Елена Пучкова - Приключения графини

В прошлый раз, побывав у мальчишки, я ничего сделать не смогла. Только сбить температуру настоем трав. Оставив несложный рецепт настоя матери Корика, я отправилась в село Ручеёк. Позднее, выяснив чудесный способ исцеления простым ритуалом, я принялась по второму кругу объезжать своих маленьких пациентов. В дороге меня то и дело догоняли гонцы с записками или просьбой приехать к ним в деревню. Если было по пути, то я сворачивала.

Вот и в этот раз, меня догнал крепкий здоровый кузнец на гнедом коне и умолял заехать к нему, проведать младшего сына.

Пук трав, закрепленный у седла для оправдания своей задержки, изрядно подвял. Надо же было как-то объяснить кузнецу, отцу Корика, зачем я отправилась в лес. Естественно за травами, чтобы сварить чудо-зелье для выздоровления его мальчугана. Ведь не сказать же ему, что мне понадобился совет могущественного мертвеца? Это было бы слишком для его нервной системы. Травки же мне пригодятся для отвара, восстанавливающего силы после долгой болезни. Главное, опустить их в холодную воду, реанимировать, так сказать.

Взяв Смирного под уздцы, я двинулась в сторону деревни. Силы потихоньку возвращались ко мне, что радовало.

Деревня готовилась ко сну. Мычали недоенные коровы, стрекотали кузнечики, заходился лаем пес, почуявший чужого у ограды. Когда я привыкну к этой идиллии?

Большую часть жизни я прожила в Арении, столице небольшого технически развитого королевства — Мон. Под ногами в Арении лежала брусчатка, по улицам ездили механизированные коляски, был построен акведук, практически во всех гостиницах и домах была проведена канализация. Город благоухал. Женщины могли учиться не только в домах благородных девиц и не только домоводству. Передо мной были открыты науки, искусство, музыка. Ум вызывал уважение и одобрение. А мои отличия воспринимались больше как странность. Как говорила мама, в королевстве, где больше всего цениться технический прогресс, никто не станет клеймить за магию. Её могут просто не заметить за бурными изменениями вещей и быта.

Мы часто ходили с мамой к пирсу, смотрели на корабли. Она мне рассказывала про отца, про Виргану, империю, в которую мне нужно обязательно съездить, пускай она и находится в месяце пути на корабле через океан. Я слушала в пол уха, зная точно, что останусь в Арении. Ведь причин покидать уютный дом, подруг, любимых учителей не было.

К тому же, с Вирганой были связаны возвращающиеся в кошмарах по ночам воспоминания детства. Мы с мамой успели застать то время, когда убили императора Павла, и регент слетел с катушек, что называется. Мне было четыре года, но я отлично помню, как горело крыло Георгиевского дворца императора, в котором маги пытались скрыться от гвардейцев. Как гвардейцы убивали духа-помощника отца Игли-Расса[7]. Как мы с мамой и отцом бежали из столицы, и в нас кидали камни. Помню костры, горевшие в Крашене, столице Вирганы, вонь и жар.

Возвращаться в варварскую империю не было никакого желания, даже ради отца. Но пришлось.

Дар проявлялся в спонтанных выбросах энергии, от которых людей клонило в сон, либо они начинали смеяться без причины. Бывали случаи, когда вещи разлетались в стороны. Но это только когда я испытывала сильные эмоции: злости, гнева и раздражительности. Мама уже тогда готовила меня к мысли, что нужен учитель. Мне нужно было осваивать дар, потому как с каждым новым годом жизни, Сила росла.

К десяти годам я научилась контролировать эмоции, что значительно облегчило мне жизнь. К двенадцати я начала чувствовать энергетические потоки, которые проходили сквозь меня и связывали с вселенной, как и любое другое существо. Пытаясь «наладить контакт» с потоками я часто парила в воздухе. Во сне это случалось неосознанно и мне нравилось, до тех пор, пока не настало время пойти в частную закрытую школу лùкарских наук Невергейм. Известное и престижное учебное заведение, которое давало современное образование. Но получать это образование предполагалось пять дней в неделю и быть привязанным к пансионату.

Понятное дело, что мне приходилось скрывать магический дар. Все-таки до полетов человека науке Мона было далеко.

В шестнадцать дар набрал полную силу. Мне стало очень трудно его сдерживать. Я научилась видеть тонкие миры, летать, спонтанно управлять маной. Но как вести себя с сущностями этих миров, что можно делать, что нельзя, как управлять маной осознанно? Никто не мог мне подсказать. Я понимала, что нужно развивать свои способности, пока они меня не убили. Нужен был учитель.

Мама отправила меня к отцу в Виргану. Отец полжизни служил старому императору в должности мага-артефактора. Остальные полжизни он скрывался от преследований регента несовершеннолетнего наследника трона.

Отец был рад моему приезду-возвращению. Дикие времена гонений магов и сожжения их на кострах закончились. Молодой император, которому передали жезл власти от дяди-тирана, прекратил преследования. И вот уже три года было спокойно.

После вступления Николая на престол, он вернул отцу титул и поместье в законное владение. И даже приглашал занять вакантное место императорского мага. Но помня недавние события, когда регент его высочества, конфисковал земли Ячминских, лишил титула и приказал казнить по обвинению в убийстве брата, отец не спешил на службу.

Мы жили с отцом в тихом местечке у моря, Мерке. В Мерке я училась, практиковалась с даром под присмотром отца. Иногда к нам приезжали гости, друзья отца. Иногда гости залетали на магический огонек, материализуясь в специальной комнате, приманивающей призраков (во избежание сердечных приступов и нервных припадков обычных гостей). И те и другие хотели поболтать, развеяться, сменить обстановку и круг общения, впрочем как и мы с отцом.

Как только выучусь, я собиралась обязательно вернуться в Арению, к маме. И я так бы и сделала, но эпидемия, разразившаяся в Моне, унесла жизнь самого любимого и единственного человека, к которому я хотела вернуться. А без неё Арения стала напоминанием о том, что ушло и никогда не вернуть. Местом боли и скорби.

Так я и осталась в этом приюте сельхозугодий, лошадей и простого деревенского быта. В наследство от отца мне досталось поместье с лесными угодьями. Куда я переехала из Мерке после его смерти.

Корик проснулся к полудню. Черные круги под глазами исчезли, а в глазах появилось желание жить. Я выдохнула с облегчением, и вышла. Мальчик похудел из-за болезни, и казался хрупким и маленьким. Но теперь он пойдет на поправку. И все благодаря ритуалу единения с природой.

Какое отношение мог иметь ритуал к болезни, которая, к слову сказать, распространилась по всей губернии? Другое дело — природа. Могло ли истончение энергетических потоков, отвечающих за рост и развитие, повлиять на детей? Могло. И мне следовало раньше обратить на энергетические линии планеты свое внимание. Работаю я преимущественно с потоками целительскими, которые тонки и своенравны. Другие потоки рассматривать обычно некогда. Но после разговора с Моиром пришлось хорошенько изучить энергетическое поле планеты, в котором все мы черпаем энергию.