Ирина Королева - Гахиджи

Иаби выбежал из зарослей, все еще не отпуская руку Елены и вдруг резко остановился. Перед самой границей стоял один из Гахиджи. И он увидел их. Елена с силой врезалась во внезапно остановившегося Иаби, и упала на колени, дыхание судорожно вырвалось из пересохшего горла. Гахиджи повернулся к ним и ощерился.

Елена увидела монстра во всей красе. Трехметровый рост, испещрённого мышцами и вздутыми венами, тела, огромная пасть с острыми, словно бритвы зубами. Узкие, налитые кровью глаза и бронзовая непробиваемая кожа. Гахиджи смотрел на них и его колотила жажда убийства. Ненависть светилась во всех его движениях. Елена замерла. Пытаться убежать от него, было невозможно. Огромный монстр успеет разорвать их еще до того, как она вскочит на ноги. Адская тварь, машина для убийства, он стоял и щерил на них свою огромную пасть, но почему-то стоял на месте. Елена судорожно сглотнула, когда громовыми перекатами зазвучал его голос.

– Я обещал Катерине, – обратился он к Елене, вскользь пройдя взглядом по её животу. – Что мои руки не омоются твоей кровью. У тебя есть пять минут, прежде чем граница будет окружена со всех сторон.

Елена осторожно встала, наблюдая за тем, с каким трудом Гахиджи сдерживает себя и потянула Иаби за руку: – Уходи – задыхаясь, сказала она и, не отводя от монстра глаз, попятилась к границе.

– Я ничего не говорил про Иаби, – вновь проревел Гахиджи и сделал шаг по направлению к ним, с трудом удерживая бугрящееся мышцами тело.

Елена осторожно сделала еще шаг назад, не отводя глаз от монстра: – Иаби тоже скроется! Иначе я останусь с ним!

– Мне плевать. – Прогремел Гахиджи. – Я обещал лишь только то, что сам не трону тебя. Но мои братья уже на подходе. Можешь доставить им радость.

Иаби, стоящий рядом, резко откинул руку Елены: – Иди! – вскрикнул он и толкнул Елену в сторону границы.

– Иаби, нет! – Елена вновь судорожно вцепилась в юношу, боясь упустить его хоть на секунду.

– Иди. – Вновь упрямо повторил Иаби под сверлящим взглядом налитых кровью глаз. – Или же мы умрем вместе. Не делай мою и Дэвона жертвы напрасными.

– Иаби! – Елена разрыдалась и истерично прижала к себе юношу. – Иаби!!!!!

Юноша медленно обнял Елену и, не отводя глаз от Гахиджи, прошептал ей на ухо: – Я понял, что мы упустили. Когда мама забеременела мной, через меня в неё попала кровь Гахиджи, а ты родилась уже после. Значит и в тебе есть часть нас. Ты Гахиджи. И если бы Хранительница могла прийти, она бы пришла, потому что твоя с Дэвоном любовь и есть то самое, настоящее. – С этими словами он с силой оттолкнул Елену и попятился назад, встав рядом с монстром. Озахар схватил Иаби, словно игрушку двумя левыми руками и в один прыжок скрылся в зарослях, а Елена упала на колени и истерично закричала.

«Не делай мою и Дэвона жертвы напрасными…» – бились в её голове слова брата. – «Если бы Хранительница могла прийти, она бы пришла, потому что твоя с Дэвоном любовь и есть то самое, настоящее…. В тебе есть часть нас. Ты Гахиджи»

Елена с силой заколотила руками по земле и вновь закричала:

– Почему?.... За что?….

Она обхватила голову руками и завыла, раскачиваясь из стороны в сторону.

Мир рухнул, и ей уже было все равно, выживет она или нет. Дэвон, Иаби, Катерина, Марта, Наталья, Нина, все пали жертвой этого острова. Она продолжала истерично кричать, когда почувствовала внутри себя сильный толчок.

– Малыш, мой малыш, – Елена положила руки на живот, почувствовав, как он резко увеличился в объеме, и взвыла, запрокинув голову назад. В следующую секунду она застыла в немом изумлении.

Серое небо, быстро меняло цвет, превращаясь, меньше чем за минуту, из светло-голубого в ночное черное, усеянное миллиардами звезд и снова светлело предутренней зарей. Яркое солнце очерчивало на небе ровный полукруг и скрывалось, уступая место бледной луне, словно небесные тела пытались догнать друг друга. Легкие перистые облака на бешеной скорости неслись к востоку, клубясь и изгибаясь на своем пути и меняя свой окрас из белого в светло-серый . Елена зачарованно встала и огляделась вокруг. Яркие цветы, украшавшие мелкие кустарники быстро распускались и осыпались на землю, уступая место новым бутонам. Дикорастущий папоротник выбрасывал новые светло-зеленые побеги, которые тут же превращались в сочные листья и засыхали на глазах. Природа сходила с ума, словно кто-то снял её на видеокамеру и поставил на быструю перемотку. Неожиданно, где-то вдалеке, раздался громкий женский вопль, оглашая округу последним приступом отчаяния, и Елена узнала в нем голос Нины. Гахиджи добрались до неё. «Боже мой, Нина». Елена подскочила и попятилась от всего этого сумасшествия. Она развернулась и побежала вглубь границы. Ей нужно найти Дэвона! Или его останки. Гахиджи любят демонстрировать свое превосходство, закидывая изувеченные тела обратно на священную землю. Елена побежала в сторону указателя. День с невиданной скоростью сменял ночь, тучи продолжали бежать и заворачиваться в кружевные воронки. Поднялся сильный ветер, но царившая на священной земле тишина, помогала не обезуметь от разыгравшейся стихии. Её мышцы одеревенели от сильной перенагрузки, но она не чувствовала боли. Тошнота и двоение стали почти привычными и даже сильная головная боль не отвлекали её от главной цели. Она должна найти Дэвона. Вскоре впереди показался древний указатель. Елена подбежала к нему и схватилась руками за шершавый камень, восстанавливая равновесие.

– Дэвон! – закричала она, но ответом ей была тишина. – Дэвон!

Страшное видение разорванного тела придавало ей сил и доводило до отчаяния, но она не сдавалась.

– Дэвон! Где ты, Дэвон!

Сильный порыв ветра чуть не сбил её с ног, и она вцепилась в камень так, что побелели пальцы.

– Дэвон!.... Дэвон!....

Она продолжаться держаться за камень и звать любимого, когда в пяти метрах от неё колыхнулись кусты, но там проходила граница. Гахиджи услышали её крик и теперь прятались в ожидании, что она нарушит священные пределы. Тогда Елена нырнула в заросли папоротника и покралась вдоль границы, стараясь не сбиться с пути и не пропустить признаки присутствия любимого мужчины. Густая растительность стояла стеной, скрывая от глаз происходящее на той стороне, но, по крайней мере, она не видела крови или человеческих останков и могла спрятаться сама.

Гахиджи стягивались к границе, окружая священную землю плотным кольцом. Их огромные тела, бугрящиеся крупными мышцами, виднелись со всех сторон, и Елену накрыло отчаяние. Отыскать Дэвона в этом аду не представлялось возможным. Она продолжала красться и осторожно наблюдать из укрытия за их действиями. Воины то и дело поглядывали на бурлящее небо и беспокойно толклись на границе. Их периодический вой, способный лишить самообладания одним только звуком, постоянно оглашал воздух. Они чего-то ждали. Елена прошла еще немного и затаилась, подглядывая сквозь листву. Один из Гахиджи настороженно уставился на её укрытие, но ничего не увидел и спустя пару минут отвернулся. Елена вновь пробежала вперед.

День продолжал сменять ночь, налетая сильными порывами ветра, дождь пробегал, не успевая даже промочить землю, словно кто-то один раз провел по острову мощной лейкой и тут же убрал её подальше. Из кустов продолжали вылетать молодые побеги и тут же засыхать под воздействием солнца. Елена представила, что твориться за гранью с животными и содрогнулась от ужаса. Родиться, чтобы тут же умереть, не самое приятное из зрелищ. После подобной мысли Елена в ужасе обхватила живот «Родиться, чтобы тут же умереть» повторно пролетела в её голове страшная мысль. «Нет, нет, только не мой малыш». Она, наконец, села и осторожно положила руки на живот. Ребенок сильно подрос за последнее время. Она посмотрела на небо и тут же отвернулась. Бурлящее воронками черных туч небо резко темнело и тут же светлело, заворачиваясь новым слоем туч. Происходящее там, вызывало просто благоговейный ужас «Малыш, мой малыш, почему ты так быстро растешь?» Но ответ был очевиден. Время слишком долго стояло на этом острове, а теперь словно слетело с катушек, пытаясь догнать все упущенное. «Как сказал Дэвон? Оно просачивалось сквозь границу в десять раз медленнее» Елена тут же дотронулась до своего лица, но не обнаружила признаков старения, а потом посмотрела на руки. Её ногти отросли на целых два сантиметра! Елена опять подскочила и перебежала вперед. Тугой живот уже мешал передвигаться в полусогнутом состоянии и, это слишком затрудняло задачу. Дэвона по-прежнему нигде не было видно, а Гахиджи продолжали бестолково толкаться на границе. Время летело, а ей так и не удалось решить, что делать дальше, а еще она очень сильно замерзла. Елена продолжила пробираться вперед, шарахаясь от вылетающих побегов папоротника и придерживать руками живот, но вскоре её уже начало трясти.

Впереди показались заросшие мхом каменные завалы. Их гладкая поверхность блестела на солнце, источая тепло, и Елена осторожно перебралась за каменную стену. Она привалилась спиной к их живительному теплу и закрыла глаза «Дэвон, где же он? Что с ним? Иаби, что стало с ним?» Елена судорожно вздохнула, и по её щекам покатились слезы «В тебе есть часть нас. Ты Гахиджи. И если бы Хранительница могла прийти, она бы пришла, потому что твоя с Дэвоном любовь и есть то самое, настоящее. Боже мой, во мне их кровь. Но почему тогда рушится граница? Почему я могу ступать на священную землю? Зачем Хранительница оставила свое слово на указателе? Где выход из всего этого кошмара?» Неожиданно Елена услышала тихий плач. Она напрягла слух, пытаясь определить направление и вскоре уже пробиралась в сторону звука. Каменные кучи надежно скрывали её от глаз Гахиджи и она уже могла спокойно идти, не тратя время на наблюдение за ними. День продолжал сменять ночь, но, несмотря на усыпанное звездами небо, глаза не успевали перестроиться или привыкнуть к ночной мгле и ей иногда приходилось останавливаться, но все же она достаточно быстро приближалась к источнику звука. На небе опять затеплился рассвет, и Елена поторопилась вперед, но нога зацепилась за мокрый вьюн. Она резко схватилась за каменный выступ, чтобы удержаться на ногах и заломила ноготь. Саднящая боль прорезала руку, и Елена увидела, что ногти выросли еще на пару сантиметров. Время летело с невиданной скоростью. Елена остановилась и вновь привалилась к камню. Она торопливо обкусала отросшие ногти и опять прислушалась. Плач раздавался совсем уже рядом. Елена еле дождалась рассвета и завернула за один из крупных валунов. На той стороне, также привалившись к камню, сидела мать Дэвона.