мне насрать.

Я отшатнулась от двери, чувствуя, как все внутри сжимается от дикого ужаса.

Это я пустила злоумышленников! Я раскрыла им дверь и сказала, проходите, будьте как дома, берите все что хотите.

Голова закружилась и меня повело. Кое-как, стараясь не шуметь, сложила папки на стол и бледной тенью выскользнула в коридор. Ноги дрожали. Я спотыкалась через каждые два шага, и, если бы не придерживалась за стену, точно стекла бы на пол.

Двадцать миллионов! Это же гигантская сумма! Чудовищные убытки, из-за меня!

Хотелось зареветь, но от страха даже слез не было. 

Что теперь будет? Если Арт узнает, что это моя вина…он не простит. Даже слушать не станет мой бред про красивые платья. 

Я нарушила все, что могла. В рабочее время, использовала рабочий компьютер для просмотра картинок в сети. Я же не знала, что так все обернется! Все так делают… но не все попадают на такие бабки.

Я разрывалась между стремлением спрятаться и порывом вернуться к братьям Бархановым, упасть на колени и во всем признаться. Я же не специально! Так вышло! Я просто хотела быть красивой для него.

О, черт! Сердце билось так будто вот-вот и разорвется на части.

— Вероника, ты где была! Тебе просто надо было отнести документы. Дел на пять минут! А тебя полчаса не было. — начальница встретила меня грозным взглядом.

— Извините, — я не могла сказать ей, что все это время торчала в туалете. Меня тошнило от страха.

 — У нас телефон разрывается, все как с цепи сорвались, а меня начальство вызывает. Какой-то экстренный сбор.

Ноги стали совсем ватными.

Сейчас начнут трясти всех сотрудников. Искать виноватого в убытках.

И найдут! Непременно выяснят, что это одна тупая стажерка, наплевав на все правила и должностные обязанности, стала причиной много миллионных убытков.

Я села за свой стол и со стоном уткнулась в ладони.

Артур во мне разочаруется. Отменит свадьбу. Пошлет куда подальше. И будет прав! Зачем ему такая пустышка, от которой одни проблемы???

Вот теперь появились слезы. Горьким комом собрались внутри, разъедая глаза. Душили меня. 

Я все испортила!

***

От самоедства и разгорающейся истерики меня отвлек деликатный стук в дверь. Я встрепенулась, торопливо растирая горькие капли по щекам, и склонилась над клавиатурой изо все сил изображая активную работу.

— Почти поверил, — раздался знакомый голос.

На пороге стоял Кирилл. Как всегда небрежно-модный, руки в карманы, только вот привычной улыбки на губах нет.

— Привет, — прошелестела я.

Он неторопливо зашел внутрь, прикрыл за собой дверь. Потом подошел к моему столу, подвинул стул и уселся напротив.

— Ну, здорово, Вероничка. Как жизнь?

— Хорошо, — криво улыбнулась я.

Просто замечательно. Лучше не придумаешь. Самый прекрасный день в моей жизни.

— Что за слезы? 

— Ударилась…коленкой об стол, — соврала я, и для пущей убедительности потерла «больную ногу».

— Вот бедняжка. А я-то дурак подумал рыдаешь из-за того, что двадцать миллионов в унитаз спустила, — выдал он абсолютно ровным тоном, а у меня внутри все оборвалось.

— Не понимаю, о чем ты…

— Все ты понимаешь, не придуряйся. Платья, кстати, красивые были, мне понравились, — голубые глаза кололи холодом.

Я смотрела на него, хватая воздух ртом, судорожно пытаясь придумать что-то, как-то выкрутится.

— Ну-ну, не стоит утруждаться, — он снова уколол холодом, — допрыгалась ты, козочка.

Мягко сказано.

— Я просто…

— При приеме на работу документы подписывала? — он бесцеремонно прервал мои попытки оправдаться.

— Да, — сникла я.

— Напомни мне, что там было про использование компьютеров компании в личных целях.

— Запрещено, — сникла еще больше.

— Не расслышал, — демонстративно приложил руку к уху.

— Запрещено, — повторила я, едва сдерживая новый поток слез.

Это конец. Всему.

— Правильно, девочка. Запрещено. Для всех. Потому что в сети до хреновой тучи отморозков, которые только и жду возможности залезть в чужой карман. Ты, конечно, создание нежное, я бы даже сказал, что блаженное, но должна это понимать.