Анна Кэтрин - Соль и серебро

Я продолжаю бежать за ним, когда мы выходим из библиотеки. Хотя было и так светло, солнце стало еще ярче. Я щурюсь, зрение затуманивается. Вокруг снует куча народу. Почему все эти люди не на работе? Они, вероятно, сказались больными, чтобы насладиться первым хорошим днем весны. Дождя нет, на улице двадцать один градус тепла и воздух свеж и чист. Особенно после запаха смерти у Дверей.

— Мы — никак. Ты возвращаешься в закусочную. Теперь, когда я знаю, что ты ни при чем, тебе надо держаться подальше от этого. Больше никаких прикосновений к Дверям. Даже не приближайся, пока я не выясню, что происходит.

Райан надвигает стетсон на лоб. У него есть слабый след от шляпы и слабая полоска загара — все и одном месте.

— Я лучше останусь с тобой, — говорю я, не подумав, но, как только я это произношу, я понимаю, что так и есть.

Он останавливается, ожидая, пока светофор переключится; он направляется в метро. Я чувствую, что он раздумывает.

За последние несколько лет я действительно хорошо узнала Райана. По крайней мере, насколько его вообще можно узнать. Мы много времени провели имеете. Когда он не спит перед Дверью или не наблюдает за Дверью, он со мной на кухне. Когда у него хорошее настроение, он рассказывает истории о демонах, с которыми ему доводилось сражаться. Когда он не в духе, то сидит и режет картофель или драит кастрюли. Однажды я проспала; торопливо спустившись на кухню, я обнаружила, что Райан сделал почти всю подготовительную работу, и, когда я уставилась на него широко открытыми глазами, он просто пожал плечами и сказал, что ему не спалось.

Я спала с ним в одной постели несчетное количество раз — просто спала, — и, когда он не мог уснуть, я знала, что это из-за кошмаров. У меня они тоже случались, но я готова поспорить, что его кошмары страшнее. Мне почти всегда снится, что он умирает — умирает из-за меня. Я почти никогда не умираю, тем не менее, может, потому, что это мой кошмар? Он всегда спасает меня. Он всегда спасает меня. Мне никогда не снился кошмар, в котором он хотя бы не попытался меня спасти. Когда во сне я умираю, он всегда умирает первым.

Впервые я чуть не умерла в реальной жизни год спустя, после того как мы открыли Дверь. Мне всегда хочется сказать «после того как Дверь открылась» — не хочу брать на себя ответственность за это. Но я заставляю себя, потому что я теперь взрослая, а взрослые принимают ответственность. Взрослые отвечают за то дерьмо, которое творят.

В тот первый раз, когда я чуть не погибла, Райан сделал мне какой-то укол, после которого мне казалось, что я парю, но при этом я продолжала чувствовать боль. Демон — самьяза[5], как потом сказал Райан, и мне пришлось посмотреть в Интернете, что это такое, поскольку я не знала, — распорол мне живот.

Самьяза, если вы не в курсе, — это демон, пожирающий людей. Он начинает с внутренностей. Я пришла в подвал за рисом, и так получилось, что Райан в этот момент был на кухне. Дверь как раз открылась, демон только что вышел, и — бух! — я оказалась на полу, крича, и Райан, как в моих снах, спас меня.

Это было до того, как я научилась сражаться, до того, как Райан решил тренировать меня, и мне пришлось перестать курить по две пачки сигарет в неделю. С тех пор прошли годы, и я сократила количество сигарет меньше чем до пачки в месяц — я всегда курю, когда занимаюсь учетной книгой. Одну сигарету в день.

Неясно и смутно, но я помню, что он сделал. И знаю, что он достал паяльник, который держал в подвале, и кусок серебра, что-то пробормотал по-шумерски и капнул серебро мне в живот. У меня остался огромный шрам, грубый и до сих пор красный, но мне он нравится. Я знаю, это глупо, но я люблю все свои шрамы. Они значат, что я выжила. У меня есть шрамы на руках и один действительно ужасный шрам вдоль позвоночника. Но я никогда не была в больнице, потому что Райан всегда успевал во время со своим паяльником. И иногда мне приходилось делать это для него. Я точно знаю, как это делается; он заставил меня практиковаться на апельсинах.

Но руки мои всегда дрожат. Шрамы похожи на те, которые можно получить па кухне от порезов ножами, ожогов грилем. Так бывает, когда работаешь на кухне. Так случается, когда охотишься на демонов. Я могу сделать укол обезболивающего и зашить рану. Моя аптечка первой помощи не похожа на любую другую, гарантирую вам. Я думаю, что, если бы это оказался кто-то другой, не Райан, я, наверное, не научилась бы так хорошо всем этим вещам, которые нужны, чтобы сражаться с демонами. Но — и я знаю, что это глупо, я знаю, что это неправильно, — я научилась этому, потому что хотела знать, как спасти Райана. Я не переживу, если с ним случится что-то действительно ужасное, если он не сможет выполнять свою работу, если в моем подвале появится другой охотник.

Может быть, я, как новорожденный котенок или вроде того, запечатлела его в душе в ту первую ночь, когда он появился. Может быть, это действительно любовь — я не знаю. Я никогда прежде не влюблялась, так что не могу сказать. Но я делала все возможное, чтобы научиться сражаться, протыкать колом вампира, отрубать голову джинну, разбрызгивать кровь правильным узором, чтобы поймать в ловушку шеду[6]. Я делала все это, чтобы в случае необходимости спасти Райана, полагаю. Я даже не знаю наверняка. Но, вероятно, по этой причине.

Я глянула на него. Его нос был много раз сломан, лицо и шея покрыты шрамами. Некоторые из них выглядели так, словно их нанесли специально, но он никогда не рассказывал, а я никогда не спрашивала. Однажды я, правда, спросила, можно ли мне сделать татуировки по всему телу, чтобы демоны не могли до меня добраться, и он только рассмеялся и ответил, что такие штуки работают только в кино. Однако после этого он дал мне талисман — Печать Соломона. Она изображена на большом серебряном диске, и я никогда не ношу его, потому что он такой увесистый, что шее больно, но иногда я кладу его под подушку ночью.

Печать была первым магическим знаком, который я научилась рисовать. Это шестиконечная звезда в круге, с точками между лучами. Очень простой знак и очень действенный. Секрет его магической силы заключается в том, чтобы переплетать линии, а не пересекать; чем сложнее рисунок, тем больше в нем защиты и магии. Райан рассказал мне, что треугольники символизируют стихии и что знак напоминает ему меня. Я до сих пор не уверена, что это значит, и Райан не объяснил, но я надеюсь, что это не просто приятные слова.

— Ты должна пообещать мне, что больше не прикоснешься ни к одной Двери, — наконец произносит Райан.

— Клянусь. — Это может оказаться ложью.

Не то чтобы я решила прикоснуться к Двери в больнице.