Продайся мне (СИ) - Соловьева Анастасия

Страх и ожидание катастрофы накаляют мои нервы до предела. Сглатываю тягучий ком и, внезапно осмелев, поднимаю глаза на именинника.

Я словно в пропасть лечу: посторонние звуки исчезают, мир становится размытым и чужим, а в солнечном сплетении восторженно щекочет. Так реагирует моё тело на пристальный гипнотический взгляд Дамира Гордеева. Мужчина усмехается.

— Нет, музыку выбирал не я, — отвечает насмешливо.

— Да, конечно, простите за глупый вопрос, — бормочу, сгорая от стыда и неловкости.

— Иногда лучше задать глупый вопрос, чем молчать и притворяться умным, — хмыкает Дамир Гордеев.

Вот и случилось то, чего я больше всего боялась, — меня приняли за смазливую дурочку. Обидно. Смотрю в пол и часто моргаю, пытаясь избавиться от жжения в глазах. Это пройдёт. Надо лишь подождать несколько секунд. Тем более Назар пытается замять неловкую ситуацию.

— Дамир, я тут ещё один ресторан открываю в ближайшее время, — начинает он издалека. — Хотел бы с тобой обсудить варианты сотрудничества.

— Не сейчас, — обрывает его именинник.

Холодный голос Дамира действует на меня угнетающе. Сердце мучительно сжимается, а перед глазами появляются чёрные мушки. Это я во всём виновата. Назар предупреждал, что я должна помалкивать.

— Ты прав, на празднике рабочие вопросы не обсуждают, — натужно смеётся Назар. — Сможешь выделить мне свободную минутку на неделе?

Что-то напрягает меня в его заискивающем тоне. Я хмурюсь и поднимаю голову, желая увидеть реакцию Дамира.

И снова сталкиваюсь с его карим взглядом. Невыносимым, подавляющим, разбирающим меня на мелкие частицы и собирающим вновь в единое целое, — взглядом, от которого ноги подкашиваются, а лицо неумолимо краснеет.

— Смогу, — произносит Дамир, продолжая изучать меня так, словно я редкий музейный экспонат. — Ты не представил мне свою спутницу, — замечает он иронически.

— Да, точно, — Назар приобнимает меня за талию, но его прикосновения не похожи на ласку. — Илана, моя девушка.

— Илана? — в голосе Дамира впервые прорезается что-то отдалённо похожее на удивление, но спустя мгновение он усмехается: — Непривычное имя.

— Так меня назвала мама, — игнорирую косой взгляд Назара. Я люблю своё имя, и никому не позволю над ним иронизировать. Даже такому человеку, как Дамир. Наверное, мне следует замолчать, но я продолжаю:

— Вам не нравятся редкие имена?

— Разве я дал повод так обо мне думать?

— Нет, но…

— Тогда не делайте поспешный выводов, Илана.

И с этими словами Дамир уходит. Я провожаю взглядом его широкую спину и чувствую, как дрожит всё тело. Больше невозможно скрывать этот удушающий липкий страх вперемешку с волнением. Я закусываю губу и с мольбой обращаюсь к Назару:

— Где тут уборная? Мне нужно умыться.

На его скулах ходят желваки, а уголок губ нервно дёргается. Я вижу гнев в его красивых глазах, но сейчас даже он меня не пугает. Всё потом. Сначала нужно умыться, иначе я грохнусь в обморок. Я уже чувствую, как горло сдавливает тисками, и под ногами плывёт пол.

Назар, прищурившись, сканирует моё лицо, после чего подзывает официанта и просит того провести меня в уборную.

— Вам в конец коридора, последняя дверь слева, — объясняет уставший парень, когда мы выходим из банкетного зала.

— Спасибо большое.

Я почти бегу по длинному коридору, проклиная свой организм, так легко поддающийся иррациональному страху. Дамир согласился на встречу с Назаром, и это самое главное. Обо мне скоро забудут, тем более вряд ли я ещё когда-нибудь пересекусь с Гордеевым.

Последняя дверь слева или справа? Я застываю в сомнениях, снова корю себя, на этот раз за то, что невнимательно слушала официанта. Ладно, если ошибусь — ничего страшного не случится.

Дёргаю дверь справа и залетаю в помещение, похожее на вип-зал для самых богатых клиентов. Внутри пусто и прохладно, поэтому я с любопытством разглядываю пафосный интерьер, цокаю каблуками по мраморному полу, пока не добираюсь до загадочной двери в конце зала. Вуаля, я всё же нашла уборную!

Цепляюсь пальцами за раковину, делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Говорят, это помогает при волнении. Лёгкие насыщаются кислородом, ноги ощущают твёрдую устойчивую поверхность, и я чувствую себя немного лучше. Смачиваю руки и виски холодной водой, на несколько лишних секунд продлевая своё уютное заточение.

Когда я выхожу из уборной, то дёргаюсь всем телом и прижимаю ладонь ко рту, чтобы не закричать.

На меня с наглой усмешкой смотрит Дамир Гордеев.

В стрессовых ситуациях я либо теряюсь и не знаю, что нужно делать, либо, наоборот, активизируюсь, подхлёстываемая огромной дозой адреналина. Правда, я уже не помню, когда в последний раз действовала по второму шаблону. В прошлом году стресс стал моим вечным спутником, и в один момент я выдохлась.

Дамир Гордеев рассматривает меня с нескрываемым интересом. Его взгляд сползает с моей щеки на шею, ныряет в скромный вырез платья, но задерживается там всего на секунду, а затем скользит ниже. Я делаю шаг назад, упираясь лопатками в прохладную стену. По спине бегут мурашки, а в голове образуется ватная пустота. Я снова сталкиваюсь с Дамиром взглядом и словно теряю себя в этот момент, превращаюсь в безвольное существо, которое даже слова вымолвить не может.

Есть что-то подавляющее в его темных глазах, то, чему я не могу найти определение. Назар никогда так на меня не смотрел: слишком пристально, чересчур властно, неприлично долго. Я чувствую себя мышонком, угодившим в ловушку. Надо взять себя в руки и перестать глазеть на Дамира Гордеева. Да вот только как это сделать?

Неимоверным усилием воли я смотрю ниже, замечаю красивый изгиб губ и волевой подбородок, покрытый лёгкой щетиной. Лицо словно кипятком ошпаривает, я опускаю глаза в пол и трясу головой, сбрасывая с себя странное оцепенение.

— Я, кажется, дверью ошиблась, — голос дребезжит и гаснет на последнем слове, от волнения меня немного мутит.

Дамир складывает руки на груди и ухмыляется. Я бросаю на него беглый взгляд и тут же возвращаюсь к узору на мраморном полу.

— На каждой двери есть опознавательный знак. Как можно было его не заметить?

Дамиру смешно, а меня трясёт от понимания того, что я вновь совершила ошибку. Так перенервничала, что ничего вокруг не видела. Назар возлагал на меня столько надежд, а я не справилась с простой задачей. Он вновь во мне разочаровался.

— Я разволновалась, — лепечу онемевшими губами. Зачем только оправдываюсь? Я совсем не знаю этого человека и по-хорошему должна вернуться в банкетный зал, но до сих пор не могу сдвинуться с места. Словно я прикована к стене иронично-пытливым взглядом Дамира.

— Почему?

Вновь в его голосе я слышу нотки удивления. В порыве несвойственной мне откровенности быстро говорю:

— Я первый раз оказалась на таком серьёзном мероприятии и никого тут не знаю.

— Впервые, значит? Интересно, — произносит задумчиво.

Он делает шаг в мою сторону, и я дёргаюсь так, словно меня облили кипятком. Чем ближе Дамир, тем отчётливее я ощущаю его сильную энергетику. Сердце ухает в груди, дыхание сбивается, хотя оно и до этого было рваным. Что он делает? Почему идёт ко мне? Испуганно трясу головой, надеясь, что Дамир остановится.

— Мне нужно вернуться к Назару, — вырывается из меня полушёпотом.

Я обнимаю себя за плечи и отрываю спину от холодной стены. Нужно сделать хотя бы один шаг к двери, тогда Дамир поймёт, что я не намерена продолжать с ним этот нелепый разговор.

— Боишься меня? — спрашивает он вибрирующим низким голосом.

— Нет. Просто Назар, наверное, уже меня обыскался, — откровенно вру я.

Губы Дамира кривятся в ироничной усмешке. Он мне совсем не верит. Я для него, как игрушка со сломанным механизмом, — в ней интересно поковыряться, понять, как она работает, а потом небрежным движением выбросить на свалку.