Екатерина Кариди - Брачные обычаи страны Ши-Зинг

Возможно, она не всегда понимала его специфических национальных заморочек, его Закона, это и не важно, зато она всегда понимала его, это было главное.

Сегодня он просил ее поддержки. Он всегда получит от нее поддержку и понимание.

Зал приемов был полон до отказа. Император Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэй вошел со своей свитой и устроился на троне, Мейди как всегда, рядом с ним. Она чувствовала его волнение и решимость. Перед тем, как приказать ввести в зал семейство Ханг, он крепко сжал ее руку, а потом…

Потом, отбросив все вековые предрассудки, ложную гордость и самолюбие, сделал то, за что Мейди бесконечно уважала императора Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэя всю жизнь. Он перед всей страной Ши-Зинг объявил, что обязан жизнью этим людям, а также и то, что он, император, является седьмым мужем в семье простолюдина. И теперь он признал женщину, седьмым мужем которой является, второй императрицей.

С точки зрения первой императрицы Мейди, это был его величайший поступок, никакие победы, ни до, ни после не могли сравниться с этой победой над самим собой. Но и награда за это была велика! Счастье мужчины Вэя стоило ущемленной гордыни императора.

Народ, конечно, сперва надолго замолчал, переваривая речь своего правителя, а затем разразился бурными пожеланиями благоденствия и процветания. Естественно, народ ведь есть народ. Правда вся эта масса людей еле дотерпела до выхода из зала, чтобы начать выдумывать самые невероятные сплетни и обмусоливать немыслимые подробности. Но стоит ли обращать на сплетни внимание? У императора были дела поважнее.

Когда, наконец, все непонятное, теперь уже императорское семейство осталось в узком кругу, Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэй был сильно напряжен и немного растерян. Действительно, как вести себя в подобной ситуации… Как теперь с этим жить…

Но, оказывается, для того, чтобы помочь человеку пережить тяжелые моменты, существует семья. Мейди подсела поближе к Лайлин, им было о чем поговорить, а мужчины остались, предоставленные сами себе. Вездесущий пронырливый первый министр, он же старший муж, выступил от лица всех остальных:

— Ээээ… Ваше Императорское Величество… не сочтите за дерзость… Но я назначаю вас Главным мужем, дабы дети нашей Госпожи были только от Вас.

Император Вэй сдержанно кивнул, он все еще был очень напряжен.

— И еще, Государь, мы все, — Ханг обвел рукой остальных мужей, — Хотели бы поднести свадебный подарок Вам, господин Главный муж.

У Главного мужа поползли вверх брови от удивления.

— Дело в том, что за три года отсутствия у некоего седьмого мужа накопилось много неиспользованных ночей…

Вэй громко расхохотался, понимая, к чему клонит этот хитрец.

— К тому же, мы готовы уступить Вам и свои ночи на эти три года.

А вот теперь он действительно был потрясен.

— Три года?

— Да, Государь.

— Но как же Вы?

Команда мужей замялась, не зная, что ответить.

— Почему вы делаете это?

Ответил ему Ун-По:

— Потому, что Вы не убили нас, хотя и могли. Потому, что не обидели нашу Лайлин, хотя и могли. Потому, что Вы этого достойны. Достойны нашего уважения и ее любви.

Император вдруг смутился, и неожиданно для себя выдал:

— В таком случае мои наложницы к вашим услугам.

Обе императрицы впали в смеховую истерику, наблюдая сначала вопли восторга и небывалый энтузиазм на лицах «верных» мужей Лайлин, а потом их массовое смущение. Мейди подвела итог:

— Мужчины везде одинаковы.

Но это было еще не все.

Господин старший муж должен был еще получить плату по Закону. Так вот, когда император Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэй услышал сумму, которую он должен выплатить как Главный муж с расширенными правами, он все-таки не выдержал и набросился на первого министра с кулаками. Но тот благополучно спасся бегством, скрывшись под взрывы хохота за юбками императриц. На что тринадцатый муж второй императрицы счел нужным предложить:

— Ээээ… Не посвятить ли нашего нового Главного мужа в историю с бамбуковой лыжей?

Хохот, разумеется усилился, но как-то сразу стих, ибо разъяренный новый Главный муж наконец вытащил Ханга из-под кресла Мейди и уже собирался воплотить в жизнь свои кровожадные планы, как вдруг преобразился. Даже расцвел улыбкой:

— О, мой первый министр, что вы там говорили о развитии банковского сектора нашей экономики? Пусть эти деньги пойдут на основание первого государственного банка в нашей великой и просвещенной стране.

Ханг слегка сник, однако мысль, что он станет первым директором первого в истории страны государственного банка, быстро согрела его душу. А дальше он и вовсе ушел в нирвану, когда представил, как эта сеть разрастается на весь мир…

В свою первую ночь Вэй пришел к ней один. И никого не было в ее покоях. Все ушли, оставшись снаружи, чтобы не тревожить их, даже Ханг. Странной была история у этих двух влюбленных. Казалось бы, о какой чистоте чувств могут они говорить, когда у Лайлин тринадцать мужей и черти сколько еще мужчин, а у него любимая жена и великое множество других женщин. Но они были, эти чувства, были и никуда не исчезли. И когда он надел ей на палец то самое, отвергнутое однажды, родовое кольцо, оба ощутили себя единственными людьми на всем белом свете.

Но ненадолго.

С утра навещать молодоженов сначалапришла смеющаясяМейди с легким завтраком, а вслед за ней, воспользовавшись тем, что доступ в покои Лайлин уже открыт при посредстве «тяжелой артиллерии», незаметно просочились мужья, прятавшие свои расплывающиеся в улыбке физиономии за огромными букетами цветов. Вэю, счастливому мужу и императору, оставалось только благосклонно принимать поздравления. А Лайлин… она просто была счастлива, оттого что и любимый мужчина, и вся ее большая семья рядом.

Ханг воплотил в жизнь еще одну свою мечту и увековечил брачное свидетельство. Во внутреннем дворе императорского дворца династии Кай-Лаон-Сит поставили двойную мраморную стелу, соединенную ажурной мраморной перетяжкой. На стеле императрицы Мейди Была одна запись в центре — имя императора Джан-Кай-Лаон-Сит-Вэя, а на стеле Лайлин — тринадцать записей и имя императора тоже в центре, но седьмым по счету.

Брачное свидетельство вызывало множественные толки и давало пищу для размышлений. Надо сказать, что всей великой и просвещенной стране Ши-Зинг было безумно интересно, что происходит в семейной постели императора. Все-таки две императрицы, у одной к тому же еще двенадцать мужей… Обычному императору бывало и одной императрицы более, чем достаточно. Это была тщательно охраняемая тайна, но все мужья и жены выглядели счастливыми и довольными жизнью.