Хозяйка волчьей стаи (СИ) - Лошкарёва Виктория Витальевна

Удивительно, но вечер прошёл вполне спокойно - у разожженного камина, с бокалом коньяка и долгой партией в шахматы.

Когда в конце ужина, Кирилл предложил партию - я честно призналась, что в шахматы последний раз играла с отцом. То есть я знала, как ходили фигуры, на этом всё.

Рассмеявшись - не как вожак стаи, не как миллиардер - как нормальный живой мужчина - Кирилл всё же решил не сдаваться и научить меня древней персидской забаве.

-Смотри, всё не так сложно, как кажется, - заявил он, демонстрируя мне несколько ловких комбинаций. - Главное - выстраивать тактику на несколько ходов и прогнозировать ходы противника.

-А в идеале, ошибки противника?- спросила я.

Кирилл снова широко улыбнулся, блеснув белоснежными зубами в сумерках. -Схватываешь налету, - похвалил он меня. - Молодец.

Мы играли не спеша - Кирилл подробно объяснял каждый своё ход, комментировал каждое моё действие: и выходило, что даже простое движение самой скромной шахматной фигуры уже через несколько правильных ходов противника мог привести к проигрышу.

Мягкий - насколько это было возможно - голос Кирилла, его смуглые руки, мелькающие над шахматной доской в отблесках живого огня камина, согревающий бренди в тяжёлом хрустальном бокале и стук дождя, доносившийся с улицы....Неудивительно, что я в какой то момент утратила связь с реальностью... Было так хорошо....

Я впервые смотрела на мужчину, который сидел сейчас в расслабленной позе на белоснежной шкуре, облокотившись рукой на диван - не как на источник своих проблем (который причинил мне ужасно много боли и который изменил меня - изменил согласно своему плану), а как на единственного мужчину, с которым я была близка. Физически.

Это было так давно, что отдельные моменты должны были - обязаны были - стереться из памяти, уступив место другим, новым событиям... Но я помнила всё. Каждое его опытное прикосновение. Каждый мой - каждый его стон и вскрик.

Я смотрела на его руки, которые тянулись к шахматной фигуре, и видела эти руки, ласкающие моё тело...

Сделав большой глоток бренди, я попыталась отвлечься, чтобы не покраснеть и не выдать Кириллу своё состояние.

-А как ты научился играть?- спросила я, на всякий случай загораживая лицо стаканом.

Кирилл пожал плечами.

-Кузен научил.

-Кузен... У тебя есть двоюродный брат? - удивилась я.

Кирилл улыбнулся.

-Не совсем двоюродный, но есть. Я тебя потом познакомлю.

-Когда?- спросила я, совсем осмелев (или обнаглев).

-Когда застолблю тебя окончательно, - пожал плечами Баев, нисколько не смущаясь произнесённой фразы. - Он, видишь ли, пока ещё холостяк, а с его родословной строить козни родным...

-Так вы же родственники, - прищурилась я, тоже забыв про смущение. Может, всё таки надо было поосторожней с этим бренди?

-О, нет, у меня таких кровных родственников, - ухмыльнулся Кирилл. - К счастью, нет.

Заинтригованная, я поддалась вперед.

-Глаза горят, как у кошки, - прокомментировал Баев.

-А может, как у волчицы?- поправила я.

-Ты сама это сказала, - кивнул мужчина, закрывая тему родственников. - Ходи уже, волчица моя.

-Ага, чтобы ты опять раскритиковал меня на десять шагов вперед, - хмыкнула я, а Кирилл.... Он снова рассмеялся как человек, а не как надменный Альфа, отягощённый абсолютной властью и огромными деньгами.

В такого Кирилла легко влюбиться, - подумала я, с затаенной тревогой наблюдая за мужчиной. - Если только получится забыть о прошлом...

Громко поставив пустой стакан на журнальный столик, Кирилл многозначительно приподнял бровь.

-Кажется, ты начинаешь делать правильные шаги, - произнёс он довольно. Только к чему это относилось: к шахматной партии ли, или к моим мыслям, которые у него легко получалось подслушивать, он так и не сказал.

Не помню, как долго мы сидели возле камина, но разошлись мы далеко за полночь, когда мои глаза уже слипались, а тело требовало постели. Пожелав Кириллу спокойной ночи, я еле добралась до своей комнаты - стянула с себя платье и упала на кровать, тотчас провалившись в сон.

Проснулась я от ощущения чужого касания. Конечно, у меня и до этого бывали гм ночные фантазии, но это было слишком... Слишком явно.

Открыв глаза, я увидела частично трансформировавшегося Кирилла. Без футболки, в одних спортивных брюках. Нависая надо мной сверху, он с нетерпением, разводил мои ноги в стороны. Еще не до конца проснувшись, еще полагая, что это очередной сон, навеянный меткой, я отстранённо смотрела на его руки, которые сейчас с силой впивались в мои белые берда - на смуглые человеческие руки со звериными когтями - страшное, фантастичное зрелище.

-Не сопротивляйся мне.... Не сопротивляйся метке, - шипел Баев. - Не обижу... Тебе будет очень хорошо.

А я и не думала сопротивляться, полагая, что вижу очередной сон. И только когда он немного приспустил свои брюки- освобождая возбужденный член, я вздрогнула и попыталась изменить положение. Но Кирилл, чьи глаза опасно свернули, тут же пересек мою попытку отстраниться. Подтянув меня за ноги, он вклинился посередине , удерживая одной рукой меня за талию, а второй... в нетерпении проводя по нежной чувствительной кожи внутренней стороны бедра.

Я испугалась, и попыталась отползти в сторону. Кирилл рыкнул, ещё больше впечатываясь в моё тело.

-Девочка моя, - полурычал, полушептал он. - Девочка, не сопротивляться... не наврежу...нет силы терпеть...С ума сойду... всех порву, кто к тебе приблизится ближе чем на километр. Моя, только моя. Моя девочка.

Накрывая меня своим телом, он целовал, ласкал, то и дело задевая мою метку - возбуждая ответное желание.

Мгновение - резкий рывок - и он во мне. Огромный, сильный. Я чувствовала, как Кирилл пытался сдерживаться, но очень скоро контроль слетает - окончательно и бесповоротно. Толчки становятся ещё более глубокими и резкими, скорость увеличивается. В тишине ночи слышны лишь звуки соприкасания двух тел и хриплое дыхание Кирилла.

Воскресенье

Сначала я была как бы пассивным наблюдателем - страсть Кирилла не оставляла места для совместных действий. Он не давал мне ответить, словно боялся, что я начну сопротивляться, начну возражать, вот и стреноживал на корню любые мои попытки движения. А я... Сначала мне и правду было обидно - как так, договаривались же общаться пока как друзья, на равных. А разве равный равного обманывает?

-И в мыслях не было, - прорычал Кирилл, впиваясь яростным поцелуем в мои уже и без того истерзанные губы. - Но ты такая сладкая, а твои грёзы такие горячие...

И он спустился ниже, целуя живот, бедра, и...

Я закричала, не в силах сдержать наслаждение.

А когда пришла в себя, решилась на ответные действия. Сама потянулись к Кириллу. Я впервые отбросила (насколько могла) свою стыдливость... целуя его жесткий пресс, затем грудь.. Поднимаясь все выше и выше... к едва виднеющемуся следу на плече.

-Обнови... Пожалуйста, - прошептал Кирилл и я вспомнила, как во время волчьего сумасшествия перед первым оборотом я укусила его в шею.

-Моя метка, - проведя полуизменившейся ладонью по побелевшему шраму, прошептала я. Кирилл дернулся, словно от разряда электрического тока.

-Обнови, девочка. Пожалуйста, обнови... - просил Кирилл, взирая на меня снизу расплавляющим взором желтых звериных глаз.

Я вспомнила всё - его измену с Кармелой, его отношение ко мне... Вспомнила, как Кирилл менял меня - заставлял меняться шаг за шагом, постепенно добавляя все новые условия... Я никогда не буду настолько волчицей, чтобы понять и принять его поступки, его действия по отношению ко мне. Но... После истории Галины Петровны и тех других самок, я поняла, что по сравнению с ними, с их историями, Кирилл оказался намного «гуманнее». Он просто меня воспитывал - а не держал в клетке для удовлетворения своих нужд. Куда бы я делась, если бы случилось всё так...

История не терпит сослагательного наклонения. Я могу и дальше изводить себя событиями прошлого, а могу попробовать построить будущее, не оглядываясь назад.