Барбара Делински - Озерные новости

— Вам звонили? Мне очень жаль…

— Ничего, — мягко проговорил Росетти. — Это легко уладить. Я готов подтвердить, что мы с Джин были любовниками, но я никогда не скрывал от нее намерения стать священником. В том, что касается ее, моя совесть чиста. Но я виноват в страданиях Терри и виноват перед тобой. Ты достойна лучшего.

Другой человек на ее месте сказал бы, что кардинал опоздал со своими извинениями. Но Лили не была другим человеком, она была мягкой и великодушной.

— Став кардиналом, я часто сомневаюсь в том, правильно ли я поступаю.

— Миру нужны такие лидеры, как вы.

— Но я не вправе причинять страдания.

— Я вернулась домой. Возможно, мои страдания были оправданными.

Он помолчал. Разговор близился к завершению.

— Все кончилось хорошо?

— Очень. По-моему, я нашла себя.

— О, — проговорил кардинал, — у меня стало легче на душе. Это не прощает моего эгоизма — да простит его Бог, — но это делает меня счастливее. Но я не удивлен. Я всегда говорил, что ты сильная.

Лили улыбнулась:

— Да, это правда.

— Теперь ты в это веришь?

— Начинаю верить.

Отправиться на озеро в холодную безлунную ночь было безумием. Шла третья неделя октября, не слишком подходящее время для прогулок в каноэ, но Лили неудержимо тянуло к озеру. Последние часы были наполнены такими противоречивыми чувствами, что голова шла кругом. Здесь, теперь — даже под пронизывающим ветром — все казалось проще.

— Близится зима, — сказал Джон. — Чувствуешь запах?

Лили чувствовала запах дыма из печи, еле уловимый сосновый запах от Джона, но в воздухе над озером пахло и чем-то другим.

— Это снег? — спросила она.

— Да, скоро выпадет снег. Потом озеро скует льдом. Это произойдет быстро.

Каноэ покачивалось на волнах. Они были метрах в десяти от острова, где на отмелях жили гагары.

Лили вглядывалась в темноту, ища птиц.

— Их не видно.

Джон осторожно повернул ее голову налево:

— Вон, смотри.

Она увидела птиц, но только двух.

— Их родители улетели, — сказал Джон.

— Они еще встретятся?

— Не раньше чем через три года, когда птенцы вернутся сюда, чтобы продолжить род. Остается лишь гадать, узнают ли они своих родителей.

— Как грустно, — сказала Лили.

Она думала о Мейде, о том, какой счастливой стала, пробив брешь в стене, отгораживавшей ее от матери.

— Честно говоря, — пробурчал Джон, — эти птицы демонстрируют чудеса выживания. Но разве они обладают тонкой душой? Разве они сентиментальны? Сомневаюсь.

— Почему? Разве ты не говорил, что они всегда приплывают на тебя взглянуть?

— Мне нравится так думать, но, если ждать их достаточно долго, они непременно проплывут где-нибудь поблизости.

Лили запрокинула голову. Даже в темноте было видно, какой Джон красивый. Стараясь не раскачивать каноэ, она скользнула ему в объятия.

— Мне больше нравится другое объяснение. Думаю, оно понравится и тебе. Это у тебя тонкая душа. Это ты сентиментален. — Затем Лили задала вопрос, мучивший ее последние несколько часов: — Ты сказал, что не будешь писать книгу. Это правда?

— Да.

— А как же история Терри? Как же слава и деньги?

Джон посмотрел на доверчиво прильнувшую к нему Лили:

— Со славой и деньгами происходят забавные вещи. Они не могут плыть с тобой на каноэ в холодную ночь, а потом согревать тебя в постели. Они не могут говорить. У них не может быть детей.

Ее глаза раскрылись чуть шире.

— А у меня могут, — сказала она.

— Но если тебе хочется вернуться в Бостон, то детей не будет. Во всяком случае, от меня, потому что, сказать по правде, мне не хотелось бы отсюда уезжать. Вот так. А тебе?

— Что мне?

— Тебе по-прежнему хочется в Бостон?

Лили еще не обдумала своего решения, но это не означало, что решение не было принято. Оно было легким.

— Чего мне здесь не хватает? — спросила она, не в силах представить себе ничего более важного, чем то, что у нее было здесь.

— Твоей машины. Рояля. Платьев.

— Со всеми ними происходят забавные вещи, — ответила она. — Машина не может плыть с тобой на каноэ в холодную ночь. Рояль не согреет тебя в постели. А платья не могут говорить, или петь, или иметь детей. К тому же как я поеду с тобой в Бостон, если ты не хочешь отсюда уезжать?

— Но ты не должна оставаться из-за меня.

— Почему?

Джон улыбнулся:

— А что ты будешь делать, если останешься?

— Я могу работать в «Озерных новостях», чтобы у главного редактора было больше свободного времени. Могу узнать, нет ли в Конкорде камерного ансамбля, которому требуется пианист. — Возможностей было много. — Я еще не говорила тебе, что сегодня ты был неподражаем?

Джону приятно было слышать похвалу.

— По-моему, я убедительно изложил свои доводы.

— Еще как.

Она нежно коснулась его щеки:

— Спасибо за все, что ты для меня сделал.

— Я сделал это и для себя.

— Гэс гордился бы тобой.

Джону хотелось бы в это верить.

— С ним было непросто.

Лили посмотрела на небо:

— Взгляни на звезды. Он там, наверху. Он знает все. И благословляет тебя.

— Кто? Бог?

— Нет, Гэс.

Ему хотелось рассмеяться, но смех замер у него на устах. Глядя на Лили, Джон подумал, что она, скорее всего, права.

Для Барбары Делински отправной точкой в работе над романом «Озерные новости» стала ее озабоченность правом человека на частную жизнь и тем, как это право нарушается средствами массовой информации. «Мне страшно подумать, как много сведений о частной жизни людей может стать достоянием посторонних», — говорит она.

Место действия романа — не выдумка писательницы. Как раз во время работы над рукописью она с мужем отправилась в захолустье штата Нью-Гэмпшир подыскать дом на берегу озера. Материал был собран, дом — куплен, и теперь Барбара с мужем часть года проводят в новоприобретенном деревенском доме.