Никогда не говори "никогда" (СИ) - Реншоу Уинтер

Я никогда не чувствовала себя такой обнаженной.

Никто никогда со мной раньше этого не делал.

У меня перехватывает дыхание. Я ощущаю на внутренней стороне бедер жар лица Тео ровно за мгновение до того, как горячая влага его языка встречается с моими складками.

Я выдыхаю и откидываюсь на матрас.

Да.

Да.

Да.

Тео целует и посасывает мою плоть, его губы и язык работают в тандеме, вкушая самые интимные части моего тела. Бедра раскачиваются и толкаются, извиваясь под давлением его рта, дарящего наслаждение моей набухшей сердцевине. Он стонет в мое лоно, и тело с каждым поцелуем оживает.

Он раздвигает пальцами складки и скользит внутрь. Вторжение его пальцев и нежные касания языка — это уже чересчур для меня. И через неприлично короткие пару минут я почти на грани.

Должно быть, так чувствуют себя подростки, когда в первый раз занимаются сексом.

Тео щелкает языком по пульсирующему узелку нервов, вызывая оргазм, заставляющий тело быстро извиваться и неконтролируемо дрожать. Я чувствую взрыв наслаждения не только между бедер, блаженство омывает меня с головы до ног, как волна, которая захлестнула и постепенно отступает обратно в океан.

Я хочу большего.

Мои руки взлетают к лицу, ладони прижимаются к раскрасневшимся щекам в попытке унять жар.

— Охренеть! — перевожу я дух. И смеюсь. Чувствую легкость, будто я перышко, парящее по комнате, и мне не хочется оттуда спускаться. Никогда.

— Нет, хрен ты получишь в следующий раз, — Тео встает, вытирая рот тыльной стороной кисти. Внушительная выпуклость натягивает брюки изнутри. Он чертовски твердый.

Его бирюзовые глаза сверкают в полутемной комнате, как драгоценные камни. Он уходит в ванную, а я все еще не могу прийти в себя.

Он мой.

А я, о боже, его.

— Ты поздно, — говорит Нина, когда я прокрадываюсь в нашу квартиру. Она переключает ночные телевизионные программы, и с каждым новым каналом свет экрана освещает ее лицо яркими вспышками.

Я только что из отеля, где остановился Тео, и влага между ног служит напоминанием о том, что он только что со мной делал. Мне хотелось остаться. О Боже, мне так хотелось остаться. Но с ним я не могла доверять себе рядом с ним.

Кладу ключи и сумку на кухонную стойку и, прежде чем сесть к ней на диван, включаю телефон.

— Не можешь уснуть? — интересуюсь я.

— Не сейчас, — говорит она.

— Тебя что-то беспокоит?

— Только что узнала, что моего дядю отправляют в федеральную тюрьму, — вздыхает она, подтягивая колени к груди.

— Отца Кори? — уточняю я.

Она кивает.

— Да. За мошенничество с лекарствами или что-то в этом роде. Моя мама так расстроена, но в основном потому, что ей жаль сестру. Они остаются ни с чем. Он так их подвел.

— Послушай, — я медленно составляю все события воедино, собираю кусочки информации и соединяю их вместе, чтобы увидеть четкую картину.

— Да, что?

— Хотела у тебя узнать, — говорю я, — Ты в детстве помнишь кого-нибудь по имени Тео, он раньше жил с Уэллсли?

— Тео... Тео... — ее глаза распахиваются, — как же его фамилия? Я совсем о нем забыла. Да, я помню его, а почему ты спрашиваешь?

— Что ты о нем помнишь?

— Только то, что моя тетя и дядя взяли его, когда он был совсем еще мальчишкой. По сути, он был сиротой. Дядя взял его под свое крыло, помог ему расцвести. Он был таким милым. Умным, как дьявол. Он и Кори какое-то время были очень близки, но последнее, что я слышала, они поссорились в выпускном году в университете. Кажется, это случилось из-за девушки, — закатывает она глаза и переключает телевизор на другой канал. — Подожди, ты его знаешь?

— Да, — киваю я, — он мой клиент.

Помимо всего прочего.

Она поворачивается ко мне, одаривая ностальгической, полусонной улыбкой.

— Как у него дела? Хорошо?

— Он владеет компанией по производству водки, — говорю я. — Водки с протеинами.

— Водка «Перфоманс», — говорит она. — Я слышала о ней. Один из парней на работе трудится над статьей на эту тему для делового раздела. Будто бы компания стоит сотни миллионов, и владелец собирается продать сорок девять процентов акций какой-то компании, производящей алкогольные напитки. Ха! Даже в голову никогда не приходило, что это бизнес Тео. Как тесен мир. Рада за него.

Она выключает телевизор, и комната погружается в ночной полумрак, в котором угадываются лишь наши очертания.

— Нина, — говорю я, когда она шаркающей походкой направляется в свою половину квартиры. — Мне не нравится, Кори.

Она останавливается и поворачивается ко мне.

— Я знаю, Скай. Все в порядке.

На следующее утро я просыпаюсь со вкусом Скайлар на языке. Мой член уже твердый, и я улыбаюсь. Вот и наступил этот день. Сегодня я оформлю передачу сорока девяти процентной доли своей компании, заработаю сто пятьдесят миллионов долларов и наконец-то начну жить.

Час спустя вхожу в кабинет Вика, мои пальцы в нетерпении подергиваются, и я готов продать к чертовой матери почти половину детища, которому отдал все свои силы.

— Тайлер. Брейден, — я сажусь напротив Вика, зажатого с двух сторон его верными помощниками.

— Итак, они согласились на все твои условия, — говорит Вик с несчастным видом, который принимают при обсуждении погоды. — Они не хотели уступать в некоторых вещах, но я смог добиться для тебя сто пятьдесят, а также особые условия.

Вик — это сто тридцать килограммов адвоката и несколько тысяч не напрасно потраченных долларов.

Я оставляю свою старую жизнь, по крайней мере сорок девять ее процентов, и ухожу оттуда новым человеком.

— Скайлар, — звоню я ей, как только мои ноги ступают на тротуар.

— Привет, — говорит она красивым с хрипотцой голосом. — Что случилось?

— Скажи, квартира все еще свободна? Та, что ты показывала мне несколько дней назад?

— Думаю, да.

— Я покупаю ее. Займешься этим.

— Безотлагательно, — на мгновение в трубке воцаряется тишина. — Тео?

— Да.

— Я знаю, как он с тобой обошелся, — говорит она. — Кори. Он вымогал у тебя деньги.

— Все кончено, Скайлар. Дело сделано.

— Понимаю, но хотела сказать тебе, что ненавижу его за то, что он сделал с тобой, а я никогда и ни к кому в своей жизни не испытывала ненависти. Меня тошнит лишь только представлю себе какие коварные пути он находил, чтобы выкрутиться…

— Все в порядке, — останавливаю я ее речь.

— Я хочу поблагодарить тебя за то, что ты спас меня от него, — продолжает она. — Что ты делаешь сегодня вечером? Хочешь зайти ко мне в гости? Выберись для разнообразия из гостиничного номера.

— Конечно. Пришли мне свой адрес на телефон.

— Хорошо, — в ее словах чувствуется непринужденность, как будто она наконец поняла, что мы оба точно знаем, к чему это приведет. — Итак, я передаю продавцу твое решение и оформляю сделку.

Не успевает она отключиться, а я уже скучаю по ней. Знать, что могу по кому-то скучать, хотя часть моей души очень долго оставалась сломанной, так странно, и вместе с тем воодушевляет.

***

И вот вечером я стучу в дверь квартиры Скайлар. Весь день в душе нарастало предвкушение, и мне требовалось весьма конкретно выпустить пар. Мне нужно ее увидеть. Прикоснуться к ней. Почувствовать вкус.

Дверь распахивается, я вижу Скайлар, на ее лице нет даже намека на улыбку. Она выходит и закрывает за собой дверь.

— У нас гости, — говорит она.

Если это Кормак, я его убью на хрен.

— Я пойму, если ты не захочешь заходить. Нина не предупредила меня, что они заедут сегодня, так что…