Только она (СИ) - Спирина Елена

Я смотрел ей в глаза и шептал эти слова в губы. Она смотрела на меня и чувствовала слезы на щеках. Только вот чьи они? Мои или ее? Общие?

— Даня… мы не можем, Дань. Мы с тобой брат и сестра. — захлебываясь рыданиями, шепнула она, закрывая глаза и прислоняясь своим лбом к моему.

— К черту, бл*, все. Я люблю тебя. — обжег я поцелуем ее губы, и она не смогла больше отталкивать меня…

Адель

Господи, ну, сколько можно уже? Сколько можно издеваться надо мной? В конце-то концов, я же не железная, а этот медведь на меня просто ужасно… ужасно… о, боже…

Даня целовал меня так, что мысли вылетали из головы. Что я делаю, что делаю? Только не так…

— Дань, Дань… не нужно… — прошептала я, впрочем, даже не пытаясь оттолкнуть его от себя.

— Хочу тебя, как же я тебя хочу…

Он подхватил меня под ягодицы и прижал к стене так, что свалилась на пол какая-то картина. Он целовал…все, до чего дотягивался…

Этот большой, просто огромный мужчина засунул свою медвежью лапу мне под юбку и трусики, сжимая попу пальцами, находясь очень близко к моей промежности, которая уже просто сгорала от нетерпения.

Его поцелуи настолько горячие, что я боялась растаять. Но сжимала его бедра ногами, обнимала руками за шею, и отвечала на поцелуи, отвечала и терлась тем, что так упорно жаждало его.

Даня оторвал меня от стены, поцеловал в шею, оставляя засос, и направился в одну из комнат. По пути мы снесли столик в прихожей, еще одну картину на стене, врезались в косяк, смахнули со столика уже в спальне ночник и что-то еще. Наконец, он скинул меня на постель, наваливаясь сверху и продолжая целовать.

Терпеть уже не было сил, и я первая стянула с него свитшот, а потом футболку. Он посадил меня на себя верхом, стянул волосы в кулак, наклоняя к себе, впиваясь в рот языком, буквально погружаясь в меня, имитируя то погружение, которое… которое я сегодня ему позволю.

Не могла оторваться от него, меня просто поглотила страсть, и я вытворяла такое, отчего мне обязательно потом будет стыдно. Я обводила кончиком языка его соски и получала нереальное удовольствие от его полурыка-полустона.

Даня, не вытерпев, содрал с меня блузку, пуговицы от которой покатились по полу. Молниеносно, так, что я и не поняла, когда успел расстегнуть бюстгальтер. Я почувствовала только его горячее дыхание на своей груди.

Он обводил влажным языком ореолы груди, то покусывая, то втягивая в рот, а потом легонько дул. Вторую грудь в это время пощипывали его пальцы. Я уже не отдавала себе отчета в том, что делаю, что говорю и насколько сильно издаю звуки. Надеюсь, здесь хорошая звукоизоляция.

Даня прикусил кожу на груди, рядом с соском и я вскрикнула, в отместку потерлась об его дубовый член через джинсы. Я и поверить никогда не могла, что настолько распутная.

— Кроха… — рычал он. — Что ты делаешь?

— А ты?

— Вредная. — рассмеялся мужчина и сорвал с меня юбку так же, как до этого блузку. Что он делает, я как домой потом вернусь?

На мне остались трусики, почти насквозь мокрые и чулки, глядя на которые Шторминский нахмурился.

— Что, не по моде? — усмехнулась я.

— Панталоны натяну на тебя. В такой холод и в чулках.

— На улице пятнадцать градусов тепла. — Возмутилась я, услышав про панталоны.

— Со мной рядом хоть голая, на улице — панталоны.

— И все? — Даня фыркнул и перевернул меня на спину. — На тебе очень много одежды.

— Ты очень даже права, мелкая.

Мгновение, и он откинул лишнюю одежду, представая передо мной совершено голым. Его вздымающее достоинство ввело меня в панику, потому что я даже представить не могла, как он поместиться у меня, там.

— Иди сюда, — ложась рядом, притянул меня ближе сводный брат. — Не бойся, я буду очень аккуратен.

— Я знаю.

Я верила ему. Верила и любила всем сердцем.

Он сорвал с меня трусики, оставляя лишь чулки на ногах, провел рукой между ног. Касаясь внутренней поверхности то одного бедра, то другого. Его большой палец коснулся моего клитора и надавил слегка, а потом начал растирать круговыми движениями, доводя меня просто до звездочек пред глазами.

Он целовал мою грудь, спускаясь к животу, поцеловал лобок, и я почувствовала, как палец заменяет кончик языка.

А потом,… потом он делал там такое, что мне казалось, будто теряю сознание. Держал мои коленки, обхватывая руками, и подтягивал к себе ближе, просовывая язык туда, где никто и никогда не был. Да что там, даже я сама там не была…

— Даня,… о, Боже…

Низ живота стянуло, будто проволокой, и неожиданно что-то взорвалось, настолько ошеломительное, приятное и всепоглощающее, что я просто растворилась на белоснежных простынях Даниной постели.

— Люблю тебя, маленькая, больше всего на свете люблю тебя. — прошептал Даня и вошел в меня.

Резко, до конца, до упора. Я только воздух задержать в легких успела, как перестала быть девочкой…

Он прикусил кожу на моей шее, не двигаясь, давая время мне привыкнуть.

— Выдыхай, кроха. Сейчас пройдет.

Я отпустила воздух и немного расслабилась и только после этого сводный брат начал двигаться. Осторожно, выходя из меня полностью, а потом медленно врываясь вновь. Заполняя меня.

Я чувствовала его огромный член, как он растягивает меня изнутри, чувствовала насколько он горячий.

Боль прошла, на место ей пришло вновь удовольствие, которое доводило до грани, заполняло, заставляло кричать. Метаться под любимым мужчиной, сжимать бедрами его ягодицы, прижимая ближе, давая ему простор для более глубокого погружения.

— Люблю… — шептал он, вдалбливаясь в меня так, что стенка кровати билась о стену.

Вдалбливался так, что вырывал из моей груди стон.

— Тебя люблю, — цепляясь за его волосы, кричала я.

Его заданный темп начал ускоряться, чем довел меня до нового оргазма, от которого я уже просто кричала. Через пару толчков почувствовала, как внутри меня завибрировал член.

Даня остановился, замер и, прижимаясь ко мне так, будто сливаясь со мной, кончил. Я чувствовала его сперму, как она изливается у меня внутри, согревая, обволакивая.

— Я говорил, что люблю тебя? — шепнул он мне на ухо, перекатываясь с меня на бок и обнимая, прижал к себе ближе.

Мы были потные, мокрые, скользкие,… но безумно довольные и счастливые..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Не помню такого. — повредничала я, целуя его в щеку.

— Люблю тебя, люблю… люблю… — Закричал он и, рассмеявшись, впился мне в рот поцелуем.

Спустя примерно минут пятнадцать, когда мы нацеловались и насмеялись, я выдала.

— Есть хочу.

— Обжора. Сейчас закажу.

Он дотянулся до своего телефона, который выпал из кармана джинс и валялся рядом с кроватью.

— Что будешь? — спросил он.

— Что и ты.

— Я тебя хочу…

— И я…

Даниил

Просыпаться с любимой в постели совершенно голыми способствует просто великолепному настроению. И даже видеть по утру страх и неверие в ее глазах, и то, как она заворачивается в одеяло с головой, хотя ночью до этого я смог рассмотреть каждый ее изгиб. Каждую родинку на ее теле. Проверил размеры всех выдающихся мест. Зацеловал…

— Доброе утро, любимая. — улыбнулся я, видя, как она краснеет и старается не дышать под одеялом.

— Молчи. — буркнула она и подскочила с кровати.

— Ты куда? — сел я, облокотивший на стену спиной.

— О боже, — повернувшись ко мне, простонала Ада, оглядев мое голое тело. Ага, мне тоже кажется, что когда я голый, я кажусь еще больше, чем в одежде. — Прикройся что ли чем.

— Зачем? — продолжил я глумиться над бедной девчонкой.

— Как это? Там дядя Саша обзвонился, наверное.