Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Книга первая. Изгнание

«Надежда» стояла на якоре уже сутки, и ничего не менялось. Про них словно забыли. Пришел к Золотому Рогу запоздалый миноносец из Феодосии, перенесший жестокий норд-ост. Стал на карантин неподалеку пароход «Принц Альберт» с беженцами — оттуда тоже долго неслись крики и выстрелы. Чадя, прошел мимо транспорт «Донец», покосившийся на левый борт... Так здесь, на Босфоре, подводился итог трехлетней гражданской войны...

Мария Федоровна была очень плоха, и Андрей по-прежнему ни на миг не оставлял ее. Он находился точно в заторможенном состоянии, когда все кажется безразличным и безвозвратно потерянным. Сосед справа, отложив наконец французский роман и даже как-то оживившись, сказал ему убежденно:

— В конце концов, как ни относиться к большевикам, можно заключить, что они оказали огромную услугу русскому народу: выбросили за границу всю мерзость, всю гнусность старой России — весь этот сор, всю гниль.

— И нас с вами? — спросил Андрей.

— Пожалуй, — согласился тот. — Мы никак не лучше остальных, капитан. На каждом из нас все семь смертных грехов...

Конец первой книги

Своего рода (лат.)

Карфаген должен быть разрушен (лат.).

Первый среди равных (лат.).

I Так называли в Петербурге большой военный универсальный магазин Гвардейского экономического общества.

«Моментами» называли в офицерской среде генштабистов.

Тысяча чертей! (Нем.)

Слово мужчины! (Нем.)

На связи с крымским подпольем тогда работали и Иван Дмитриевич Мананин, и будущий известный писатель Всеволод Вишневский.

Поцелуй (нем.).

Плацдарм (фр.).

Того самого генерала Карбышева, что погиб в гитлеровском плену, отказавшись от сотрудничества с врагом.

Гром и молния! (нем.)

Сарыч - золототканый(тат.).

Мерзавец (фр.).

Слишком поздно (фр.).

Прозвище офицеров привилегированных столичных полков, данное им фронтовиками.

Слава богу! (Нем.)