Л. Хилтон - Маэстра

– Руперт! – Обворожительно улыбаясь, я помахала ему клатчем. – Привет!

– Э-э-э… Джудит, добрый вечер, а ты… ну да, конечно… Я, если честно, уже ухожу. Приглашен на ужин.

– Не буду вас задерживать, просто хотела сказать, что провела дополнительную работу по изучению провенанса Стаббса.

– Что?

– Новая картина Стаббса, которую мы обсуждали на собрании, помните?

– Джудит, мне надо бежать, поговорим завтра, – бросил он через плечо и исчез.

Теперь вся надежда у меня была только на Фицпатрика, но и тот растворился в толпе. Я протолкалась к барной стойке, миновав стайку девушек в микроскопических размеров платьях и туфлях, которые, судя по всему, они позаимствовали у Колин Руни, не спросив разрешения. От разочарования я не смогла даже толком насладиться взглядами, которыми они меня провожали. Они явно краем уха где-то слышали, что нижняя часть женского тела обладает определенной притягательностью для мужчин, но на этом их мысль и остановилась. Да, юбка, которая демонстрирует все, что нужно для определения даты последнего визита к косметологу на предмет депиляции, не лучший способ заявить о женской эмансипации. Чем закончится их вечер, я рискнула бы угадать с одной попытки – около трех ночи они будут исполнять пародию на стриптиз, сидя на коленях у какого-нибудь перемазанного майонезом мажора-неудачника где-нибудь в клубе «Восемьдесят». О нет, это не для меня! Джудит, успешный арт-дилер и элитная девушка на один вечер, достойна большего! Пить мне совершенно не хотелось, но, чтобы как-то убить время, я прихватила пару бокалов и медленно продефилировала через зал, притворяясь, что один из них предназначается для моего несуществующего собеседника. Впрочем, особого удовольствия весь этот спектакль мне не доставил.

Анджелика, разумеется, так и не появилась. В живописи она, может, и не разбирается, но наверняка обладает достаточным опытом светской жизни, чтобы понимать, на какие вечеринки ходить не стоит. Еще один пример тайного шифра, который мне так и не удается разгадать! Да как я могла на это купиться? Как могла поверить, что здесь меня ожидает нечто из ряда вон выходящее?! Да и что? Элегантная беседа с элегантной публикой, на ходу изящно пошутить с Джеем Джоплингом, после чего тот, разумеется, украдет меня с бала, отвезет в «Вулзли» и усадит за тот самый столик, где любил отужинать Люсьен Фрейд?!

Такое мне не светит, потому что я просто серая мышь! Выскочка из низов! Боже, какое унижение! Даже папарацци уже отправились на поиск мероприятий поинтереснее. Престарелой супермодели тоже след простыл – ушла, наверняка засунув между вываливающихся из декольте грудей жирный чек, туда, где тусуется настоящая элита. Господи, какая же я дура! Сначала я подумала, что в наказание за глупость стоит пойти домой пешком, но потом поняла, что слишком расстроена. Ну потрачу еще двадцатку на такси, и что? Ладно, хотя бы расскажу Дейву, что была на настоящем приеме, он такое любит. Но неужели так бывает всегда? Неужели Лондон и правда похож на матрешку? Стоит тебе открыть первую блестящую лаком куколку, как внутри ее оказывается еще одна, а потом еще и еще… Вне себя от раздражения, я протянула водителю деньги, на ходу начиная теребить ненавистное платье, тонкая цепочка лопнула, и я в ярости схватила подол около разреза и разорвала чертову тряпку пополам, к вящему изумлению проходившей мимо пожилой пары, державшей в руках программки из Альберт-Холла.

Бледная от гнева, я вошла в квартиру и с трудом стала пробираться по коридору, заставленному неимоверным количеством велосипедов, насосов и шлемов. Зайдя на кухню, я обнаружила на столе коробочку с запиской, на которой было всего два слова: «Для Джуди». В коробке оказалась розовая керамическая кружка с толстыми стенками и заячьими ушками. В записке говорилось: «Прости, пожалуйста! Я случайно разбила твою чашку, поэтому дарю тебе новую!» В конце моя идиотка-соседка еще и смайлик пририсовала! Бросив взгляд в мусорку, я увидела осколки чашки и блюдца – идеальная кофейная пара от «Виллерой 1929», глазурованный фарфор цвета абсента. Я ходила вокруг нее две недели в пассаже «Кэмден», но потом все-таки не выдержала. Чашка была недорогая, всего сорок фунтов, но дело не в этом! Не в этом дело! Я решила поискать суперклей в ящике жуткого буфета в псевдовикторианском стиле, но ящик заклинило, я со всей дури шарахнула ногой по основанию буфета, ножка отвалилась, буфет накренился, дерьмовая посуда задребезжала и посыпалась. Несколько минут я приходила в себя, а потом стала наводить порядок на кухне, которая превратилась в сущий ад.

Проснулась я в пять утра, голова гудела. Лежа на постели, обнаженная, я, как всегда страдальчески, смотрела в потолок. Из-за работы в клубе я потеряла способность четко мыслить. Новые подружки, легкие деньги – все это сбило меня с толку. Но теперь я возьму себя в руки и все сделаю правильно! Раскопаю, откуда взялся этот Стаббс, чего бы мне это ни стоило! Ну сходила на дурацкую вечеринку, зря потратила время – бывает! А теперь надо сосредоточиться!

На работу я пришла пораньше, надеясь сразу же поговорить с Дейвом, но Лора загнала меня в угол и заставила провести все утро за анализом минимальных цен на Стэнли Спенсера, чтобы помочь какому-то брокеру смухлевать с налогами на прибыль от торгов. Налоги на прибыль – пожалуй, единственная сфера, в которой наш отдел умел по-настоящему проявить нечто похожее на деловые качества. В обед я спустилась в хранилище, но, не застав там Дейва, позвонила ему на мобильный и предложила зайти в бар после работы. Потом пошла в «Н. Пил» и купила чудесный свитер из голубого кашемира, который стоил примерно столько же, сколько платье в «Харви Николс». Потратив кругленькую сумму, я почему-то почувствовала себя лучше и уже не так переживала из-за неудавшейся вечеринки. Переодеться я решила в женском туалете в Лондонской библиотеке на Сент-Джеймс-сквер, тогда я успела бы встретиться с Дейвом в баре «Виноградная лоза» на Дюк-стрит. Дейв вошел туда, прихрамывая. Он был слишком горд, чтобы ходить с тростью, а я уже ждала его за столиком с пинтой «Гордости Лондона» и тоником для себя.

– Спасибо за пиво, Джудит, но моя хозяйка заревнует.

Я в двух словах объяснила ему, что все мои записи о картине пропали, что Стаббса приобрели не напрямую у пары из Уорминстера, а через таинственного посредника. Все это звучало странновато, но я была уверена: с этой картиной что-то нечисто, хотя и не могла объяснить почему. После вчерашнего фиаско на вечеринке мне казалось еще более важным доказать всем, да и себе самой, что я права насчет этого Стаббса.

– Я хочу сама взглянуть на нее, Дейв. Ее ведь уже привезли? А у тебя глаз вообще наметанный! Не верю я во все эти более поздние слои краски!

– Погоди, ты хочешь сказать, что Руперт пытается сбыть подделку?! – тихо переспросил Дейв.

– Нет-нет, что ты! Думаю, он просто ошибся, а мне не хочется, чтобы он выглядел дураком, вот и все! А если я помогу ему не выглядеть дураком, то сама окажусь умной, что меня, в принципе, устраивает. Ошибки в установлении авторства время от времени случаются, так ведь? Ты же сам знаешь! Ну пожалуйста, всего десять минут, а потом можешь обозвать меня дурой и мы закроем эту тему!

– Джудит, для этого есть эксперты. Ну и вообще, мне понадобятся инструменты…

– Дейв! Тебе ведь небезразлично то, чем мы занимаемся? Ты ведь хочешь, чтобы мы продавали только подлинники? Честь полка и все такое?

– Нам надо попросить разрешения у начальства…

– Я здесь работаю, ты тоже! У нас есть пропуска! Я что, не могу пойти погрузиться в созерцание шедевров, как мне все время нудит эта чертова Лора?!

– Десять минут.

– Не больше! Обещаю! Ну давай, – ласково замурлыкала я, – мы же с тобой друзья, верно?

– Ладно, уговорила…

Почти все сотрудники уже ушли, поэтому мы с Дейвом зашли с черного хода по его пропуску. В хранилище мы спустились с фонариками, поскольку там всегда царил полумрак, чтобы не нанести вред картинам слишком ярким освещением. Дейв сразу же направился к нужному контейнеру и достал из него картину. Я показала ему, где, по моему мнению, раньше находился указатель с надписью «Ньюмаркет» и где была сигнатура.

– Ну не знаю, Джудит. По-моему, все в порядке…

– А указатель? Он же был прямо здесь. Слушай, а лаку этому сколько лет?

Мы склонились над полотном, ощупывая место, где раньше был указатель.

– Если его затерли, – приходя в возбуждение, заговорил Дейв, – то должен был остаться след на нижнем слое краски! Надо посмотреть в другом освещении!

– Так давай передвинем!

– Да, так где же все-таки стояла сигнатура? – раздался из полумрака голос Руперта.

Не зря говорят, что полные люди умеют на удивление бесшумно передвигаться, подумала я и совершенно по-идиотски рассмеялась:

– Руперт! Привет! Прости, мы тут просто…

– Потрудись объяснить, что ты тут делаешь! Ты младший сотрудник и не имеешь права здесь находиться!