Красный кадиллак желаний (СИ) - Плума Мария

― Да!

― Зайди, хотя бы в здание школы. На улице и, правда, похолодало, а на тебе один свитер.

― Хорошо.

Как только Шели ушла, по щекам побежали слезы: все вновь повторяется, он не приедет за мной. Как и в первый день скажет, что его задержали обстоятельства. Зря я решила, что во второй раз будет все по-другому. Было, действительно, холодно. Только мне казалось, что в первый раз было теплее. Наверное, оттого что холодно в душе — меня пробирает двойной озноб. Нужно быстрее идти. Я утирала ладонями слезы, вся сжалась и спешила добраться до теплой постели, пусть и одинокой. Наверняка он с другой женщиной, той которую присмотрела для него Элайза. Прошла половину пути и поднялся ветер, пошел снег. Горькие слезы согревали мои щеки — хоть какой-то толк от страданий. Я уже начала переходить дорогу, которая рядом с домом, как возле меня остановился красный кадиллак:

― Мириам, — Эрн выбежал из машины, подошел и взял меня за плечи. ― Ты почему не дождалась меня? Извини, что опоздал.

― Не дождалась? Почему ты не приехал вовремя?

― Меня задержали обстоятельства…

― Всегда обстоятельства оказываются важнее меня, — колотило от холода и оттого, что наверняка он был с другой — вот «обстоятельства» ради которых он меня бросил.

― Извини, хотел позвонить, но у меня не было номера. Ты вся дрожишь. Иди ко мне и не плачь, пожалуйста!

Обнял меня, укрывая курткой. И, несмотря на весь погодный кошмар, мне стало тепло. Возможно, другая женщина у него есть, но сейчас мне так не хочется думать об этом:

― Я соскучилась по тебе, — сказала, забираясь поглубже в куртку, и поближе к груди.

― Не знаю, как такое может быть, но я по тебе тоже. Поедем ко мне. Я не хочу тебя отпускать больше.

― Не отпускай.

Дома у Эрна мы оказались достаточно быстро. Всю дорогу ехали молча, но держась за руки. Каждый прекрасно понимал, что сейчас будет происходить. У меня колотилось сердце: словно это будет в первый раз, но мы были вместе за день до того, как Эрн бросил меня. Не знаю, почему так произошло. Если это повторится и сейчас, то, значит, причина во мне или…

Когда вошли в дом, он начал покрывать поцелуями, я отвечала, но в голове пульсировала мысль: «А что если я ему не нужна и он просто хочет поразвлечься со мной на одну ночь и без всяких обязательств?» Почувствовала его руки на теле под свитером:

― Эрн, стой!

― Нет, малышка, не сейчас…

― Я не хочу, остановись, — я почти выкрикнула и уперлась ладонями ему в грудь.

― В чем дело? — все еще тяжело дышал мне в шею. ― Что не так? — отпрянул и убрал с моего лица прядь волос, заглянув через глаза прямо в душу. А может все же он меня…

― Ты любишь меня?

― Мириам я… не знаю, что ответить. Мы едва знакомы с тобой.

― Значит, нет, — я поправила свитер и отошла назад, ― а то, что происходит сейчас?

― Наваждение… Послушай, — шаг вперед и он вновь обнимает меня, ― я не могу сейчас ничего гарантировать, но знаю точно — ты особенная, не похожая ни на одну… неважно. Меня тянет к тебе и очень сильно.

Прильнул к моим губам. Какое-то время мысль еще пульсировала, а потом я поддалась чувству, которое губит и возрождает меня одновременно — любви.

Спустя время Эрн обнимал меня, лежа в кровати. Прижимал к своей груди, а я утопала в его объятиях и поцелуях:

― Эрн, ты любишь меня? — мне было важно услышать одно короткое слово, ну, скажи же его, пожалуйста.

― Ты мне дорога, — прижал сильнее и поцеловал в плечо.

― И только? — развернулась, мне нужно видеть глаза, когда он будет говорить.

― Мириам, если хочешь признаний, то вот тебе признание двадцатидевятилетнего мужчины — я впервые занимаюсь этим в первый же день знакомства, — улыбнулся и поцеловал меня в голову, ― ты просто сводишь меня с ума: твой запах, голос, тело — будто из какой-то важной части моей жизни, но которую я совершенно не помню. Знаю, это ерунда, так что не бери в голову, а то сочтешь меня ненормальным. Я скоро.

Встал и вышел из спальни, а я откинулась на подушку, стерев ладонью покатившуюся слезу. А что если завтра будет расставание?..

― Кхе-кхе-кхе…

Я вскочила, села в кровати и натянула на себя одеяло:

― Кто здесь? Я буду кричать!

― Не, не, не, кричать не надо. Нужно любить и жаловать.

― Мандаринка?! Какого лешего ты здесь делаешь? — посмотрела вниз кровати, откуда и доносился голос.

― Я же говорил, что по важному делу тут.

― Но мы с Эрном… Ты был здесь все это время?

― Да ничем меня не удивишь. Эйрана часто видел бегающего голышом, гы-ы-ы-ы…

Боже! Мне хотелось провалиться сквозь землю, я просто сгорала от стыда:

― Так нельзя делать! Ты плохой, плохой жираф!

― Да, ладно тебе, — протяжно зевнул, ― я все это время спал.

― Правда?

― Не-е-ет! Ну, простите-извините. Чего я не видывал-то?! Я с важной миссией, а вынужден… апчхи… сидеть под кроватью. Ладно, слушай… Ой…

― Ты с кем-то разговариваешь? — Эйран зашел в комнату и включил свет. ― Мне показалось, что я слышал еще чей-то голос.

Ну, спасибо Мандарин пятнистый, услужил так услужил. Что я ему скажу теперь, а ведь смотрит на меня пристально:

― Я говорила сама с собой.

― На два голоса?

― Разучивала роль в постановке. Сегодня то и дело забывала слова, — я почти не вру.

― Да, может быть…

― Это же твой дом. С кем я могу здесь разговаривать еще?

― Ты права, конечно. Извини.

Выключил свет, сел рядом и начал целовать. Я бы с удовольствием ответила, но под кроватью жираф:

― Ты не принесешь мне водички?

― Сейчас?

― Ага.

― Я быстро.

― Тепленькой.

― Конечно, — поцеловал в висок и снова ушел.

Я свесилась вниз кровати. Лежит и читает книгу:

― Говори, чего хотел и уходи. Я хочу быть с любимым человеком наедине. Надеюсь, ты это понимаешь! — еще не хватало, чтобы Эрн уличил меня в измене с жирафом.

― Ты помнишь, чем закончилась ваша ночь любви в прошлый раз? — он еще и в очках.

― Но сейчас все по-другому. Эрн любит меня, хоть и не осознает. Правда, ведь?

― А я не про него говорю. Я про тебя.

― А при чем здесь я? — услышала приближающиеся шаги, ― Эрн, очень хочу воду с лимоном и сахаром!

― Понял, — послышалось за дверью и шаги начали удаляться.

― Мы влипнем оба, и все из-за тебя! Почему речь обо мне? Я хотела быть с Эрном, тем более после нашей ночи.

― Хотела да, а делала-то что?

Я пожала плечами:

― Не знаю, ничего.

― Вспоминай.

― Не о чем. Я ничего не сделала, чтобы Эйран так со мной поступил. И вообще, я злюсь на него.

Действительно, ощутила внутри себя злость. Ведь я отдала ему себя, свою любовь, свое тело, а он так поступил. Я готова выяснить, в чем тут дело. И чем я хуже какой-нибудь дамочки, которую выбрала его мать?

― Я принес тебе коктейль «Прерву удовольствие и найди ингредиенты». Вместо лимона положил корицу. Извини, его у меня нет. Держи.

Протянул мне стакан. Запах был изумительный, но мне было не до этого. Я поставила его на прикроватную тумбу. Глаза Эйрана и лицо «как ты могла, я изрыл все съестные запасы» были красноречивы, но пусть бесится, если хочет:

― Мне нужно серьезно с тобой поговорить?

― Опять? Я так понимаю, на продолжение можно не рассчитывать? — недовольно ухмыльнулся и начал натягивать на себя боксеры. ― Включу свет, чтобы ты могла лицезреть выражение моего лица, а то придумаешь еще чего-нибудь.

Прямо кожей ощущала его негодование. Не знаю, что имел в виду жираф: из-за меня случилось расставание?! Ничего подобного. Эрн включил свет, уселся на тумбу возле стены и стал пристально смотреть на меня:

― Говори.

Конечно, ему хорошо, он у себя дома, а я сижу голая, натянув одеяло по самые уши. Да еще и пятнистый под кроватью:

― Не знаю, как тебе все объяснить. Я виделась с твоей мамой и она…