Мария Сакрытина - Клятва (СИ)

и рядом не стояла, значит, почти наверняка мой труп завтра утром всплывёт где-нибудь в

районе моста Висельников. Если от меня останется хотя бы труп.

Хозяйка что-то затрещала, разом растеряв всю свою степенность. Я не слушал – глянул на

дверь, окно… Можно было сбежать через них. Но в ворота мимо возвращавшихся

воспитанников я бы не проскочил. Значит, всё равно поймают. И всё равно отдадут. А в

лучшем случае оставят, и хозяйка меня в ярости сама же и уморит – такую сделку сорвал!

Большая часть денег в мешочке уж наверняка ей в карман пойдёт, лорду-владельцу же она

отправит обычный взнос за покупку сиротки, вот и всё.

«А значит, пока сбежать не удастся, - решил я. - Ла-а-адно. Потом. По дороге. И смотря

куда увезёт. Если куда-то навроде того замка с садом, тот там спрятаться легче лёгкого, а

потом и слинять по-быстрому».

Мешочек с золотом перекочевал на стол, лорд потянулся подписать бумаги, но хозяйка

замахала руками – не надо, мол, не трудитесь, Ваше Сиятельство. Ясно, подпись она

потом подделает. Уж точно не в первый раз.

Ещё пара мгновений трескотни – я как раз только-только собрался усесться на пол: голову

сдавило так, будто сам Великий Отец на неё свою длань возложил. Но меня подхватили

руки кого-то из дочек, сноровисто укутали в слишком длинный плащ и толкнули к

довольному лорду.

Ну, вот, я попал…

Приютские прятали глаза, когда мы шли к воротам – я плёлся как можно медленней, глядя

в пол, сгорбившись. Железная рука в вышитой золотом перчатке вцепилась мне в плечо и

подталкивала вперёд. Жак, замешкавшийся у сарая, глядел нам вслед отчаянным взглядом.

Я видел краем глаза, как его губы шептали что-то похожее на молитву Матери. И думал, что дурачок он, если ещё не понял, что Ей нет до нас дела. Никому нет.

Меня толкнули к ждущему у ворот коню. Потом втащили в седло – сильно закружилась

голова, перед глазами снова поплыло. А потом и замелькало – конь скакал быстро, так, что

я сразу понял: если попытаюсь сползти с седла и бежать, разобьюсь нафиг. Ладно. Ладно

же!..

Лорд возвышался надо мной этакой громадой из кошмаров, давил, как всё та же длань

Отца. И плащ его был мягким-мягким – передо мной на седле лежал краешек, я не

удержался, провёл рукой. Сзади хмыкнули.

Я не выдержал, обернулся, поднял взгляд. А будь что будет, хуже-то уже вряд ли.

- М’лорд… могу я… могу я… спросить…

- Ми-лорд, - поправил он, усмехаясь. – Можешь. Спрашивай.

Я вдохнул поглубже, набрался духу и выпалил:

- Куда вы меня везёте?

И быстро поднял руки, закрывая голову – вряд ли одной оплеухой отделаюсь. Сейчас с

седла свалит, а потом ещё копытами затопчет. За то, что заговорил, за то, что вопрос задал

– благородные от нас вопросов не любят…

Позади снова хмыкнули, на этот раз громче и веселее.

- В Пчелиную Заводь. Тебе понравится.

В последнем я очень сомневался. Наверняка какой-нибудь особняк за городом, с хорошим

таким подвалом. Значит, даже у моста Висельников к утру не всплыву. Прямо у этой

Заводи и закопают. Наверняка рядом с похожими холмиками. Зашибись.

- Скоро уже приедем. Потерпи.

Я от удивления снова поднялся, вкинул на него взгляд. У него были седые волосы, у лорда, но густые, да и не выглядел он стариком – крепкий, сильный, жилистый. Глаза живые,

серые, с интересом смотрели на меня. Тонкие губы скупо улыбались.

И я решился:

- Ми-лорд.., - он кивнул одобрительно, улыбка стала шире, - зачем я вам?

Давай, скажи мне в глаза. Или прекрати строить из себя доброго дальнего родственничка, явившегося за бедной сироткой! Или избавься от меня уже, строптивых и любознательных

же никто не любит. Ну!

Он рассмеялся, не сводя с меня заинтересованного взгляда. И вдруг спросил:

- Хочешь стать лордом?

Я опешил. Мысли неслись в голове: «Кем? И смотрит так… О, Великая Матерь, похоже, я

попал ещё сильнее чем думал. Видать, не сразу прибьют. Видать, сначала наиграются.

Может, он вообще спятил? Великая Матерь, смилуйся!»

- Нет! – выпалил я, делая попытку сползти с седла: лучше уж под копытами, чем…

Железная рука снова вцепилась мне в плечо, усаживая обратно.

- Умный пацан. Куда ты денешься!

Мы действительно приехали скоро. Неудивительно – конь летел так, что ветер в ушах

свистел, а на глазах слёзы не высыхали. Я прижимался к самой шее, нюхал конский пот, и

думал, что с человеком, который так загоняет коня, уж точно жить несладко.

Заводь оказалась замком, настоящим, крепким, неброским снаружи, но, как и костюм

лорда, богатым. Витражные стёкла внутри, лестница из красивого скользкого камня с

серыми прожилками, дверь из хорошего дерева, слуги в ливреях. Меня передали с рук на

руки ключнице, пролаяли какой-то приказ на высоком мальтийском – и завертелось. Я всё

выискивал, куда бы сунуться, чтобы пересидеть, да как бы отсюда сбежать потом – в

подвал-то меня сразу почему-то не повели, а потащили в комнаты под крышей – по ещё

одной скользкой, вычурной лестнице с узорчатыми, в виде растений и зверей, перилами. Я

упирался, но слабо – меня и так мутило, еле стоять прямо мог. Кажется, в итоге какой-то

горничной на руки и свалился, но уже в комнате. Меня быстро из плаща выудили, раздели, как куклу, покрутили и в громадную медную лохань, застеленную тканью, засунули. Вода

пахла сладко, почти так же, как от лорда. На поверхности густо плавали розовые и жёлтые

лепестки.

Я обалдел.

А потом меня тёрли чем-то мягким, скользким, пенистым и вонючим. Всего – и волосы

тоже. Всё это ужасно щипало глаза и было жутко на вкус, когда заливалось в рот. А

горничные в унисон возмущались, что, дескать, притащил господин заморыша-грязнулю,

чего, спрашивается, ради?

Я вот стал догадываться, чего ради. Зачем моют, зачем на волосы всякую дрянь льют,

зачем потом маслом трут. Моют и снова трут. У нас рассказывали про такое, шёпотом, по

вечерам – что есть среди лордов мерзавцы, которые, презрев заповеди Великих Отца и

Матери, пользуют не девушек, а мальчиков. И ещё что чем моложе мальчик, тем для лорда

слаще.

Я прокрутил воспоминания лестницы, лучистого светом из громадных окон холла, пустых

коридоров и решил, что на бордель из рассказов других мальчишек дом не похож. Значит, Сиятельство у меня будет, хм, один. Уже хорошо. Понятно теперь, почему и лордом быть