Магазинчик на улице Грез - Алина Лис

Азазель Рвалионский?! Все, дальше можно не читать.

Но ради успокоения совести все же просматриваю текст и не нахожу в нем ничего крамольного. Я обязуюсь передать предоплату за услуги, а демон выполнить свою часть сделки в течение двадцати четырех часов после подписания.

Интересно, как он себе это представляет?

Особенно веселит приписка в конце:

“Стороны договора подчиняются законодательству измерения Лимб. Все споры по данному договору подлежат разрешению в суде измерения по месту постоянной регистрации Исполнителя.”

Все-таки аттракцион. Молодцы организаторы, придумали что-то новенькое, бояре и чучело Зимы каждый год уже поднадоели. Жаль, что в рекламке ярмарки совсем ничего не говорилось про палатку с желаниями. Вот и сидит тут маэстро одинокий, никому не нужный. Скучает.

— Мне все нравится.

Под мою диктовку псевдо-демон торопливо заполняет бумажку. Но перехватывает мою руку, когда я пытаюсь подписать. Короткий, почти небольный укус на кончике пальца.

— Ну знаете, это уже…

— Простите, миледи, — смущенная улыбка. — Но требуется кровь. Это традиция, вы должны знать из литературы.

Под моим возмущенным взглядом пластиковый контейнер наполняется кровью. Моей кровушкой, между прочим! Вот мерзавец! Не знаю смеяться или ругаться. Мог бы хотя бы спросить…

А с другой стороны — ну как не восхититься? Мужик старается, отрабатывает.

— Как у вас все продумано!

— Фирма вяжет веники наивысшего качества, миледи.

Он вдвигает контейнер с моей кровью в устройство здорово напоминающее обычную ручку и протягивает ее мне, с поклоном.

— Прошу.

Подписываю эту смехотворную бумажку аж в двух экземплярах. На мгновение глаза слепит вспышка — генератор шалит что ли?

— Поздравляю с превосходной сделкой, — псевдо-демон снова демонстрирует свои пластиковые клыки и протягивает мой экземпляр. — С вами удивительно приятно иметь дело, миледи.

— Взаимно, милорд.

На прощание оставляю на столе сто рублей на чай. Все-таки мужик честно старался. И это было забавно.

Знала бы, что случится дальше…

***

Когда скрип шагов по снегу затих, маэстро Азазель откидывается в кресле и довольно потягивается.

— Обожаю работать в техногенных мирах, — бормочет он. — Особенно со скептиками.

Каменная жаба на столе хитро косится на хозяина.

— Она тебе не поверила.

— Разумеется, не поверила. Но главное — подписала. Запусти-ка поиск по базе. Нужно свежее тело с превосходным зрением и магическим даром. Молодое но, — маэстро гадко хихикает, — совершенно не обязательно женское. Или человеческое.

***

Короткий зимний день кончается стремительно. Еще не успеваю добраться до станции, а уже почти темно. Вместе с толпой таких же страдальцев поднимаюсь на платформу. Двадцать минут на электричке, и я дома, но в расписании две отмены. придется постоять.

Погода стремительно портится, снег валит все гуще, залепляет очки. Мир тонет в синей мгле.

“Внимание, поезд. По второму пути”

Где-то впереди нарастает гул. С железным лязгом и грохотом, в вихре колких снежинок к платформе подлетает скорый пассажирский. Непроизвольно делаю шаг назад, но каблук скользит по обледеневшей плитке.

Я нелепо взмахиваю руками и падаю прямо на рельсы.

Глава 2. Куда приводят мечты

— Ну чего разлеглась! Поднимайся, работать пора! — рычит грубый голос над ухом.

Мужчина? Откуда у меня в спальне мужчина? Да еще такой грубиян.

И почему “работать”. Разве сегодня не воскресенье? Вчера была ярмарка на Масленице, а это значит…

— Вставай, сучка! Подъем!

Пощечина обжигает лицо. Я возмущенно распахиваю глаза и вскакиваю, готовая пинками выставить хама за дверь.

Прошлый день проносится перед глазами стремительной монтажной склейкой. Ярмарка. Странная палатка. Нелепый договор подписанный кровью.

И скорый пассажирский в вихре снежинок с тревожным ревом летящий из зимней мглы.

Что случилось?! Я не умерла?! Не помню даже боли. И это место совсем не похоже на больницу…

Оно похоже… на бордель.

Да, бордель — эта мысль возникает сама собой при взгляде на зеркальный потолок и красные драпировки и огромную во всю стену картину, где множество парочек упоенно предаются свальному греху. Словно художник задался целью скопировать самые популярные позы из “Камасутры”.

И гигантская кровать под балдахином, на которой я себя обнаруживаю, тоже вполне вписывается в концепцию.

А вот сосед по кровати — не очень.

— Первый раз встречаю такую тупую шлюшку, — рычит незнакомый мужик. На редкость противный, к слову.

Он словно сошел со страниц романов Диккенса — толстый, обрюзглый и… с бакенбардами. Чтоб мне провалиться — реально бакенбарды. Густые и рыжие.

И костюмчик под стать. Ну просто актер из фильма “Портрет Дориана Грея”. Сюртук, жилет, шейный платок. Только цилиндра не хватает.

А, вон и цилиндр. У кровати на столике.

— Ну, чего уставилась?! — заметив, что я открыла глаза мужик еще больше беленится. — Накурилась, да?! Работай, ленивая дрянь!

Он замахивается, чтобы отвесить еще одну пощечину, но на этот раз я успеваю увернуться. Перекатываюсь на кровати, падаю на пол, больно стукнувшись локтем о столбик. В глазах на мгновение темнеет. Тело слабое, как после болезни, каждое движение дается с трудом, но я упрямо ползу от ряженого психа.

— Куда пошла?!

Незнакомец наваливается сзади, и я бью его локтем в горло. Удачно — на мгновение удается вырваться, чтобы схватить стул.

Тяжелый, зараза. Из чего он сделан — из цельного дуба?

Нет времени размышлять. Я оборачиваюсь и обрушиваю стул на голову мерзавцу.

И еще один раз для гарантии.

Он валится на пол, а я стою над ним, из последних сил превозмогая желание рухнуть рядом. Сердце колотится, в глазах темнеет, тело будто набито ватой, и хочется соскользнуть в блаженную тьму.

Движение на противоположной стене привлекает внимание. Вскидываю взгляд и с изумлением смотрю на полуголую брюнетку.

Незнакомка растерянно хлопает ресницами и протягивает руку, копируя мой жест. За ее спиной находится еще одна кровать — совершенно такая же, как за моей. А у ног лежит мужское тело. Из рассеченного лба хлещет кровь, заливая несимпатичное лицо и рыжие бакенбарды.

Нервы не выдерживают, я открываю рот, чтобы завизжать, и девчонка в зеркале подхватывает этот крик.

***

Надо было промолчать.

Не успеваю я до конца поверить, что стою перед зеркалом, как раздается стук в дверь. Встревоженный мужской голос спрашивает:

— Господин Бурджас, все хорошо? Я слышал крики.

Сглатываю, перевожу взгляд на неподвижное тело. Интересно, он жив? И… что, черт побери, ответить?

Уже открываю рот, чтобы попросить помощи, как короткой вспышкой — воспоминание. Здоровенный зеленокожий урод с бритым черепом замахивается на меня… нет, не меня