Николай Теллалов - Корона империи

Битва закончилась к вечеру, когда наши воины привели взятых в плен властителей противника и бросили их к нашим ногам.

Войско стояло во впадине древесной горы. Переглянувшись, мы решили, что здесь быть нашим тронному залу и спальне. Работницы заканчивали уборку, Мастера монтировали железный очаг, воины — возведенные в ранг гвардейцев по числу шрамов на ороговевших пластинах их тел — находили мельчайшую трещинку, простукивая стены. Под нами, в светлых и проветриваемых кельях селились Матки, обиталище которых было связано общими Яслями, Плотники пропиливали ножовками вентиляционные отверстия и каналы для проточной воды… Одним словом — мы, не тратя времени на отдых, обустраивались. Еще умирали раненые, еще продолжала сопротивляться кучка воинов старой закалки, которые никак не желали влиться в чужую Семью, а мы уже чувствовали себя триумфаторами, когда стояли и смотрели на связанных Короля и Королеву — поверженного врага.

Мы одновременно шагнули вперед с отточенными мечами и обезглавили покорно склонившихся перед нами чужих владык. Потом пили их кровь, а наш народ восторженно взирал на нас, не переставая выполнять свою работу… Позже, когда остывающие тела поверженных были отнесены на продовольственный склад, а гвардейцы заполнили все коридоры, ведущие к Королевскому залу, я отнес мою повелительницу на мягкую кровать, застланную настоящим постельным бельем.

И камин всю ночь играл оранжевыми и красными бликами на наших обнаженных ненасытных телах. Мы победили.

Итак, мы контролировали обширную территорию, на которой разорили двадцать три чужих муравейника. Мы перестроили их поселения и твердыни по нашему вкусу и замыслу.

Это бы триумф. Больше не надо было вести армии в бой. Но одно исключение все же пришлось сделать. Мы воевали с государством, в котором тоже неплохо жилось, но оно отставало от нас в техническом развитии — там не было ни водяных мельниц, ни тележек на колесах, ни железного оружия, ни арбалетов. Правда, армия у врага была хорошо подготовленной и опытной, в бой они шли монолитным строем. Первые две битвы закончились вничью. Во время третьей мы вызвали их владык на честный поединок.

Царь и Царица противника шагнули из строя. Они были высокими и красивыми. И, наверное, любили друг друга так же сильно, как и мы с моей Королевой. И тут я заметил, что в руках они сжимают… железные мечи! Более того — их доспехи напоминали наши. А я, между прочим, так и не удосужился наладить производство кольчуг — дело это оказалось довольно хлопотным. Поэтому мы решили изготавливать кольчуги из кожи с нашитыми на них металлическими пластинами. Но я был настолько поглощен сотворением смертоносных арбалетов, что и эта затея осталась нереализованной. Как я теперь жалел об этом! В дуэли на мечах у меня не было ни малейшего шанса победить повелителя врагов, а широкие плечи и мускулистые конечности их Царицы не оставляли особых надежд и моей Королеве.

Но моя подруга ни секунды не колебалась. Ей очень нравилось приспособление, способное убивать на расстоянии, и она незамедлительно им воспользовалась. Всего мгновение — и противники уже медленно, как во сне, оседали на землю, и в прорезях их шлемов торчало по стреле. Должен признаться, что в тот миг я испытал облегчение. Хотя гордиться тут было особо нечем. Но ведь и для стыда не было причины. Я просто хотел жить. И хотел, чтобы жила моя Королева.

Вражеские владыки погибли, а это означало, что их армия отныне подчиняется нам. Все-таки во мне тлело какое-то чувство вины, поэтому я настоял на том, чтобы пощадили Маток чужаков.

Впервые моя Королева задумалась. Обычно она принимала решения очень быстро. Но на этот раз она склонила голову, и на несколько долгих минут морщинка прорезала ее гладкий лоб. Наконец она с неохотой кивнула.

Прежде все пленники с явно выраженными половыми признаками, и особенно Матки, немедленно истреблялись. Но на сей раз особей, способных производить потомство, было решено стерилизовать. Некоторых из них заставили выпить по костяной чашке воды, в которую Королева капнула своей слюны. Для некоторых этого оказалось достаточно, чтобы никогда больше не забеременеть. И вскоре они превратились в прекрасных нянь для наших детей, внуков, правнуков и праправнуков. Но несколько Маток бывшего противника остались плодовитыми, и с ними пришлось поступить жестоко. Королева ЛИЧНО протыкала каждую из них под пупком тонкой и длинной стальной иглой. Впервые мне довелось слышать истошный крик страдания — настоящий крик, а не стон, который издавали, погибая, рабочие или солдаты, слабо чувствительные к боли. Я с трудом сдержал накатившую тошноту, но такова была цена жизни. Большая часть Маток все-таки выжила. И спустя некоторое время они уже носили наши пурпурные одежды, им не отказывали ни в воде, ни в пище, ни в помощи при купании. Я отличал их исключительно по чертам лица, а в сумраке помещений — по более грубой татуировке.

Так продолжалось наше царствование.

По ночам камин и фосфоресцирующие прожилки подгнивающих деревянных стен Королевского зала становились свидетелями наших пылких утех. А днем Королева пристально следила за тем, что происходит вокруг. Я же занимался благоустройством государства. Совершенствовал режущие инструменты и оружие. Составлял карты владений. Приказал утрамбовать дороги и замостить их камнями и ракушками. Мы затеяли даже агрономический эксперимент: засеяли поля, чтобы разнообразить наше меню, и вскоре собрали первый урожай ржи. Построили лифты, которые приводились в движение водяными колесами, для чего соорудили запруды. По этим искусственным водоемам мы с Королевой иногда катались на лодке. Вскоре она к этому привыкла и уже не боялась воды, а когда я научил ее плавать… гм… какой ужас испытала гвардейская охрана, когда мы ночью тайно ушли из Дома и занимались любовью в воде… Это вызвало страшную панику в Семье, и больше мы не рисковали.

Тогда я решил устроить моей повелительнице ванну — мне подумалось, что это доставит ей не меньшее удовольствие, чем плавание, и не ошибся. Королеве так понравилось барахтаться в ванной, что она, не привыкшая делать ничего лишнего, с удовольствием предавалась этому занятию.

Между тем войска продолжали расширять наши владения. К сожалению, мои грандиозные проекты установки линий коммуникаций, как и учреждения некоего института наместников в удаленных колониях встречали серьезные затруднения. Чтобы вести делал составлять отчетности, необходима письменность, но вот ее-то у нас и не было. С большим трудом мне удалось составить каталог знаков, с помощью которых рабочие могли размечать тропы — их длину, вид и количество находящейся в конце тропы добычи. Но с помощью знаков ведь не издашь указы, циркуляры и тому подобное! Вероятно, мое стремление «очеловечить» этот мир, выглядело смешным. Королева великолепно справлялась со своими обязанностями без армии чиновников и легиона писарей, как не нуждалась она ни в законах, ни в парламенте, ни в прочей ерунде. В качестве своих Уполномоченных в дальние крепости и селения она посылала одну из двадцати девяти наших дочерей — Маток. Дважды в день, а то и чаще, от каждой Уполномоченной прибывали Вестоносцы[2] — особая длинноногая и энергичная каста. Я уже привык к способам общения Королевы с народом, но не переставал удивляться ее способностям, когда прибывал курьер. Моя подруга закрывала огромные, прекрасные и почти лишенные выразительности глаза и опускала свои чувствительные пальцы на затылок коленопреклоненному курьеру. Минута — и она поднимала веки. И уже знала ВСЕ. Потом отправляла Вестоносца отдыхать — только им дозволялось спать днем… не считая меня, разумеется. Она, конечно, выражала неудовольствие этой моей привычкой, но все же позволяла вздремнуть после обеда, когда выдавался особенно напряженный день.