Никогда не говори "никогда" (СИ) - Реншоу Уинтер

— Можно сказать, что для тебя сложилось все хорошо.

— Я не думаю о своем прошлом, — прерываю ее. — Не то, что некоторые. Не зацикливаюсь на нем. Да, мы были крайне бедны, но все это означало только, что у меня не было кучи бесполезных игрушек, которые должны были меня занять. Мне приходилось проявлять творческий подход, использовать свою голову. Придумывать что-нибудь, чтобы найти себе занятие. Мне это пошло на пользу.

Она поднимает голову, садится прямо и оценивающе смотрит на меня, словно мы только что познакомились.

— Меня зовут Уитни, — выпаливает она. Ее плечи опускаются, как будто на них в этот миг наваливается тяжкий груз. — Скайлар — мое второе имя.

— Это и есть весь твой секрет? — со смешком вырываются из меня слова.

— В Айове, когда я была моложе, — продолжает она. — Я очень много весила. Ну, не знаю, может, раза в два больше, чем сейчас.

Я не вижу в этом проблемы.

— Дети меня задирали. Они называли меня Китом-Уитни, — ее речь становится натянутой из-за того, что она, как я могу предположить, всю жизнь страдала от жестокости детей. — Меня дразнили. Часто. У меня не было друзей. Меня переполняли страх и отвращение к себе, и никто не хотел быть рядом со мной.

Я нахожу ее руку в полумраке гостиничного номера и переплетаю наши пальцы.

— Потом я поступила в колледж, похудела, стала хорошо выглядеть, — говорит она. — И меня начали замечать. Впервые в жизни я перестала быть невидимкой. Когда я переехала в Нью-Йорк, мой телефон не умолкал от звонков миллионеров-плейбоев. Их было так много, что я не знала, куда от них деваться.

Не удивительно.

— Сначала было весело, — она низко опускает голову. — А потом я встретила Ника. И сильно в него влюбилась.

— Я напоминаю тебе его.

— Напоминаешь, — соглашается она. — Я имею в виду, он итальянская версия тебя, но да. Вы двое могли бы быть братьями.

Я сдерживаю свой порыв ответить и позволяю ей продолжать, как она это сделала для меня.

— В общем, Ник поступил со мной очень низко, — я горжусь Скайлар за то, что она не проливает ни слезинки из-за этого мудака. — Никогда не думала, что смогу оправиться после всего случившегося. Я обнажила перед ним душу и предложила себя на серебряном блюдечке, как единственному мужчине, который пообещал, что никогда не меня не обидит.

— Людям каждый день причиняют боль, — говорю я. — Ты не можешь отказаться от любви только потому, что…

— Нет, я это понимаю, — отвечает она. — Просто решила, что если буду избегать таких парней, как он — богатых, обаятельных, красивых сердцеедов, охотящихся на таких девушек, как я, то этого больше не повторится.

Скайлар поднимает глаза, задерживается на секунду на моих губах, прежде чем встретиться со мной взглядом.

— Судила о тебе по тому, как ты выглядишь, — продолжает она. — Мне стыдно, я облажалась, потому что сама провела всю свою жизнь, пытаясь избегать людей, которые поступают также по отношению ко мне. Прости, Тео.

— Ты очень красивая девушка, Скайлар, — я кладу обе ее руки себе на колени. — Когда ты идешь по улице, вслед поворачиваются столько голов, что это просто возмутительно. Не знаю, понимаешь ли ты это.

Она прижимается щекой к плечу, как будто мой комплимент заставляет ее чувствовать себя неловко.

— Тебе нужно это принять. Ничего тут не попишешь. Не отгораживайся. Впускать людей в свою жизнь — это нормально, — говорю я. — Так делаю я.

— Разве я сейчас не этим занимаюсь?

— Мы делаем успехи, — улыбаюсь я одним уголком рта.

— Не знаю, что еще добавить, — говорит она. — Я не так сложна, как ты думаешь. Просто девушка, которая хочет, чтобы ее любили ради нее самой.

— Кормак не полюбил бы тебя за это, ты же понимаешь, верно? — я нежно прижимаю кончик пальца к коже над ее сердцем. — Это не в его стиле.

— Теперь я это знаю, — фыркает она.

— И как ты это выяснила?

— Я спросила его, не хочет ли он пойти ко мне, вместо того чтобы пообедать, и Кори проглотил наживку. Без каких-либо колебаний показал свое истинное лицо. Как будто все его привлекательные, джентльменские черты исчезли. То, как он вел себя раньше оказалось игрой.

Мое сердце тут же ухает вниз.

— Вы не…

— Нет, — морщится она, высовывая язык, как будто ее сейчас стошнит. — Нет, нет, нет. Он пытался. Я его остановила.

Этот хренов урод трахнул бы ее просто назло мне.

— Умная девочка.

Она ложится на кровать с хитрой улыбкой во все лицо.

— Ты единственный, с кем рядом я могу быть собой, Тео. Спасибо тебе.

— За что?

— У тебя было сто причин быстро убежать от меня подальше, но ты только сильнее стал сопротивляться. Ты сражался за меня. Из-за меня. Никто не делал этого раньше, — щеки Скайлар пылают даже в темноте, а карие глаза сияют. — Ты даже не представляешь, как удивительно это заставляет меня себя чувствовать.

— Именно это я всегда и делаю, — говорю я. — Борюсь за то, чего хочу.

Она прикусывает нижнюю губу, сдерживая застенчивую улыбку.

— Ты все еще хочешь меня?

— Шутишь? — кровать начинает качаться под нашим весом, когда я перелезаю через нее и прижимаю ее к матрасу. — Я никогда и не прекращал. Ни разу.

Вес тела Тео в этот раз ощущается на мне по-другому. Он припечатывает меня к кровати.

И я приветствую это.

Я хочу этого.

Я хочу его.

Впервые за несколько недель готова это признать, и поэтому мне так офигенно фантастически здорово.

Его губы сначала едва касаются моих, а потом обрушиваются с такой силой, что я чувствую, как его страсть просачивается в меня и распаляет огонь в каждом нервном окончании. Его поцелуй словно динамит. Руки Тео сжимают край моей рубашки и медленно ее поднимают.

Я делаю вдох и, затаив дыхание, молюсь, чтобы он не услышал мое сердце, стучащее в груди как колеса мчащего поезда.

— Я не собираюсь трахать тебя, Скайлар, — бормочет он. — Хочу. Но не буду. Намереваюсь доказать тебе, что в тебе красиво все, а не только лицо, — он с нетерпеливой решимостью стягивает мою рубашку через голову. — Сегодня вечером я буду поклоняться тому, что заставляет тебя чувствовать незаслуживающей этого.

Его пальцы гладят мягкую кожу живота, прослеживая бороздки растяжек. Рубцы уже побледнели, но их все равно хорошо видно вокруг пупка и на бедрах.

Тео опускает свой рот на мой живот, прижимаясь своими горячими губами к моей плоти. От его прикосновения меня словно молнией пронзает грешная вспышка сильного желания. Его рука скользит по животу вверх, пока не достигает груди. Одной рукой он расстегивает лифчик, и я от него освобождаюсь.

Его губы повторяют путь руки, покрывая поцелуями кожу и оставляя на ее несовершенствах влажные следы, которые быстро исчезают в прохладном воздухе гостиничного номера.

Ему нет нужды говорить мне, что мое тело прекрасно такое, какое есть. Он мне это показывает.

Тео берет сосок в рот, массируя рукой другую грудь, пока оба соска не возбуждаются. Мои груди чутко реагируют на его нежные ласки. Его прикосновения наполняют жаром мое лоно, и я легко могу представить себе, что от секса с ним, если, конечно, до этого когда-нибудь дойдет, у меня впервые в жизни подогнуться пальцы ног.

Он прокладывает поцелуями дорожку вниз по моему животу со слегка дряблой кожей, которая служит ежедневным напоминанием о том, что Уитни была и всегда останется частью меня. Я смотрю вниз, ища его глаза, чтобы получить хоть чуть-чуть уверенности, но он полностью сконцентрирован на моей коже. Моих изгибах. На россыпь родинок в виде звезды слева от моего пупка.

Тео изучает меня, как произведение искусства, не уклоняясь ни от одного миллиметра несовершенства.

Его пальцы без предупреждения скользят под пояс леггинсов и одним плавным движением стягивают их вниз по бедрам вместе с трусиками. Выглядя так, будто он в секунде от того, чтобы с жадностью меня поглотить, Тео раздвигает мои бедра, и закидывает их себе на плечи.