Коридоры истории. Книга 2 (СИ) - Соколова Надежда Игоревна

В своей спальне я уселась на покрытый ворсистым ковром пол, поставила перед собой сумку и начала приготовления. Свечи, расставленные в поданных Алексом подсвечниках, захваченный со стола ломоть белого хлеба, карманное зеркальце, гребень. Вроде все. Пока все.

— Приди, бабушка, угостись, чем бог послал, — позвала я, глядя прямо перед собой.

Быстрое смазанное движение я увидела, только потому что не моргала. А через секунду уже накидывала на нечисть подготовленную заговоренную веревку.

— Ишь ты, пакость мелкая, — не обращая внимания на отборные ругательства нечисти, ворчала я, завязывая «морской» узел, — я тебе покажу, как энергией человеческой питаться. Совсем обнаглела? Хочешь назад, в «Землю изначальную»? Так я тебе устрою.

Угрозы подействовали. Нечисть мгновенно присмирела. Теперь она сидела молча, угрюмо сверкая из-под густых бровей яркими глазками-бусинками.

— Кто приказал? — теперь я чувствовала себя «на коне». Уж допрашивать меня учили. А кого конкретно: местного жителя или наглую нечисть, уже неважно.

— Хозяин дома, — послышался тихий ответ.

— Не лги. У этого дома нет хозяина. Смотри, портал под рукой. Так кто?

Передо мной появилась картинка: высокий плотный мужчина, буквально косая сажень в плечах, высаживает из заговоренного рюкзака маленький меховой комок. Губы шевелятся. Явно указания дает.

— На что реакция?

— На любую найденную в статуэтке вещь.

Ах так… Очень интересно…

Я задала еще несколько уточняющих вопросов, потребовала обязательную клятву верности на крови, а получив ее, отпустила нечисть. Свечи, зеркальце и хлеб пошли ей в дар. За моральные страдания, если можно так выразиться.

Включив защиту от любой прослушки, я повернулась к молчавшему до сих пор Алексу:

— Видел?

Напарник ошарашено кивнул.

— Это же один из «чистильщиков».

— Именно, — ответила я. — Осталось понять, что он тут забыл и с каких пор считается хозяином дома.

— Лизка, как ты догадалась, что она из «Земли изначальной»?

— Да что там догадываться, — пожала я плечами, — обычная нечисть энергию из человека не высасывает. Этим промышляют только вечно голодные духи «Земли».

Внизу послышался шум.

— Прибью, — пообещала я, отключая защиту от прослушки и направляясь к лестнице.

— Кого? — уточнил Алекс.

— Любого, кого увижу.

Одета для приема гостей я была вполне подобающе: светло-зеленое платье с узким лифом и длинной мягкой юбкой, подвязанные голубой лентой волосы, домашние туфли на ногах. Алекса я показывать народу пока не собиралась, а потому он, в рубашке и штанах двадцатого века, остался на втором этаже.

Внизу Жанна мужественно сражалась с щеголеватым симпатичным парнем в голубом жюстокоре, перепоясанном широким ярко-красным шарфом, синих чулках и такого же цвета туфлях. Судя по поведению незваного гостя, к нам пожаловал слуга или паж. Интересно, кого мы могли заинтересовать? Вроде сидели тихо, нигде не появлялись.

— Чем обязана? — мой голос мог заморозить любой водоем в жару, но парень не смутился.

Резво стащив с голову шляпу и практически подметя ее пол, он склонился в поклоне:

— Миледи, графиня де Ронсар будет рада видеть вас у себя…

Посланник говорил, говорил и говорил, а я, сохраняя на лице нужное холодное выражение, пыталась понять, что за графиня и для чего мы ей понадобились. Наконец, еще раз торжественно подметя шляпой пол, парень удалился. Когда дверь за ним закрылась, я посмотрела на Жанну и глазами указала в сторону кабинета. Она понятливо кивнула.

Только оказавшись за закрытой дверью и включив защиту от прослушки, я спросила:

— Что за графиня? И откуда она о нас узнала? Вернее не так: для чего мы ей понадобились?

— Графиня приехала из глубокой провинции лет пять-шесть назад. Немолода, за сорок точно, умна, хитра, расчетлива. Устраивает у себя вечера, на которых обычно появляется вся знать Парижа. Считается сводницей, — перечислила стаци основные характеристики ее светлости, — ей интересны все новые лица.

Ясно. Ей, видимо, доложили, что в пустующий долгое время дом въехала молодая аристократка в сопровождении пажа, и она решила навести мосты.

— Запомнила, когда нас ждут?

— Да, миледи. Через день после вечера у герцогини де Рокшон.

Остаток дня я провела, готовясь к завтрашнему необходимому выходу в свет. Настроение после обнаружения кикиморы улучшилось, упадка сил не наблюдалось, а посему отговорок мой внутренний голос не принимал, раз за разом напоминая, что перстень нужно найти как можно быстрее, если я хочу поскорей вернуться к Стивену.

Эту ночь я спала спокойно и проснулась утром с жутким чувством голода. Алекс с удивлением наблюдал, как я, босая, прямо в пижаме, сметаю со стола в кухне все: и остатки вчерашней дичи, и старый хлеб, и вареные яйца.

— Реакция организма на потерю энергии. Запоздалая, правда, — объяснила я и вздохнула. — У нас еще три часа. Потом нужно будет потихоньку готовиться к выходу.

— Мне идти с тобой?

— Естественно. Ты не слуга. Ты — паж. Так что будешь сопровождать свою молодую госпожу весь вечер.

Напарник кивнул.

Через час пришла Жанна, переоделась на кухне и в своем форменном коричневом наряде сначала накрыла на стол, а затем и начала помогать нам с Алексом одеваться.

С ненавистью посмотрев на длинный, сильно затягивавший талию и приподнимавший грудь корсет, я все же позволила затянуть его на себе, правда, не особо туго. Упасть в обморок от нехватки кислорода мне не улыбалось.

Белоснежная сорочка, верхнее платье темных цветов, с кружевами и пышными юбками, туфли на ноги… Боги, какой садист придумал эти пытки?!

С завистью посмотрев на Алекса, обряженного в синий жюстокор и чулки под цвет наряду, я величественно проплыла к ожидавшему нас с напарником наемному экипажу. По «Аське» одно время ходила байка о девчонке — выпускнице какого-то там задрипанного колледжа, отправившейся в первую командировку и не сумевшей сбежать от преследовавшего ее любвеобильного графа — ноги с непривычки запутались в куче юбок. В тот раз все закончилось благополучно: девчонку смог отбить бдевший напарник, потом над ней долго ржал весь отдел. Но сейчас, мелко семеня к карете, я прекрасно понимала незадачливую коллегу — передвигаться в этой куче ткани было невероятно тяжело. Хотя сама бы я, на месте выпускницы, ни в коем случае не бежала бы, а постаралась лишить графа органа любви.

Местные жители в это время чистоплотностью похвастаться не могли, а потому аристократы и богатые буржуа пользовались духами. В сочетании с запахом немытого тела амбре был тот еще. Нам с напарником пришлось вылить на себя как минимум полфлакона духов, привезенных из будущего. Контрабанда, да, но лучше уж этот тонкий, не тяжелый запах, чем местная вонь, вызывающая слезы на глазах.

Перед особняком герцогини де Рокшон толпились кареты, кони, люди. Наш кучер, высокий рыжебородый детина, намеревался было ввязаться в драку с другими мужиками за возможность подвезти «миледи» поближе, к самим ступенькам, но Алекс, следуя моим указаниям, велел остановить неподалеку. Дополнительная медная монета пыл мужика поубавила, так что мы с напарником без проблем дошли до особняка.

— Нехорошее у меня предчувствие, — пробормотала я вполголоса, поднимаясь по мраморным ступенькам.

— Накаркаешь ведь, — тоскливо вздохнул Алекс рядом.

Трудности — это единственное извинение, которое не принимает история.

С. Грефтан

Найти свою дорогу, узнать свое место в жизни — в этом все для человека, это для него значит сделаться самим собою.

Виссарион Григорьевич Белинский

Первые полчаса-час прошли спокойно. Гости сидели в богато обставленной гостиной на небольших уютных диванчиках, пили начинавший входить в моду горячий шоколад, сплетничали об общих знакомых, при этом потихоньку собирая информацию. В общем, все как обычно. И в убогом домишке, и в салоне герцогини люди не менялись. Я уже было поверила, что моя интуиция в кои-то веки ошиблась, и этим вечером ничего не случится, когда в гостиную вошли двое.