Ольга Гусейнова - Ведомая огнем

Адаптер отвернулся, и я некоторое время смотрела ему в спину, пока он не выдал задумчиво:

— Правильно! Скорее всего, женщин готовили к свази с эшартами, пытались ускорить и облегчать этот процесс. А что лучше связывает двух разумных? Общение! А мужских особей оставили в живых для изучения, экспериментов, поэтому вкладывали в их головы основы своей речи. Занятно! Наши умники так и не смогли освоить язык рархов, миачи пришлось учить наш! Для этого мы, в свою очередь, разработали целую программу в кратчайшие сроки. И думаю, теперь эти твари используют ее для обучения ваших женщин. — Последнее адаптер произнес, с сочувствием посмотрев на меня.

Мы немного прошли в молчании, я в который раз споткнулась о торчащий из земли камешек и спросила об обстоятельстве насущном — мучающем и пугающем:

— Я правильно понимаю? — подземелье под станцией и территория вокруг буквально изрыты вашими тоннелями. И кишит вашими… — чуть не ляпнула «людьми», но исправилась, — …разведчиками. Вы не боитесь, что переусердствовали, и вся эта масса вот-вот осядет нам на головы? Учитывая, что и рархи активно прорываются из-под защитного купола на поверхность эшарта?

Весело хохотнули все мужчины, но ответил Гарик:

— Тоннели прокладывают согласно строгому плану. И исключительно в мягкой породе. Почти все побережье расположено на огромном скальном плато. Так что не везде можно рыть. Проходы рархов мы уничтожаем, они копают без плана и часто сами оказываются в каменных ловушках или под обвалами. Наши разведчики летают сверху и с помощью приборов проверяют эхогенность. Выявляют новые тоннели и либо захватывают пленных, либо производят точечный обвал. Вокруг станции тысячи заживо зарытых в землю рархов.

— А вдруг со своими перепутают? — испугалась я.

Мужчины расхохотались еще веселей. Гарик пожал мою ладошку, успокаивая, и пояснил:

— Марьяна, не бойся! Каждый ваш проход зарегистрирован. Кроме того, на нас индивидуальные датчики. Любой находящийся в опасной зоне виден умникам в центре управления.

Я удовлетворенно замолчала. Мы прошли, наверное, еще с километр, и я спросила опять:

— Гарик, почему в первый раз мы так долго добирались до Ревака? Да еще по воздуху? Я так понимаю, под землей это можно сделать гораздо быстрее. Белые меня, наверное, за несколько часов довели до станции. И вы быстро сюда добрались.

Гарик немного сильнее сжал мою руку и огорошил:

— Тебя украли больше двух суток назад. Ты хоть спала за это время?

Я покачала головой, вспоминая весь наш путь. И с сомнением произнесла:

— Меня же вырубили, видимо, я очнулась уже в тоннеле. Потом в вагоне тоже несколько часов, но точно не знаю сколько, дремала. Когда по проходам ползли — это вообще жуть! Я там время не считала, чуть с ума от страха не сошла. Пока пробрались на станцию… Потом пару часов с моими соплеменниками на корабле пробыла, пока решали как лучше против рархов действовать, да новостями делились. И снова возвращались назад на станцию…

А ведь, действительно, под землей и в постоянном стрессе я не поняла, сколько прошло времени. Но упрямо добавила:

— И все равно, в этот раз под землей ми быстрее добрались до станции!

Кое-кто насмешливо хмыкнул. А вот Гарик, прежде нем ответить, мягко, но уклончиво поинтересовался:

— Голодная? Ты устала, Марьяна? Хочешь, я понесу тебя дальше?

Несмотря на ноющие ступни, сбитые о камни в не предназначенных для подобных похождений изящных, на тонкой подошве шлепанцах, и неимоверную усталость, я нашла в себе силы вымученно улыбнуться и отрицательно покачать головой. Обувь я не потеряла до сих пор, наверняка только потому, что в подсознании отложилось: босиком еще хуже.

Позади меня раздался раздраженный немного утомленный голос Малуна:

— Что спрашиваешь? Посмотри, она еле ноги переставляет. Не чувствуешь запах крови? — И затем обратился ко мне: — Ты поранилась?

Остановились. Ведущий нас белый, скользя змеиным хвостом по земле, приблизился ко мне. Опустился вниз и, обхватив по очереди мои ноги, рассмотрел на предмет повреждений. Затем достал из сумки на поясе тюбик и пластиковую лопаточку, выдавил жидкую массу и начал намазывать на ранки.

— Что это? — опасливо поинтересовалась я.

— Клей! — буркнул белый.

— А зачем клеить ранки? — изумилась я.

— Это медицинский клей. Он обеззараживает и скрепляет края ран и, главное, предохраняет их от дальнейшего травмирования в суровых условиях. — Уже спокойно пояснил змеехвостый. Затем снисходительно добавил. — Не переживайте, посмотрите на Малуна. У него живот был недавно раскурочен, и кишки наружу торчали. А благодаря этому клею, он самостоятельно идет и в бровь не дует!

Белый меня хотел успокоить, надо полагать? Бедный Малун!

— Давайте пошевеливаться! Действие анальгетиков и стимулятора закончится, и придется вам меня тащить на себе! — тихо и устало проворчал раненый.

— Ничего! Вам полезно помучиться, может хоть тогда совесть проснется! — зло процедил адаптер.

Между тем, белый, закончив с лечением моих ног, грациозно поднялся, выпрямляясь на хвосте, а потом, выдвигаясь вперед отряда и продолжая путь, с ехидцей, иронично, но не зло выразил свое отношение к нарушителям:

— Да ладно вам, Реверик. Вы-то что возмущаетесь? Разве только они поторопились на станцию? Зато поглядите: все расчистили от ловушек, проходы подготовили, на себя внимание рархов отвлекли…

— Вам бы, Шус, только шутить! Они там нашумели, чуть систему слежения не вырубили, а нам, умникам, разбираться. Вам, эшартам, только бы под женскую юбку забраться, остальное — не волнует! Никакой дисциплины! Ничего, всех торопыг и хитрецов накажут — танцор этой ми позаботится, я уверен!

Слушая перепалку адаптера с белым, остальные эшарты едва зубами не скрипели, но терпели — не огрызались.

Немного погода я не выдержала и шепотом спросила у Гарика:

— Вы, в самом деле, отправились на станцию за землянками?

Он молча кивнул, я даже не увидела, а ощутила его движение.

Огонек впереди продолжал вести за собой. Каменные стены давили на психику, и говорить для меня было предпочтительнее молчания, потому что сразу погружалась в мысли о Дэнарте, оставшемся сражаться с рархами. Того и гляди взвою от страха за него, а еще хуже — развернусь и побегу обратно на станцию. Я уже не раз ловила себя на том, что невольно оглядываюсь с надеждой — вдруг догонит сейчас. Появится из темноты и сгребет в охапку.

— Не думай о плохом, Марьяна! С Дэнартом все будет в порядке! Он не один, там вся бригада танцоров — лучшие из лучших. Скоро вернется к тебе… — хрипло попытался ободрить Малун, стоило мне вновь оглянуться и тоскливым ищущим взглядом посмотреть в темноту.