Марина Суржевская - Отражение не меня. Сердце Оххарона

Год спустя. Оххарон.

Длина шлейфа составляла 300 яров, и его несли сорок девять жриц храма ночи — самые красивые и талантливые девушки Оххарона. Лишь в одном месте полотно шлейфа, расшитое алыми цветами и серебряными монограммами, провисало почти до пола. И все потому, что среди высоких женских фигур была одна детская. Семилетняя девочка шествовала с важным и серьезным выражением лица, лишь глаза ее сверкали неиссякаемым озорством и живым восторгом.

Я старалась не оборачиваться на Незабудку, и так зная, что она идет там, держа в руке одну из пятидесяти серебряных петелек моего шлейфа.

Сегодня Оххарон и Темный Двор приветствует свою новую королеву, Создательницу Искры, наследницу истинной темной крови, дочь Сейны и Лероя. И пару дарей — рана.

О последнем я подумала с улыбкой, и не удержалась — чуть повернула голову, хотя советники предупреждали, что смотреть я должна исключительно на статую Бога Мрака. Но величественный идол, хоть и бесспорно красивый, не вызывал во мне и капли того трепета, что вызывал мужчина, стоящий слева от пьедестала. Сегодня на нем была парадная форма высших паладинов, и я залюбовалась Шариссаром в роскошных одеждах, отделанных черным мехом и рубинами. Он же смотрел на меня так, что мне вновь стало жарко. Он всегда так смотрел — совершенно беззастенчиво и горячо, заставляя мое сердце биться быстрее. Чуть улыбнулся, когда я ступила на постамент, и склонил голову, словно говоря: я с тобой.

И я вздохнула уже спокойнее, ощущая его поддержку и силу. Все же, я изрядно волновалась перед сегодняшним днем — не каждый день становишься королевой целого мира!

Шлейф отстегнули, когда я поднялась по ступеням к идолу, и я развернулась к застывшему внизу Темному Двору.

Лиц было много. Очень много. Многие смотрели настороженно, кто–то с любопытством, иные изображали равнодушие. Я понимала их — они до сих пор не приняли новый уклад их жизни. Кровяных нитей больше не существовало, а сила, что питала магию — изменилась.

В Оххароне многое изменилось, и мое правление не будет простым, я это понимала. Но я не боялась. Я видела самое страшное, что может со мной произойти — смерть всех, кого я люблю, и теперь борьба с Темным Двором меня не пугала.

И вновь память унесла меня в тот момент выбора, когда я стояла в Ничто.

Это был трудный миг, самый трудный в моей жизни. Но я приняла решение и исполнила его. Я отмотала ленту событий назад, на самое начало битвы, туда, где я еще лишь оставила Незабудку в крыле хранительниц и бегу к разрушенной стене, чтобы посмотреть на раскинувшееся передо мной поле, усыпанное осколками рухнувшей Башни Дождя.

И одна Лея бросилась спасать Камиллу и искать Райдена, чтобы вновь услышать его признание в любви, а вторая сразу перенеслась в Хрустальную Башню Оххарона.

Замок королевы тьмы встретил меня боем барабанов и слепящим багровым светом — стражи готовились перейти арку в Хандраш. Я стояла на высокой верхней галерее, почти у самого Сердца, ощущая его биение. По ледяной лестнице я взлетела птицей, не обратив внимания на молчаливые силуэты, что застыли в хрустале. Правда, мне показалось, что они улыбались.

И на площадку я выскочила в тот момент, когда Чер Лерой занес над Сердцем руку с дрожащим в ней клинком. Сталь светилась от магии заклинаний, вложенных в нее, от силы магистра, что он отдал целиком ради мести.

— Нет!! — Я закричала, понимая, что добежать не успею. Но ветер помог — подхватил мой крик и бросил в лицо магу. Лерой замер, а потом медленно, не веря, обернулся. На его белое лицо было страшно смотреть, и я все–таки побежала, и с разбега прижалась к нему, обняла изо всех сил. — Не надо! Это сердце нельзя убивать. Иначе меня тоже не станет…

— Лея? — он смотрел растеряно. — Это правда ты?!

— Это я. И Незабудка тоже жива, поверь мне! Шариссар не причинил нам вреда, он соврал, чтобы ты не выдал нас королеве. — Я вздохнула. — Прости его. Порой он решает вопрос слишком… радикально!

— Ты жива! И Сиера жива! О… — магистр судорожно вздохнул и прижал меня так крепко, что чуть не хрустнули кости. Но я лишь улыбнулась.

А потом Лерой помог мне заменить Сердце Искрой — все же он обладал огромными знаниями. И мы вместе смотрели, как кровяные нити сменяются золотыми. Сила этого мира изменилась навсегда, прервав сближение миров и оттолкнув Оххарон от Пятиземелья так далеко, что два мира больше никогда не пересекутся.

Битва на поле в Хандраш не состоялась, потому что Оххарон лишь на миг соприкоснулся с Пятиземельем. Основные силы оххаронской армии так и не перешли ту самую Арку и Хрустальный Замок так и остался на свое месте. И два мира запомнили лишь короткое сближение, после которого они разошлись навсегда. А просвещать кого–либо, как было на самом деле, я не торопилась.

Темнейшая королева Лиария… исчезла. Арамир, парень с глазами цвета голубого льда лишь улыбался, когда его спрашивали об участи королевы. И мне было не по себе от этой улыбки.

Шариссар лишь сказал, что королева получила то, что заслужила и выспрашивать детали я не стала. Думаю, что темнейшая тоже оказалась в Ничто и теперь бродит по своему пустому хрустальному замку.

…Подняла голову, возвращаясь в настоящее. Сегодня я стану королевой этого мира, как наследница старшей принцессы Сейны, что отреклась от престола в мою пользу. Она тоже была здесь, и улыбалась открыто и радостно, опираясь на руку Чер Лероя.

Незабудка наконец–то узнала, кто такая ее фея Сейна, и даже иногда называла ее мамой. Чер Лерой нещадно баловал девочку, и я всерьез опасалась, как бы не испортил мне сестру. Его ар–нори тоже постепенно меняли облик и, возможно, когда–нибудь они смогут взлететь в небо вместе с моими драконами.

И все же, несмотря на обретенных родителей, больше всего Сиера любила проводить время… нет, не со мной. С Шариссаром.

Глядя на этих двоих мое сердце наполнялось такой невыразимой нежностью, что я несколько раз сбегала, не в силах удержаться от слез. Слово паладина стало для Незабудки законом и истиной, и поначалу я даже немного ревновала, изумляясь их дружбе. Но, похоже, именно в лице Темного Незабудка нашла того отца, которого всегда мечтала обрести.

И еще моя маленькая сестра была единственной, кто знал удивительную тайну моего Отражения. Ведь в другом мире, в Пятиземелье, осталась душа, что так же любила ее. Для нас, Ходящих Сквозь Миры, переход не был проблемой, и порой Сиера сбегала к другой Лее. Удивительно, но такое положение вещей она восприняла довольно спокойно — наверное, ее вера в сказки и чудеса позволяла Незабудке все вокруг принимать с открытой душой и любящим сердцем. Она лишь задумалась на миг, а потом радостно выдала, что раньше у нее была одна сестра, а теперь целых две сестры — близняшки. И, значит, любить ее будут вдвое больше!