Тэми Хоуг - Алиби-клуб

– Ты ранена? – выкрикнул он, вглядываясь в ее лицо. – Ты ранена?

Она моргнула, заметив его в первый раз.

– О-он м-мертв, – прошептала она.

Лэндри кивнул. Он осторожно приподнял ее и держал, прижимаясь щекой к ее макушке. Казалось, они просидели там долгое время, даже когда вокруг засновали помощники шерифа и члены следственной группы.

Его сердце проскакало несколько километров, пока адреналин не пошел на спад. Он не мог припомнить, доводилось ли ему прежде испытывать подобный страх, как в момент, когда Алексей Кулак наставил пистолет на женщину, которую он теперь держал в руках.

Какой же он идиот, что влюбился в дамочку, постоянно ввязывающуюся в подобные ситуации. Но ничего не поделаешь, и все что ему оставалось, это держать ее, гладить по волосам и нашептывать слова, которые, он был уверен, она не услышит.

Не важно. Не имело значения даже то, что это были за слова. Важно лишь, что он их сказал.

В этот раз мы с врачом скорой помощи пришли к согласию – она не хотела класть меня в больницу, а я не хотела оставаться.

– Ради бога, ее же подстрелили, – прорычал Лэндри.

Доктор, которая наверное была еще зародышем, когда я была в ее возрасте, выкатила на него глаза:

– Это всего лишь поверхностная рана.

– Да? – ощетинился Лэндри. – Сколько раз вас подстреливали, милочка? Это вам не хренов порез от бумаги.

С рукой на перевязи я слезла с каталки и направилась к двери.

– Елена…

– Хочу домой, – просто ответила я, и вышла в коридор.

– Я поеду с тобой, – заявил он.

Я не стала спорить. Также, как не обратила внимание Лэндри на то, что без него не смогла бы добраться до дома. Не я пришла к Алексею Кулаку. Алексей Кулак пришел ко мне. Мне не хотелось, чтобы Лэндри выспрашивал зачем.

– Лизбет там и…

– Ее нет, – ответил он.

Я остановилась и повернулась к нему лицом:

– Что?

– Ее там нет. Когда я подъехал, в доме никого не было.

Полдюжины плохих вариантов развития событий пронеслись у меня в голове как кометы, худший из них: Кулак избавился от нее, пока ждал меня в засаде.

– Мы должны ее найти, – выдохнула я.

– Мы ее найдем.

– Нет, – одернула я. – Ты не понимаешь. Мы должны ее найти. Она знает, что произошло.

Лэндри прищурился:

– Что значит, она знает, что произошло? Нам известно, что случилось. Уокер убил Ирину, потому что та была беременна. Она собиралась разрушить его жизнь. Он ее убил и избавился от тела.

Я помотала головой.

– Нет, я так не думаю.

– Ты так не думаешь? Ты с первого дня твердила, что Уокер – убийца.

– Не думаю, что это сделал он, Джеймс, – призналась я. – Я своими глазами видела, как Кулак его пытал. Русский хотел знать лишь ответ на вопрос «почему». Почему он ее убил? Беннет мог ответить только, что он не знает; не может вспомнить, как ее убивал.

– И что? Кто мог догадаться, что русского ублюдка взбесят именно эти ответы?

– Но они его взбесили, – подхватила я. – Будь у Беннета ответ, он бы его дал. Полагаю, он верил, что совершил это убийство. Думаю, проснулся воскресным утром, нашел мертвую девушку в своем бассейне, и убедил себя, что, должно быть, сам ее прикончил.

– Он не мог дать ответ Кулаку, потому что его не имел. Так почему ты думаешь, что ответ найдется у Лизбет?

«Догадка», – подумала я. – «Ощущение». Ощущение, медленно пустившее корни в моем подсознании, когда маленькие обрывки информации сложились воедино.

– Когда Барбаро отказался от прежних показаний, – ответила я. – я спросила его, видел ли он кого-либо, кто мог бы подтвердить его слова. Барбаро заявил, что видел Лизбет. Когда он вернулся к своей машине у «Игроков», она шла через стоянку. Однако Лизбет говорила мне, что ушла домой задолго до этого времени.

– Значит, Барбаро лжет, – подытожил Лэндри.

Я помотала головой:

– В этом нет смысла. Зачем ему лгать из-за такой ерунды? Почему бы просто не сказать, что его никто не видел? Доказать обратное невозможно.

– И зачем о своем местонахождении солгала Лизбет? – рассудил Лэндри, когда картинка стала проясняться. – Если только ей есть, что скрывать.

– Именно, – кивнула я. – Вчера я показывала совместный снимок Лизбет и Ирины одной ненормальной женщине, которая крутится у «Игроков» и поло-клуба. Спросила, видела ли она когда-либо Ирину. Она поглядела на обеих девушек и сказала, что они очень гадкие. Думаю, под «они» она подразумевала «вместе».

– Считаешь, между Ириной и Лизбет что-то было? – поинтересовался Лэндри.

– Думаю, да. Во всяком случае, Лизбет считала именно так.

– Но зачем Лизбет убивать Ирину? – недоумевал Лэндри.

Я на мгновение задумалась, прокручивая разбитые на мелкие кусочки воспоминания. Совместные фотографии Ирины и Лизбет, Лизбет такая счастливая и улыбающаяся – и снимки, на которых Лизбет немного в стороне и неуютно чувствует себя с мужчинами. «Слишком много изображений Ирины на ее холодильнике», – подумала я тогда.

Я размышляла о том, как сильно Лизбет ругалась с Ириной из-за желания той продолжить гулянку.

Думала о глубоком горе и сильнейшем чувстве вины.

– Ирина ждала ребенка, – откликнулась я. – Она хотела богатого мужа-американца, а не наивную лесбиянку с фермы из западного захолустья, штат Мичиган.

– Отвергнутые чувства, – резюмировал Лэндри.

Стоило мне об этом подумать, как на меня накатило чувство глубокой печали. Со времен, когда убийства обрели мотивы, этот стал самых старым в истории человечества. Безответная любовь. Меня никогда не переставало удивлять, как эмоция, которой следовало быть такой же хорошей и яркой как радость, так часто оказывалась столь разрушительной.

И неважно сколько раз жизнь преподает нам этот урок, мы продолжаем наступать на те же грабли.

Луна ярко светила, пока Лизбет шла по грунтовой дороге. Она не знала, который час. Время не имело значения. Правда по ее ощущениям, она шла уже довольно долго.

Ей никогда не доводилось бродить по дикой местности в одиночку. Подобная мысль напугала бы ее. Но не Ирину. Ирина посмеивалась бы над ее боязнью змей и аллигаторов и всю дорогу дразнила бы. Ирина знала, какое чувство свободы дарит способность не испытывать страх. Лизбет только начинала узнавать, что это означало.

Она знала, куда идет, потому что за последние несколько дней местоположение в деталях описывалось наездниками и работниками конюшни, в выпусках новостей.

Это своего рода паломничество – отправиться на место, где нашли Ирину, где ее тело было уничтожено. Для Лизбет это место было не менее святым, чем любое другое.