Телохранитель моего мужа (СИ) - Ночь Ева

Плевать. При всей своей открытой животной силе и деловитости он вряд ли садист. Но я могу и ошибаться. Надеюсь на свою интуицию и везение. Лотерея. Я должна выиграть и в этот раз: получить тупой секс, поиметь этого жеребца и свалить прочь, ощущая его член между своих ног так, будто мужчина остался, а член его, как трофей, я унесла с собой.

— Номер для новобрачных, — приподнимает он насмешливо брови. Та, что рассечена дважды, смотрится красиво. Она завораживает меня тем, что не идеальна.

У него тёмные брови, а волосы — светлее. Короткие, наверное, жёсткие. Лишь чуб чуть длиннее, чем нужно, и словно выгоревший на знойном солнце. Глаза серые с синью. Такая непонятная туманность, способная утянуть на дно или в чужое пространство. Но я давно ничего не боюсь. Ну, почти.

— Будешь моей женой? — спрашивает он так серьёзно и так пытливо заглядывает глаза, что я на какую-то долю секунды теряюсь. Забываю, что это всего лишь игра. Он, я полагаю, любит ролевые игры. Многих это заводит. Кто-то хочет школьниц, кто-то шлюх. Кому-то медсестру подавай. Но женой на ночь ещё никто ни разу быть не предлагал. Он первый.

— Вряд ли тебе понравится, — усмехаюсь почти правдоподобно.

— Мне понравится. Я непритязательный.

Он задёргивает шторы. По-домашнему, словно мы и правда семейная пара, что собралась лечь в постель. Спать. Обниматься и целоваться немножко. Затем он исполнит скучный супружеский долг — дёрнется несколько раз, постанывая, кончит вяло и быстро и захрапит, отвернувшись к стенке.

— Без света, — прошу я немного запоздало.

— Это четвёртое «не», — поворачивается он. В его взгляде больше нет улыбки. Добродушие и часть игры в семью закончились. Он хочет получить своё. И он получит, конечно же.

И пока я думаю, как его переиграть, он всё же исполняет мою просьбу — выключает свет. Тьма падает мягким облаком. Хватает за плечи, наполняет лёгкие. Я могу её курить и выдыхать дым — тёмные струи, которые никто не заметит в чёрном пространстве.

— Иди сюда, — шепчет он жарко, но я не шевелюсь, и тогда он сам делает шаг.

Хватает меня за плечи, но не грубо, а крепко: видимо, думает, что я буду сопротивляться или бегать от него. Зря. Я никуда не убегу. Я должна получить его член. Выжать из него силу и соки, опустошить до дна, сделать беспомощным, слабым, но удовлетворённым.

Резкий выдох — и вот его губы набрасываются на меня — жадно и ненасытно. Я не успеваю увернуться. Не думала, что он будет меня целовать.

— Расслабься, — снова проводит он большими пальцами по скулам. — И не говори, что пятое «не» — никаких поцелуев. Я не соглашусь.

— Не бойся, — улыбаюсь ему прямо в губы, — Думаю, больше не будет «не». Будет только «да».

И я целую его сама. Захватываю в плен, порабощаю. Сжимаю ладонями лицо, зарываюсь пальцами в волосы на его затылке. Колкие. Как я и думала. Короткие, как точки в азбуке Морзе. По кончикам пальцев бежит ток — коже нравится и покалывание, и лёгкая щекотка. Но даже на каблуках мне приходится привстать на цыпочки, чтобы дотянуться.

Тело к телу. Слишком близко. Жар его рук, что нетерпеливо мнут мою куртку на спине. У него уже эрекция — я чувствую. Крепкий каменный член тычется в меня, но его хозяин заваливать меня на спину не спешит. Кажется, ему нравятся поцелуи. Поэтому я углубляюсь, просовываю язык между его зубов, крепче прижимаюсь к каменному телу.

Он послушный. Возможно, с ним будет быстро и просто. Это будет короткое путешествие вглубь мрака, что съедает меня изнутри.

Я не поняла, в какой момент он перехватил инициативу. Но только что я им управляла, а теперь — он мною. Целовал, углубляя поцелуй. И уже его язык властвовал у меня во рту. Он не насиловал, но показывал, в каком ритме возьмёт меня. Достаточно темпераментно и напористо. С учётом его боеголовки в штанах — всё возможно. А я его недооценила.

Он куснул меня за нижнюю губу — не больно, но словно ставя метку — и отстранился. Не совсем: руки его властно держали меня за плечи.

— А теперь познакомимся.

В голосе его прорываются жёсткие ноты. На вкус — это как немного пересушенный чернослив: никакой мягкости и вязкости, но с кислинкой, с острым послевкусием. Сунешь такой в рот — подошва подошвой. А подержишь на языке — и начинает раскрываться «букет» нюансов.

— Меня зовут Артём. И я хочу, чтобы ты знала моё имя. Потому что мне нравится, когда женщина, кончая, произносит его.

Темнота скрывает, как дёрнулись мои губы в саркастической ухмылке. Браво, малыш. Я тебя услышала и поняла. Когда ты посчитаешь, что мне пора кончить, я это сделаю. И послушно произнесу твоё имя. Не самое худшее из сексуальных предпочтений.

— Как скажешь, Артём, — в голосе есть намёк на веселье, и я прикусываю губу. Нельзя так явно потешаться. Мужчины обидчивы. Может и прилететь.

— А своё имя ты называть не хочешь, — в его тоне тоже сквозит яд, но совсем немного — от такой дозы не умирают.

— А я не люблю, когда, кончая, произносят моё имя.

Я могу быть дерзкой. Позже он может отомстить, отыграться, но пока у него кол в штанах, можно вертеть им как угодно.

Артём хмыкает. Я кожей чувствую его улыбку: он наклонил голову, губы его касаются моей щеки, почти возле уха.

— Я люблю. Но сегодня пусть будет так.

Дыхание у него жаркое. Оно опаляет ушную раковину. И снова по телу бегут мурашки. Но это не возбуждение, а страх. Почти паника. Сегодня?..

А потом становится всё равно: его горячий язык кончиком обводит ухо, нагло залезает внутрь, губы засасывают мочку, и я вздрагиваю. Так сильно, что он замечает. Ворчит довольно, как голодный кот, поймавший птичку.

Они все мечтают о «завтра». Правда, чуть позже. Этому всё нравится, ещё не начавшись. Но завтра у нас нет и быть не может. Пусть фантазирует. Это как раз на руку. Думаю я об этом чуть позже, когда он проходится по шее и уверенно развязывает пояс моей куртки, собственнически вжикает моей молнией, не спеша спускает куртку с плеч.

Пальцы его проходятся от шеи, цепляют ключицы, идут вдоль моих рук. Я стою безвольно. Ему нужно оценить «товар». Правда, большая часть мужчин предпочитают сразу действовать: Его Величество Член зовёт их в бой. А этому зачем-то нужно сделать попытку то ли полюбоваться мною, то ли возбудить. Странное желание, если учитывать, что я незнакомка с улицы, а не его подружка, с которой ему хочется достичь гармонии, а в идеале — одного оргазма на двоих.

Ладони его ложатся на грудь. Массируют, примеряясь. Для него почти идеально. Большие лапы. Мои «близняшки» входят в них полностью.

Когда он доходит до бёдер, я пытаюсь перетянуть инициативу на себя — беру его за руки и кладу их на ягодицы. Прижимаю с силой и веду. Многим мужчинам нравится трогать за задницу.

— Не спеши, — мотает он головой и тихо смеётся. Ладони его возвращаются к бёдрам, идут вниз — по ногам. Он сам снимает с меня туфли. Одну за другой, оглаживая ступни и пятки. Слегка разминая пальчики.

Зачем это ему? Он давно возбуждён. До такого состояния, когда хочется только вставить и долбиться, разгоняя кровь и желая одного — получить удовольствие, чувственный коктейль, когда сносит башку от оргазма. Или он из этих? Раб и госпожа? Что-то не очень похоже, судя по его властным замашкам.

Надо не удивляться, а позволить ему причуды. Я даже слегка расслабляюсь, когда он начинает водить по внутренним сторонам ног. Плавные движения вверх-вниз. Приятное скольжение по чулкам. Он обрисовывает кромку кружев, что облегают мои ноги вверху, и возвращается снова и внова к своим поглаживаниям.

Я будто слежу со стороны за его действиями. Он сидит на корточках. Нормальный человек так долго не высидит. А ему хоть бы что. Он словно родился в этой позе. Ему наверное, неудобно с его-то елдой в штанах..

О чём бы я ещё думала, когда мужик трудится, пытаясь, наверное, высечь во мне какие-то искры. Или хотя бы их подобие. Наверное, нужно подыграть ему. Постонать с оттяжечкой.