Екатерина Кариди - Брачные обычаи страны Ши-Зинг

Ун-По скользнул взглядом по императору, подбоченился и начал:

— Ляо-Ван-Го-Мин, приветствуем тебя в нашей семье. Нас много, мы все разные и возрасту, и по положению, и по богатству. Но это все там, за пределами. Здесь, внутри семьи, мы все одинаковые и имеем равные права, те права, что дает нам Лайлин. И все мы довольны тем, что имеем, и счастливы, потому что все любимы. Если ты будешь помнить об этом, у тебя не возникнет проблем. Я понятно излагаю?

— Вполне, — хранитель библиотеки менее всего был настроен иметь проблемы.

— Вот и отлично, а что касается наших внутренних отношений и субординации, то тебе все популярно расскажут остальные.

И тут наперебой начались рассказы о лыжах, о шестах, о вреде курения опиума, о потасовках и прочая, и прочая. Вэй понимал, что это все говорится и для него, а возможно, именно для него. Но к этому было тяжело привыкнуть. Привыкнуть к тому, что он один из них. Вдруг мужчина почувствовал, как его тянут за рукав и обернулся. Ханг приложил палец к губам, призывая к тишине, и поманил его в коридор. Уже там он сказал шепотом:

— Ваше Императорское Величество, пока они тут галдят, сходите к Лайлин. А завтра мы подумаем, что сказать народу страны Ши-Зинг.

Вэй сглотнул, понимая, что ему страшно, но пошел. Ханг остановился перед входом, повернулся к императору, поклонился и заговорил:

— Государь, поговорите с ней, а после я войду, приготовить ее для нашего новобранца.

Императору, а еще больше мужчине Вэю, было неприятно слышать о том, что кто-то сегодня будет по праву в спальне женщины, которую он желал сам. Но его поразило отношение к этому Ханга.

— Скажи мне, старший муж, у нее что, нет служанок, что ты сам делаешь это? И как ты вообще терпишь…

— Терплю? Служанок? Государь, я никому другому не доверю уход за телом моей золотой девочки. В этом мое счастье…

Вэй поразился тому обожанию, что светилось в глазах мужчины, а Ханг продолжал:

— Вас, наверное, удивляет, как мы можем уживаться без ревности? Не удивляйтесь, просто каждому из нас безраздельно принадлежит какая-то часть ее жизни, и, поверьте, этого достаточно для счастья.

Император помрачнел, спросив:

— А мне? Мне что-нибудь принадлежит?

Ханг вздохнул и ответил:

— Вам принадлежит ее сердце. С самого первого дня.

Мужчина Вэй почувствовал себя взволнованным и растроганным, а старший муж выбрал именно этот момент, чтобы открыть двери, пропуская его в спальню своей Госпожи, и оставил их вдвоем.

Лайлин не спала. Увидев в дверях императора, она тотчас поднялась и низко склонилась.

— Приветствую Вас Ваше Императорское Величество.

Он молчал, жадно вглядываясь в ее холодное отстраненное лицо. А Лайлин все говорила и говорила слова благодарности пустым мертвым голосом. Наконец он спросил:

— Ты сердишься на меня?

— Что… Нет, конечно, Ваше Императорское Величество. Такого просто не может быть.

— Ты сердишься на меня.

— Нет, — она была непроницаема.

— Ты сердишься на меня.

Лайлин не ответила. Тогда он спросил:

— Скажи… Почему ты вернула кольцо императора? Почему сбежала?

— Потому что он хотел уничтожить мою семью.

— Тогда скажи, почему ты хранила кольцо Вэя?

Она отвернулась.

— Ответь, прошу.

Просит…

— Потому что…

— Почему?!

— Потому что любила его.

— А императора… его ты не любишь?

— К нему я испытываю почтение.

— Лайлин… а это почтение может перерасти во что-то большее?

Она снова молчала, не глядя на него.

— Ты сможешь меня простить?

Тут женщина взглянула императору прямо в глаза и сказала:

— Ты не любил меня, ты воспользовался мной и потом сразу бросил. Ты издевался надо мной. Ты хотел убить моих близких.

— Я не хотел их убивать, хотел только напугать.

— Ты заставил меня в это поверить. Ты знаешь, что я пережила тогда?

— Ты боялась за них?

— Да! Я боялась! Но знаешь… Нет, черт бы тебя побрал! Я боялась, что ты… что ты… ты…

И тут она зарыдала, выкрикивая слова:

— Я больше всего боялась, что мой Вэй превратился в чудовище!

Он вдруг оказался рядом, обнимая ее:

— Ну прости меня, прости, прости… Я так ревновал! Я сошел с ума, когда узнал, что ты сбежала. Я был ужасно оскорблен тем, что ты вернула кольцо. Ты хоть вообще знаешь, что это за кольцо?

— Нет. Когда ты ушел в то утро, оставив записку… мне… В общем, я положила его в ту шкатулку и никогда не смотрела…

— Так вот, если бы ты посмотрела, то увидела бы, что это венчальное кольцо моего рода. Я еще тогда признал тебя своей женой. А когда узнал, что у тебя мужей стало в два раза больше, я взбесился. Думал, что ты меня забыла. Как я тогда разозлился!

— Но почему? Ты ведь сам женился по любви на прекраснейшей женщине, и она тоже любит тебя, я знаю. К тому же у тебя три тысячи наложниц, как и положено императору.

— Это не одно и то же. Не одно и то же, Лайлин.

— Тебе не нужно было ревновать. Я ждала тебя все эти годы.

Император почувствовал, что может не сдержать слезы, а потому решил отвлечься.

— А как же твои мужья?

— Они моя семья, я люблю их.

— А как же я?

— А ты — Вэй, — она улыбнулась сквозь слезы, и император вдруг почувствовал себя совершенно счастливым.

Он отодвинулся, почтительно поцеловал ее руку, охватив ее каким-то странным взглядом, и сказал:

— Завтра.

А потом вышел и отправился прямо в покои Мейди.

Очаровательная золотоволосая императрица ждала его и с порога спросила:

— Ну, что?

— Все хорошо, Мейди.

— Хвала небесам! Но Вэй, ты что-то чересчур серьезен. Что-то не так?

— Все хорошо, Мейди. Просто мне понадобится завтра твоя поддержка.

— Разумеется, муж мой. Ты всегда можешь на меня рассчитывать, — императрица улыбалась, — Что ты задумал?

— Я сделаю то, что должен был сделать с самого начала.

Мейди смотрела на своего мужа и господина и проникалась гордостью за него. А тот, сбросив с себя задумчивость, улегся на огромную постель своей маленькой жены и, похлопав по матрацу, шутливо приказал:

— А теперь иди сюда, моя милая, и покажи мне, как ты скучала. Ты ведь скучала?

— Иди к черту! И совсем я не скучала! — но она уже лежала рядом, поглаживая его пальчиком по груди и отвечая на поцелуи.

Этот день первая императрица Мейди запомнила на всю жизнь.

Вэй был напряжен и собран с утра. Таким она не видела его еще никогда. Она ведь вышла за него замуж, когда он еще находился в изгнании. Северная принцесса, веселая, блестящая, привыкшая к обществу галантных кавалеров. И тут появился он, непонятный, загадочный, со своим странным Законом и правами на престол великой страны. Красивый, страстный, властный до безобразия. Могла ли она остаться равнодушной?