Магия прорывается - Илона Эндрюс

Роланд прошел мимо наших утроенных патрулей, будто они ничего не значили, а затем заставил Барабаса впустить его. Все оборонительные сооружения, которые мы построили, все стены, ворота и защитные сооружения, означали, что мы бессильны. Он спокойно мог войти в Крепость в любое время. Он спокойно мог войти и сесть у кровати Джули, и я бы никогда об этом не узнала.

Лицо Кэррана стало бесстрастным. Он натянул на лицо маску Царя Зверей. Должно быть, он пришел к тому же выводу. Те маленькие иллюзии безопасности, которые у нас были, только что превратились в прах.

Роланд сел.

— Это хорошо оборудованная крепость. Внутри гораздо комфортнее, чем кажется снаружи.

Прекрасные картины у вас здесь вывешены. Не обращайте на меня внимания, я просто веду светскую беседу.

— Ты никому не причинил вреда по пути наверх? — спросила я.

— Нет. Я пришел поговорить, и если бы я причинил боль одному из ваших людей, вы бы со мной не стали разговаривать. — Роланд взглянул на рукоять меча, торчащую из-за моего плеча. — Ты навещала бабушку.

Я вытащила «Саррат» и показала ему. Он провел рукой по лезвию, его лицо было печальным.

— Лучше бы ты не ходила к ней. Она опасна.

Да, это так. Легенда гласила, что она убила моего дедушку. Учитывая все обстоятельства, он, вероятно, заслужил это.

— Это было не по моей воле.

— Это был неудачный поворот событий, — сказал он.

— Тебе не следовало вывозить ее кости из Персии. Она скучает по ней.

Роланд вздохнул.

— Сегодняшняя Персия непростое место. Старые силы пробуждаются: те, кто спал, те, кто был мертв или, возможно, не совсем мертв. Мишмар сейчас для нее самое безопасное место.

— Достаточно близкое, чтобы ты мог раздавить ее, если она попытается подняться?

— Вот именно.

Это был сюрреалистичный разговор.

— Как поживает дитя? — спросил Роланд.

Что?

— Девочка, чью кровь ты очистила. Как она?

Я наклонилась вперед.

— Оставь ее в покое. Не разговаривай с ней, не преследуй ее во снах, или, клянусь, я закончу то, что начала моя мать. Это был левый или правый глаз? Скажи мне, чтобы я знала, куда целиться.

— Левый. — Роланд постучал себя по щеке под левым глазом. — Ты так похожа на свою мать. Она тоже была свирепой.

— Ты убил ее.

— Да, — сказал он. — Не проходит и дня, чтобы я не оплакивал ее смерть.

— И ты пытался убить меня еще до рождения.

— Да.

— И ты послал своего военачальника выследить и убить человека, который вырастил меня.

— Да.

— А теперь ты хочешь поговорить.

Глаза Роланда потеплели.

— Я любил твою мать. Я так сильно любил твою мать, что, когда она захотела ребенка, я пообещал ей, что подарю ей такого ребенка, которого этот мир не видел уже тысячи лет. — Он потянулся и протянул руку.

Кэрран шагнул вперед.

Я вложила свою руку в ладонь Роланда, его прикосновение было теплым. Магия скользнула по моей коже.

— Я влил в тебя свою магию в день твоего зачатия.

Слова появились на моей руке, потемнели, а затем снова растаяли в ничто.

— Я начертал язык силы на твоем теле, когда ты была еще в утробе матери. Ты должна была стать моим главным достижением, моим подарком Калине. Я был влюблен и слеп. Потом я осознал, что создал. Твоя тетя была Пожирательницей городов, твоя бабушка была Бичом Вавилона, а ты… Ты должна была уничтожать народы. Если я бы оставил тебя в живых, если бы воспитал тебя с твоей матерью, с неистовостью Кали, твоя ярость поглотила бы все. Я пытался рассказать твоей матери. Я пытался объяснить, но она не хотела слушать. Ты была ее ребенком, ее драгоценным ребенком. Ты даже не родилась, а она так сильно тебя любила. Так что да. Я планировал убить тебя в утробе матери. Я планировал сделать это аккуратно.

— Ну что ж, тогда все в порядке, — сказал Кэрран. — До тех пор, пока ты аккуратно душишь ее жизнь, я думаю, нет никаких обид.

Я подалась вперед.

— Какой я оказалась? Ты гордишься монстром, которого создал?

Роланд улыбнулся. Хью и Лэндон были правы. Это было похоже на то, будто взошло солнце. Все равно, что выкопать яму на заднем дворе и найти в грязи сверкающий драгоценный камень.

— Дитя, мое опасное, мое прекрасное. Ты заявила права на свой город. Ты не должна была делать этого еще сто лет. Я так горжусь, что моя гордость может свергнуть горы. Если ты позволишь мне, я покажу тебя всему миру. Я бы показал тебе весь мир.

— Чтобы я могла увидеть его твоими глазами?

— Чтобы ты могла увидеть его своими глазами.

Я наклонилась вперед.

— С тех пор, как я научилась ходить, и до пятнадцати лет каждое мое воспоминание было связано с тобой. Если я не изучала тебя, твоих детей и твое королевство, я тренировалась убивать тебя или прятаться от тебя. Я никогда не боялась монстров в шкафу или под кроватью. Я боялась, что ты найдешь меня. Вся цель моего существования заключалась в том, чтобы однажды я смогла убить тебя.

— Я здесь. У тебя есть меч. Почему бы тебе им не воспользоваться?

Я встретилась с ним взглядом. Лгать не было смысла.

— Потому что я устала жить жизнью в соответствии с ожиданиями Ворона. Я тебя не знаю. Я знаю только то, что мне сказали. Если ты будешь угрожать Кэррану или кому-то еще, кого я люблю, если ты попытаешься уничтожить этот город, я сделаю все, что в моих силах, чтобы убить тебя, независимо от того, насколько это бесполезно. Но я не буду этого делать, потому что мне так сказал покойник.

Он откинулся назад и тихо рассмеялся.

— Ты действительно моя дочь.

— Это не комплимент.

Он улыбнулся мне так, как улыбаются талантливому, но наивному ребенку. Я представила, как бью его ногой по