Красная помада для бибабо (СИ) - Воля Алёна

— Теперь ты все знаешь. — Еле выдавила из себя, каким-то чужим голосом. — Поэтому я и держала всегда дистанцию. Поэтому не хотела отношений. Поэтому была против совместной жизни. — Трясущейся рукой нащупала рычажок и открыла дверь. — Прости.

Пока шла к метро, продолжала молиться. Без толку. Бог не слышал. Он был занят, судя по всему, куда более важными делами. За грехи надо платить.

Никто меня не догнал…

Прошли годы…

Ах, нет. Мне так показалось.

Я пролежала глядя в потолок двое суток. По-моему даже не спала, а если и отключалась, то урывками на несколько минут.

На третий день встала, выпила воды и набрала Нелю.

— Привет, родная, как ты там?

— Привет. Все хорошо. — Ответила, разглядывая свое отражение в зеркале. В тот момент я меньше всего была похожа на Елену Корикову. Скорее на смерть. Такая же отталкивающая и страшная. — Знаешь, я тут подумала, что никогда не говорила тебе о том, что очень тебя люблю.

— Ой. Ты ж не поменяла ориентацию, надеюсь? — хохотнула она в ответ.

— Нель, я очень тебя люблю.

— И я тебя тоже! Ты чего это?

— Ничего. Просто хочу, чтобы ты об этом знала.

— Сань… у тебя точно все нормально? — нюх Арапову никогда не подводил.

— Все отлично, не переживай.

— Может, отпросишься у своего Волка ко мне в гости? Посидим, о жизни поболтаем.

Горло схватила болезненная судорога, а потому вначале даже ответить не смогла.

— Алло! Сашка! Ты меня слышишь?

— Да, родная, отпрошусь… Я перезвоню позже. — Прошептала и нажала отбой.

В полусознательном состоянии вышла в коридор, взяла сумку и отправилась на край города. Куда? На кладбище. К маме с папой.

Приехав купила цветы у входа втридорога и пошаркала в нужном направлении. Еле дошла. Дальше помню плохо. По-моему упала на колени возле могил. Впервые в жизни просила их забрать меня. Выла. Даже кричала. Требовала. Лазила там… рвала траву… била кулаками о землю…

И в какой-то момент я была услышана…

Очнулась от того, что было ужасно больно. Мне словно сжатый воздух без грамма кислорода кто-то внутрь проталкивал. И что-то тяжелыми рывками сдавливало грудь. Вытаращила глаза, дернувшись всем телом и не столько зрением, сколько внутренним чутьем поняла кто рядом.

— Нея..?! — язык почему-то не слушался.

— Есть! Быстро мою аптечку! Лови! — голос Вульфа. Он подхватил меня за плечи снизу и стал бить по щекам. — Ты что надумала, а?! — заорал в самое лицо. — Я бл@дь тебя не отпускал! Дыши!! Дыши бл@дь! Я тебя и с того света достану! И сдохнешь ты не раньше, чем я тебе это позволю, поняла?! — Что-то бухнуло рядом. И раздался голос Нели:

— Вот!

— Нитроглицерин! Ну!! Давай же!! Рот открой! Живо я сказал! — залез пальцами куда-то под язык, после чего мое сердце затарахтело в груди как барабан под ударами. Перед глазами все плыло, словно мыльные пузыри кто туда вставил.

Потом меня перенесли в машину, и окончательно в себя я приходила уже в дороге, лежа головой у Нельки на руках. Она почему-то беззвучно плакала. Слезы котились по щекам и капали прямо на меня. Подружка больно сжимала мое запястье и периодически отчитывалась перед Марком, считая пульс.

А дальше калейдоскоп: каталка, больничная палата, капельницы.

Вечером принесли тарелку со странной субстанцией похожей на обойный клей. Оказалось, что это была манная каша.

— Солнце, давай поедим. — Вульф нажал какую-то кнопку на пульте, и кровать подо мной пришла в движение, заставляя практически сесть. Поднес ко рту ложку.

— Как ты меня нашел?

— Неля помогла. — Запихивая кашу в рот, объяснил он. — Она примерно помнила, в какой стороне похоронены твои родители. Глотай.

- А откуда ты вообще узнал, что я там?

— Следил. — Отправляя очередную порцию в меня, ответил кратко. — Глотай.

— Зачем?

Этот вопрос так и остался без ответа. Вульф продолжил молча меня кормить, не обращая внимания на протесты и убеждения, что и сама могу прекрасно справиться со столь несложной задачей.

После того, как поела, он отставил тарелку и отошел к окну, повернувшись ко мне спиной.

— У меня был инфаркт?

— Нет. Ты умудрилась замедлить ритм собственного сердца. — Проговорил бесцветно. Очень долго молчал и неожиданно спросил: — Пойдешь за меня?

Вначале я не поняла суть вопроса. Потом подумала, что ослышалась. В итоге замерла с круглыми глазами.

— Чего молчишь? — не оборачиваясь, задал следующий вопрос.

- Я не настолько эгоистка, Марк. У тебя еще есть все шансы иметь нормальную семью… детей… но не со мной. — Голос предательски дрогнул. Смотреть на Вульфа, который молча застыл у подоконника, опираясь в него кулаками, не было сил. — Как думаешь, через сколько времени ты начнешь жалеть? Год? Два? Пять?

Внезапно зазвонивший телефон прервал мою речь.

— Алло. Да. Хорошо. Где вы сейчас? Ждите. — Ответил он и отключил входящий вызов. Повернулся ко мне и сказал: — Я все понял. Можешь не распыляться. — После чего вышел не оборачиваясь.

Ти-ши-на. Пус-то-та. Безнадежность и отчаяние повисли в воздухе, а мое сердце зачем-то продолжало биться. Настенные часы беззвучно отсчитывали время, солнце за окном клонилось к закату. Вместе с шагами Марка из моей жизни ушел смысл.

У меня не было слез, так как выплакала их все за предыдущие дни. И истерики не было, — все самое страшное уже случилось. А потому сидела и просто смотрела в стену.

В какой момент дверь снова открылась, даже не знаю. Я лежала к ней спиной, пребывая в полудреме.

Вульф подошел сзади и попросил:

— Сядь, пожалуйста. — После чего положил на колени толстенную книгу и протянул ручку: — Распишись.

— Что это? — сонно и удивленно попыталась понять завитки чужого почерка. Мурашки пошли по коже. — Зачем я тебе… дефектная?

— Распишись.

— Марк… я не могу… не хочу ломать твою жизнь. Ты не понимаешь… пройдет время… будешь жалеть…

— Я повторил уже дважды. Мне еще раз это сделать? — он прессовал взглядом так, что заставлял невольно сжаться.

— Твое сочувствие плохой советчик, на нем отношений не построить. — Ответила уперто.

— Рассказать тебе как мой дед учил бабушку послушанию? — вдруг хрипло поинтересовался Вульф. — Он брал вожжи, загонял ее в хлев и хлестал до тех пор, пока она не падала. После чего насиловал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Громко сглотнув, спросила:

— Это ты… к чему?

— К тому, что они прожили вместе сорок семь лет и родили шестеро детей. А бабушка, после его смерти хотела повеситься. Ее вовремя из петли вынули. Но все равно не прожила долго. Умерла через полгода с тоски. — Он поднялся с края кровати и расстегнул ремень, после чего вытянул его из брюк. Положил рядом со мной и елейно добавил: — Расписывайся. Быстро.

Пребывая в полном ступоре, наклонилась и поставила подпись напротив своей фамилии.

— Теперь здесь. — Положил сверху свидетельство о браке.

После этого полез в карман и достал кольца. Одно надел на мой палец, а второе сам себе. Вставая, наклонился и целомудренно поцеловал в губы.

— Попробуешь снять — приклею «Супер-клеем». — Пообещал, забирая гроссбух и документ. Ушел и вернулся с журналом в руках. Протянул мне: — Выбери платье. У нас в пятницу венчание.

— А-а-а…

— Что? — спросил раздраженно, явно собираясь опять уйти.

— Ты вожжи свои забыл.

— Это мой подарок на свадьбу. Вернемся домой — повешу на самом видном месте. — Пообещал криво усмехнувшись.

Чувствуя, как начинаю закипать, схватила левой рукой ремень и швырнула ему вдогонку. Жаль не попала.

— Какая щедрость! Смотри сознание не потеряй от такого великодушия!

— Что? — он резко обернулся.

"Ну, все. Теперь точно убьет" — мелькнуло в голове.