Л. Хилтон - Маэстра

– Конечно! А дело его состоит в отмывании бабок путем приобретения и последующей продажи картин.

– Полагаю, смерть в таком случае – просто производственный риск?

– Да, можно и так сказать, chérie, – отозвался Рено и нежно поцеловал меня в губы.

Мы с Монкадой условились встретиться у кафе «Флор» в семь вечера. Я приехала пораньше, на случай если нам придется долго ждать, пока в этом популярном заведении освободится столик. Оглядываясь назад, я поражалась тому, с какой невероятной наивностью я пошла на встречу с Монкадой, имея при себе Стаббса! Новичкам везет, сказал мне Рено. Несмотря на то что перед встречей в Риме я пробила Монкаду по Интернету и кое-что узнала, все равно я оставалась в полном неведении насчет того, кто он такой на самом деле. Теперь я точно знала, что он будет наблюдать за мной, стараясь понять, не хочу ли я заманить его в ловушку. В прошлый раз мне и в голову не пришло бояться его, сейчас же, несмотря на показное спокойствие, чтобы не ударить в грязь лицом перед Рено, я была просто в ужасе. Все время повторяла себе: бизнес есть бизнес, и даже если Монкада догадывается о том, что я приложила руку к гибели Кэмерона, ему все равно интересен мой товар. А вдруг он решит, что я хочу надуть его? Искалеченные конечности и нож в спину – это игрушки для мальчиков, для женщин у них наверняка припасено что-нибудь этакое, в духе барокко!

Оделась я неброско: туфли без каблука, черный свитер, темно-синий пиджак от «Клоэ», джинсы, шелковый шарф и новая сумка от «Миу Миу», в которой лежал ноутбук, специально напечатанные визитки компании «Джентилески» и документы на Рихтера. Телефон я положила на стол, чтобы он видел, что я до него не дотрагиваюсь, заказала «Кир-рояль» и принялась листать «Эль». Пытаясь не смотреть каждые две секунды на часы, я погрузилась в чтение очередной статьи на тему «Как избавиться от тех самых лишних пяти килограммов!». Сама я пыталась похудеть всего один раз в жизни и для этого просто перестала есть в течение недели, и все получилось без особых усилий. Семь тридцать. Ну где же он? Почему в «Эль» никогда не публикуют статьи о том, зачем женщины половину своей жизни проводят в ожидании мужчин?! Рядом со столиком стоял обогреватель, но я все равно начала замерзать. Прикурив очередную сигарету, я наконец увидела его – он переходил бульвар Сен-Жермен около «Брассери Липп». Узнала я его только благодаря огромным темным очкам, смотревшимся вечером совершенно не к месту. Он отодвинул стул, сел напротив меня, поставил на пол черный кожаный дипломат, наклонился ко мне, неловко поцеловал в щеку, обдав ароматом туалетной воды с ветивером.

– Buona sera.

– Buona sera[36].

К нам подошел официант, я заказала еще один «Кир», а Монкада – джин с тоником. Я завела куртуазный разговор о погоде и говорила, пока он наконец не снял очки. Есть все-таки у нас, англичан, свои сильные стороны!

– Значит, она у вас? – спросил он.

– Разумеется, не с собой, – ответила я, выразительно посмотрев на стеганую сумочку кремового цвета. – В отеле, в двух шагах отсюда. Все как мы договаривались?

– Certo.

Он оставил щедрые чаевые официанту, и мы направились к площади Одеон. Рено заранее забронировал номер в симпатичном отеле розового цвета прямо на площади, вход был украшен мерцающей гирляндой и в сумерках выглядел просто очаровательно. А я и забыла, что Рождество уже совсем скоро! Лифт в отеле был маленьким и неудобным, тем более что бóльшую его часть занимал мятежный дух убиенного Кэмерона Фицпатрика. Монкада оказался неразговорчивым типом, и мне пришлось все время что-то рассказывать и восхищаться архитектурной выставкой в Трокадеро и открывшимся после ремонта Токийским дворцом.

– Вот мы и пришли! – прощебетала я, когда лифт остановился на четвертом этаже.

Монкада дал мне войти в номер первой, но потом тут же догнал меня, по пути успев заглянуть в ванную и осмотреться в узком коридоре. Кажется, решил, что все чисто. Рихтер лежал на постели в таком же дешевом студенческом кейсе для картин, какой Кэмерон использовал для перевозки Стаббса. Рядом с картиной я положила документы и присела на единственный в комнате белый пластиковый стул в стиле хай-тек.

– Могу я предложить вам чего-нибудь выпить? Стакан воды?

– Нет, grazie.

Он начал методично просматривать документы, потом достал картину, повертел ее с умным видом, проверил провенанс. Интересно, как он относится к Рихтеру? Да и вообще: существуют ли люди, которым искренне нравится Рихтер?

– Все в порядке?

– Да. С вами приятно иметь дело, синьора.

– Взаимно, синьор Монкада. Я видела, что Стаббса продали в Пекине за очень впечатляющую сумму.

– Да-да, Стаббс… Как печально, что с вашим несчастным коллегой произошло такое…

– Да, это было просто ужасно. Просто ужасно.

На долю секунды я вспомнила встречу с да Сильвой в моей гостинице на озере Комо и решила, что главное – не переигрывать.

– Надеюсь, это не помешает нам и дальше работать вместе?

– Si. Vediamo.

Пока он складывал бумаги и убирал картину обратно в кейс, я достала из сумочки ноутбук и быстро отправила заранее написанное сообщение.

– Итак, – заговорила я, протягивая ему листок бумаги с написанными от руки паролями, – как мы и договаривались, миллион восемьсот тысяч евро?

– Да, как договаривались.

Дальше мы действовали по той же схеме, что и в тот раз в пиццерии, только вот на этот раз мне не надо было делать еще один перевод. Я и правда превратилась в бизнес-леди, с которой приятно иметь дело. И тут, как и было запланировано, у меня зазвонил телефон.

– Прошу прощения, мне надо ответить, я выйду в коридор, чтобы не…

Его рука так быстро схватила меня за запястье, что я даже не заметила, как он это сделал.

Монкада отрицательно покачал головой, я кивнула, извиняющимся жестом всплеснула руками и сказала, надеясь, что он не заметит предательской дрожи в голосе:

– Алло?

– Уходи оттуда немедленно, – раздался в трубке голос Рено.

Монкада не отпускал мою руку, я сделала шаг назад – со стороны могло показаться, что мы танцуем джайв.

– Да, разумеется. Я могу вам перезвонить? Буквально через пару минут! – громко сказала я и повесила трубку. – Прошу прощения! – извинилась я перед Монкадой, и тот ослабил хватку, но пристально посмотрел мне в глаза:

– Niente.

Он отвернулся к кровати, чтобы застегнуть кейс, и тут в комнату ворвался Рено, грубо оттолкнул меня в сторону и занес руки над склоненной головой Монкады жестом распахивающего свой плащ фокусника. Монкада был выше Рено, но Рено со всей силы двинул ему коленом между ног, и Монкада согнулся, правой рукой нащупывая что-то под пиджаком, а левой пытаясь скинуть с себя Рено. Плохо понимая, что происходит, я увидела, что Монкада извернулся и бросился на Рено всем весом. Мужчины неуклюже сцепились, а я в полутрансовом состоянии вдруг обратила внимание на то, что иногда замечала в постели, но над чем никогда не задумывалась: живот у Рено, конечно, был, но он сам был невероятно силен. Словно во сне я смотрела на обтянутые пиджаком бугры мышц на его мощных плечах, на спине прослеживались очертания трицепсов, напрягшихся в отчаянной попытке удержать Монкаду. Комната наполнилась тяжелым дыханием мужчин, где-то за окном, словно в другом мире, выла сирена «скорой помощи», потом я заметила на шее у Монкады белую проволоку, которую Рено изо всех сил старался затянуть. От напряжения у него побагровело лицо, и на секунду мне показалось, что Монкада делает ему больно, я чуть было не бросилась к ним, но тут Монкада стал медленно оседать и в конце концов упал, уткнувшись лбом в колени Рено. Рено поднял локти, словно собирался пойти вприсядку, глаза Монкады налились кровью, губы резко опухли, и тут время сдвинулось с мертвой точки, и я поняла, что вижу это уже в третий раз. В третий раз на моих глазах умирает человек.

В комнате стало тихо, раздавалось лишь громкое дыхание Рено, который пытался перевести дух. Я не могла произнести ни слова. Он наклонился, оперся руками о колени и медленно выдохнул, словно спринтер после забега. Потом Рено обшарил карманы Монкады, достав оттуда бумажник «Вуиттон» и паспорт. Я ахнула от ужаса, заметив за ремнем Монкады пистолет.

– Убери все к себе в сумку, быстро! Компьютер не забудь! Забирай картину! Ну же, Джудит, давай!

Я молча подчинилась: засунула ноутбук и бумаги в сумку, застегнула кейс. Рено убрал в карман удавку. Неожиданно писклявым, словно у заводной куклы, голосом я окликнула его:

– Рено!

Тут у меня начался приступ кашля, каким-то чудом я справилась с ним и прошипела:

– Рено, это безумие какое-то! Что происходит? Я ничего не понимаю!

– Через десять минут тут будет полиция! Делай, что тебе говорят, я все объясню, но позже!

– А как же отпечатки пальцев? – едва не сорвавшись на истерический визг, спросила я.

– Я обо всем позабочусь, шевелись!