Лия, или Шанс быть счастливой. Часть 1 - Анель Ким

«Почему, не понимаю, я должна лежать здесь весь день, изображая полумертвую?!»

«Но ведь мистер Фокстер может прийти в любую минуту и застать вас в очень компрометирующей ситуации, и тогда он все поймет. Я думаю, что такому умному человеку будет нетрудно нас раскусить, а вы усугубляете наше и без того двусмысленное положение», – объяснял ей доктор Николас.

«Что конкретно он сказал, когда вы ему позвонили?» – допытывалась недовольная Кэтрин.

«Он сказал, что занят и что, возможно, приедет завтра, то есть вчера», – в который раз повторил Николас.

«Почему он тогда не приехал?» – возмутилась Кэтрин.

«Откуда я знаю… вы должны его знать лучше, вы ведь являетесь его невестой, или являлись по крайней мере», – не удержался от ехидства Николас.

«Не язвите мне, доктор Николас! Ваша трусость начинает меня раздражать», – прикрикнула на него девушка.

«К вашему сведению, даже при небольшом желании Фокстера я больше ни в одной клинике не найду себе работу. И все благодаря вам, зачем я вообще согласился на все это?!» – схватился за голову Николас.

«Еще недавно в постели вы ни о чем не жалели, когда облизывали мою грудь», – ехидно заметила Кэтрин.

«Фу, вы просто вульгарны! Замолчите! – махнул рукой в ее сторону издергавшийся доктор. – Между вами и Фокстером нет ничего общего. Он джентльмен, а вы распутная девка. Как он вообще, не понимаю, сделал вам предложение?! Верно, вы его сильно напоили или подсыпали…»

«Все, хватит. Мне понятна ваша мысль, не обязательно доводить ее до конца, – лицо Кэтрин слегка передернулось, исказившись гримасой. – Вы сказали ему, что у меня снова был приступ?»

«Я начал ему говорить, но он оборвал меня, сведя разговор к нескольким словам. Затем быстро положил трубку», – устало произнес врач.

«Проклятье! И что вы мне предлагаете, гнить заживо в этой чертовой палате, ожидая его день и ночь? А может, он и сегодня не приедет и завтра, черт бы его побрал! Доктор Николас, – она подошла к нему сзади и обвила его шею руками, – ну вы же можете быть немного посговорчивее. Если вдруг вы увидите где-нибудь на горизонте Макса Фокстера, предупредите меня».

«Да как вы не понимаете, я могу пропустить этот момент! – вспыхнул Николас. – У меня кроме вас есть еще пациенты, которые, к вашему сведению, действительно нуждаются в помощи! И я должен быть рядом с ними, а не разыгрывать здесь с вами дешевый спектакль!»

Кэтрин резко отпрянула от него: «Ну и катитесь ко всем чертям!» Ее лицо исказила недовольная гримаса.

Доктор Николас вышел из палаты разъяренный и направился в свой кабинет, но в коридоре неожиданно встретил Фокстера и пытался хоть как-то его задержать. Но у него это получалось плохо, и с каждой секундой он все больше раздражал Макса.

– Доктор, с каждой нашей встречей я все больше убеждаюсь, что доктор нужен вам. Вы себя плохо чувствуете? – Терпению Макса постепенно приходил конец.

– Да нет. То есть я хотел сказать, я чувствую себя как никогда хорошо, – Николасу все-таки удалось произнести это предложение не запинаясь, несмотря на то, что его лицо выдавало испуг и растерянность.

– Вот и замечательно! В противном случае я бы предпочел поменять доктора.

В два шага Фокстер оказался у палаты бывшей невесты и быстрым движением распахнул дверь. Кэтрин лежала на полу. Макс стремительно бросился к ней и, подняв ее на руки, положил на кровать.

– Кэтрин, – Макс легонько похлопал ее по щекам. – Что вы стоите, черт бы вас побрал! – прошипел он в сторону доктора.

Доктор Николас подошел ближе, остановившись возле кровати. Его глаза пробежались по больной. Недолго думая, он озвучил причину:

– Снова приступ. При сильных эмоциях такое бывает.

– Про какие сильные эмоции вы постоянно говорите? Человек находится в четырех стенах! – не выдержал Макс.

– Возможно, она увидела вас в окно, и от переполнявших ее душу эмоций потеряла сознание, – голос доктора был очень серьезным, но в его глазах проскользнули дьявольские искорки смеха. Он явно насмехался над Фокстером.

– Понятно, – произнес Макс, понимая, что в этом спектакле и ему отведена роль. – В таком случае я буду вынужден больше не приходить сюда, чтобы лишний раз не травмировать вашу пациентку.

– Но… – слова застыли на губах доктора.

– Я не закончил. – Макс сделал паузу. – Тем более Кэтрин уже не является моей невестой.

Кэтрин слегка приоткрыла глаза, сощурив их так, будто она только что вышла из темного подвала на улицу, ярко освещенную весенним солнцем.

– Макс, это ты? – произнесла она так, как это сделала бы актриса, получившая приз за самую худшую роль в своей жизни.

– Нет, это не я, тебе показалось.

Фокстер начал вставать с кровати.

– Макс, – Кэтрин вцепилась в него обеими руками, – куда ты?

Это все походило на самый дешевый театр с бездарной актрисой в главной роли. Фокстер с самого начала подозревал, что Кэтрин разыграла это все, чтобы не упускать его. Но события в доме Ричарда заставили его переключить свое внимание на Лию, тем самым предоставляя его бывшей невесте возможность осуществления своего коварного плана. Сегодня Макс приехал в больницу с одной целью: еще раз серьезно поговорить с Кэтрин, объяснить ей, что все ее усилия бесполезны. Когда он стоял в коридоре с доктором и допытывался о состоянии Кэтрин, дверь ее палаты открылась. Кэтрин хотела выйти, но не успела и носа высунуть, как отпрянула как ошпаренная и захлопнула дверь. Макс стоял спиной, но она и понятия не имела, что в пластмассовой зеркальной папке, прижатой к груди доктора Николаса, Макс увидел ее отражение…

– Макс, почему ты не приходил, – она стала подниматься, корча гримасы.

Николас с большим участием придерживал ее, призывая к осторожности, иначе приступ может повториться.

– Полагаю, приступ может случиться у вас, когда вас отсюда вышвырнут вон! За театр, что вы разыграли здесь передо мной. Актеры вы никудышные!

Доктор Николас замер, Кэтрин была ошеломлена услышанным.

– А что касается тебя, Кэтрин, между нами все кончено. Найди в себе силы понять это. И пожалуйста, постарайся сохранить гордость и не позволяй мне растерять те остатки уважения, что остались у меня к тебе!

И Фокстер выскочил из палаты. С каждым его отдаляющимся шагом Кэтрин понимала, что это точка. И запятой уже не будет, как бы она ни старалась.