Телохранитель моего мужа (СИ) - Ночь Ева
Помощь проекту
Телохранитель моего мужа (СИ) читать книгу онлайн
Сегодня парк пуст. Холодно. Ветер. Срывается снег. Небо свинцовое висит низко, хмурится недовольно. Почти как Ляля.
Он, как всегда, вынырнул неожиданно. А может, я упустила момент, когда он появился в парке. Я задумалась, а когда подняла глаза — шагает. Полы его чёрного пальто развеваются, как пиратский флаг. На непокрытую голову падают снежинки. Он вглядывается в меня пристально, изучающе, с холодным интересом исследователя.
В горле тут же начинает зашкаливать пульс — бьётся с сумасшедшей скоростью. Я что-то сделала не так? Провинилась? Ещё ведь не прошло трёх отпущенных мне месяцев. Слегка за два перевалило.
Я вижу, как переводит взгляд с меня на него Ляля. В голове моей взрываются петарды.
— Юджин… — почти беззвучно шепчут онемевшие губы, а затем перед глазами становится темно.
Я царапаю воздух пальцами, пытаясь удержаться. Но темнота наваливается, как насильник. Прижимает меня к земле, кружит голову. И я сдаюсь. Позволяю ей овладеть мною. Плыву по вязким волнам дурноты и падаю, падаю на дно, приминая собою снег.
55. Рина и Артём
Рина
Очнулась я не в парке. Всё вокруг белое. На миг показалось — умерла. Потом поняла, что лежу в кровати. Это, кажется, палата.
— Ляля! — пытаюсь вскочить.
— Лежи, Бабочка. С твоей сестрой всё в порядке. Они с собакой ушли домой. Под присмотром, конечно же. Всё у неё хорошо. Вот у тебя не очень.
Я бессильно откидываюсь на подушку. Большая и мягкая. Он поместил меня явно не в простую больницу. Смешно, но первая мысль — как ожог: у меня нет таких денег, чтобы оплатить всё это великолепие.
— Наш договор окончен, Катерина, — бьёт он в мою не совсем пришедшую в себя голову. Я приподнимаю тяжёлые веки.
— Почему? Я что-то сделала не так? — даже не пытаюсь скрыть отчаяние.
Измученный мозг паникует. Ему кажется, что я попала в ловушку, и теперь мне не выбраться из цепких Юджиновых лап. Он что-то придумал, чтобы навсегда подчинить, сломать меня, заставить играть по его правилам так, как он придумал и захотел.
— Всё так. Ты молодец. Но игра окончена.
Я цепляюсь за одеяло. Пытаюсь откинуть его, чтобы встать, но крепкая мужская рука ложится поверх моей ладони и придавливает.
— Успокойся, Бабочка. Тебе нужно отдохнуть и набраться сил.
— Для чего? — горечь льётся из меня, как из прохудившегося крана. Слёзы невольно выступают на глазах.
— Чтобы родить здорового ребёнка. Ты беременна, Екатерина.
Его слова вначале до меня не доходят. Я всё ещё пытаюсь придумать, как избежать, вырваться, ускользнуть от безжалостного палача. А затем я замираю, когда смысл сказанного наконец-то ложится в мою не совсем адекватную голову.
— Этого не может быть, — шепчу, но всё же откидываюсь на подушку.
— Может, не может, однако это факт.
Я наблюдаю за Юджином сквозь ресницы. Он сидит слишком правильный и строгий. Белый халат ему к лицу.
— Я могу быть каким угодно. Сволочью. Гадом. Мерзким типом. Но я никогда не обижу ребёнка.
Странно слышать от него такие речи. Будто совершенно другой человек. Я отказываюсь верить его словам. Мне всё чудится: он обманывает. Хочет куда-то меня завести. К чему-то принудить.
— У меня не может быть детей, — медленно, но очень весомо произносит этот непонятный и неприятный мне мужчина. — Вазэктомия. Сознательный шаг, о котором я позже пожалел, но решения своего не изменил. Есть люди, которым не стоит иметь детей. Я — один из них. Но это не мешает мне любить женщин и детей. Чтить институт брака и семьи.
Какой-то разрыв шаблона. Нечто неправильное, не вписывающееся в образ стареющего ловеласа, который, кажется, никогда не был женат. По крайней мере, так говорила Вета.
Наверное, все сомнения отражаются у меня на лице, потому что Юджин продолжает говорить. И в какой-то момент мне чудится: он не со мной беседует, а выталкивает из себя глубоко спрятанное. То, что никому не покажешь.
— Моя фамилия Югов. Я детдомовец. Никогда не знал, кто мои отец и мать. Да и фамилия моя ненастоящая. Её придумал парень, что нашёл меня, орущего младенца, на лавочке в парке. Вот так иногда бывает, Катя. Помнишь, я обещал помочь с племянником? Как выйдешь отсюда, можешь собирать документы. Работа у тебя есть, жильё — тоже. Переберёшься в свою квартиру. Она твоя. Остальное решится быстро. Так быстро, насколько это возможно. Если твой Стоянов на тебе не женится, предлагаю выйти замуж за меня.
От неожиданности я дёрнулась. С ужасом посмотрела на Юджина.
— Это может быть и не его ребёнок, — иронично приподнял бровь он. — А мне всё равно. Ты мне нравишься. Детям нужен отец. А мне — наследник, которому бы я мог передать всё. Я думал об этом. Усыновить. Или осчастливить женщину с ребёнком.
— А тут вдруг я. С двумя детьми и чокнутой сестрой, — не удержавшись, поддакнула ему с горькой язвительностью.
— Можно сказать, и так, — склонил он голову, пряча глаза. — Ты можешь не соглашаться — это твоё право. Но подумай. Взвесь. Реши.
Он поднялся со стула и вышел. Прошагал, как цапля, на длинных худых ногах. Скрылся за дверью и не обернулся.
А я осталась одна. В белой палате и тишине. Мозг отказывался соображать и переваривать. Устал бояться.
Обеими ладонями я коснулась плоского живота. Ребёнок. Малыш. Мой. Случайный, но такой желанный. Удивительно.
Я перевернулась набок, прижала колени к груди, скрутилась в позу эмбриона и почувствовала, что успокаиваюсь, уплываю в сон.
Это лучшее, что могло со мной случиться. После всех кошмаров, что пришлось пережить.
Артём
— Где она? — мне хотелось встряхнуть хорошенько эту бездушную куклу Лялю.
— Откуда мне знать? — пожала она плечами и уставилась в окно. — Мы гуляли в парке. К нам подошёл мужик. Красивый такой. Холёный. Под полтос. Может, чуть меньше, не знаю. Рина увидела его и в обморок хлопнулась. Он к ней кинулся. На руки подхватил. Тут его телохранители набежали. Тот её в машину — и уехал. А меня почётный эскорт домой проводил. Сказали сидеть. Вот, сижу. Может, ты мне расскажешь, что происходит?
Она оборачивается, улыбка у неё нехорошая, глаза лихорадочно блестят.
— Или ты тоже не в курсе обратной стороны медали Екатерины Марковой?
Я в курсе. Но почему она такая спокойная и равнодушная? Не беспокоится, не переживает? Не меряет шагами комнату?
— Может, всё же объяснишь, почему ты относишься к ней так, словно она тебя чем-то обидела? И тогда легче будет понять твои скачки и желание пнуть её побольнее.
— Зачем что-то объяснять? — отводит она глаза. Снова пялится в чёртово окно. — Если бы это могло повернуть время вспять, то ещё понятно, а так — только сотрясать воздух.
Понятно, что я ничего от неё не добьюсь. Ухожу, стараясь не хлопнуть дверью. Она казалась мне другой, когда я нёс её на руках в машину. Другой, когда она лежала на постели рядом с дедом, положив ему руку на грудь. Тогда она была просто потерянной девочкой, что, заблудившись в лесу, не может найти дорогу назад.
А сейчас в ней всколыхнулось нечто тёмное, застарелое, пропитанное обидой и призраками прошлого. Но сейчас я был не готов сражаться с её монстрами. Мне нужно найти Рину, и я знаю, кто уносил её на руках из парка.
Юджин. Какого рожна? Что за дурацкие игры? Я уже жалел, что приходил к нему. Делаю звонок, второй, третий, но абонент не отвечает. Гудки проходят — он тупо меня игнорирует. Уволок мою Рину и молчит. От этого становится ещё страшнее.
Барабаня пальцами по рулю авто, я пытаюсь придумать план. Или что-то подобное. Снова ехать в «Зажигалку»? Вряд ли я его там найду.
Кое-что мне удалось на него нарыть, но такие тёмные и мутные личности никогда не оставляли достаточно жирного хвоста, чтобы всякие ищейки могли за него ухватиться.
Точнее, хвататься там было за что, но все, кто не дураки, понимали: это фальшивый след. Он отстегнёт его и выбросит, как только кто-то попытается подобраться поближе.