Отец поневоле (СИ) - Данич Дина

— Нет. Говорю же — не общались. Звонил на телефон — не отвечает. Поехал к ее родителям — мать уверяет, что дочь за границей в какой-то крутой компании по секретному контракту. Поэтому на связь выходит только сама и с неизвестных номеров.

— Про ребенка тоже не в курсе?

— Не в курсе. На случай форс-мажора у нее была вот эта почта, — протягиваю Полянскому второй листок. — Полина сказала, писать туда, и она выйдет на связь.

— Причина развода? — будничным тоном спрашивает он. Понимаю, что это не для того, чтобы зацепить за живое, но все равно непроизвольно сжимаю зубы.

— Не сошлись характерами.

— И поэтому она умолчала про сына? — резонно замечает он.

— Я не знаю, почему Полина так сделала.

Олег задумчиво крутит листок в руках. В этот момент официант мне приносят кофе и берет заказ у моего собеседника.

— Экспертизу уже делал? — Я вопросительно смотрю. — ДНК-тест, — поясняет Полянский. — Утром. Результаты через пару дней.

Сам говорю, а внутри словно чувство вины концентрируется. Тут же перед глазами всплывает улыбающийся Платон и то, как уверенно мама заявила, что он точно мой…

— Хорошо. Полные данные жены сбросишь мне на почту, — подводит итог этот татуированный спец.

— А когда… когда ждать результат?

— Соскучился по ней? — усмехается он. На что я хмурюсь.

— Вообще-то в записке говорится про опасность.

Олег равнодушно жмет плечами.

— Это еще ничего не значит. Может, ей надоело тащить ребенка одной. Может, влюбилась, а мужик отказался принять довесок.

Вроде бы логичные варианты, а у меня внутри аж восстает все против.

— Что? Скажешь, она не такая?

Я молчу. Потому что хоть мне и кажется, что Поля — не такая. Все-таки закрадываются сомнения — а что, если она изменилась? Что если…

— Так что по срокам? — спрашиваю снова.

— Позвоню, как будут новости, — говорит Олег и поднимается из-за стола. — Жду данные.

После чего просто уходит. Смотрю вслед этому колоритному мужику и обалдеваю от того, насколько непростые друзья у Зверева. Надеюсь, он и действительно такой спец, как говорил друг. Потому что я и правда волнуюсь за Полину.

Пусть и не должен…

Утро в новой палате начинается неплохо, но уже после завтрака все идет кувырком. Ко мне приходит врач раньше привычного времени. Игнат Иванович выглядит взвинченным и уставшим. Вчера он еще раз заходил ко мне, уже после перевода — уточнял все ли в порядке. На мой вопрос, почему я теперь здесь, только загадочно промолчал.

— Алина, у меня для вас не очень-то хорошие новости, — начинает Игнат Иванович. — Поэтому сначала ответьте — удалось ли вам хоть что-то вспомнить?

— Увы, но нет, — развожу руками. Хоть и чувствую себя уже гораздо лучше, в памяти по-прежнему чистый лист.

— Жаль, — раздосадованно выдает мужчина. — Это бы упростило дело.

— А что случилось? — напрягаюсь от его реакции.

— Дело в том, что у нас в больнице ЧП — прорыв труб и еще кое-чего. И очень скоро мы останемся не только без отопления, но и без электричества.

Я шокированно смотрю на него, не зная, что вообще на это сказать.

— Тех больных, кто может долечиваться дома, мы досрочно выписываем. А других — переводим в другую больницу. Но там, сами понимаете, все переполнено. Так что… — Игнат Иванович тяжело вздыхает. — В общем, в вашем случае вы могли бы продолжить наблюдаться амбулаторно. Конечно, если бы вам было куда вернуться, — добавляет тут же.

— Но мне некуда… — едва не плача, отвечаю ему.

— Понимаю, просто… Палату вам ведь оплатил тот мужчина, Владимир. Может, вы свяжитесь с ним? Я, конечно, отправлю вас в другую больницу, но там сейчас такие условия, что…

Он многозначительно молчит, не договаривая очевидные вещи.

— Владимир оплатил? — с запозданием доходит до меня.

— Да. Я потому и пришел к вам. Думал, вы догадались… — Врачу, кажется, неудобно за то, что он рассказал об этом. — Ладно, вы если решите выписываться, дайте знать, а если нет — то просто ждите. Медсестра придет, поможет спуститься вниз, когда подойдет ваша очередь для переезда в другую больницу.

В этот момент моргнула люстра и погасла. Мужчина нахмурился и, качнув головой, вышел из палаты.

Напугал ли он меня? Определенно. Я не то чтобы боюсь оказаться в менее удобных условиях, просто…

Взгляд падает на ту самую визитку, которую вчера разглядывала перед сном. Значит, Владимир оплатил мне отдельную палату. Зачем? Неужели правда хотел просто помочь? Он не казался мне отталкивающим или неприятным. Напротив. Но и просто воспользоваться его предложением я почему-то медлю.

Когда спустя полчаса в коридоре раздаются голоса и какой-то грохот, выглядываю из палаты и вижу, как двое санитаров везут какую-то огромную тележку то ли с оборудованием, то ли с инвентарем.

— И что, надолго это? — спрашивает один другого.

— Да кто знает. Залило конкретно. Теперь и свет коротнуло. Придется мотаться на другой конец города еще черт знает сколько.

Они удаляются, а я оглядываюсь по сторонам и нервно ежусь. Здесь и правда становится все прохладнее. Крыло, в котором я нахожусь теперь, располагается куда дальше от сестринского поста, чем то, где я оказалась изначально.

Судя по суете, которую наблюдаю, когда прохожу по коридору — дела в больнице и правда неважные. Пару раз меня чуть не сбивают, и в итоге мне приходится просто вернуться обратно. Хочется есть и пить, но, похоже, завтрака сегодня ждать бессмысленно, а в кулере на этаже воды уже нет. И, скорее всего, никто его менять уже не станет.

Сажусь на кровать и понимаю, что мне становится страшно. Если здесь я нахожусь в довольно хороших условиях, то что будет там? Да и будет ли хоть кто-то церемониться со мной, потеряшкой, там, когда палаты переполнены, и врачи просто зашиваются?

Растерянность набирает обороты, и в итоге я все же сдаюсь. Беру визитку и иду на сестринский пост. Там всего одна девушка и, судя по ее виду, дел у нее невпроворот.

— Что вам? — довольно грубо спрашивает она, увидев, что я мнусь рядом.

— Позвонить можно? У меня нет мобильного.

Она молча ставит передо мной стационарный телефон и возвращается к своим делам.

Пока набираю номер Владимира, прокручиваю в голове, что скажу. Но стоит ему ответить, как впадаю в ступор.

— Алло? — произносит он низким голосом. — Я слушаю. Кто это?

— Это Алина, — запинаясь, наконец, говорю. — Из больницы. Вы оставили мне свою визитку…

— Да, конечно. Я понял. Что-то случилось? — его тон неуловимо меняется, и я слегка расслабляюсь.

— Извините, что беспокою вас, но тут небольшой форс-мажор… В общем, пациентов перевозят в другую больницу — у них тут трубы прорвало, кажется. И так как я никого не знаю, то хотела попросить вас…

— Я приеду, — перебивает Емельянов. — Будьте в палате.

— Но…

— Алина, не волнуйтесь. Я заберу вас.

И все. Заканчивает разговор, не дав мне даже слова вставить.

— Все? — спрашивает медсестра. Я на автомате киваю. — Тогда в палату идите. За вами придут, когда очередь дойдет.

— А надолго это вообще?

— Думаю, да. Сначала тяжелых перевозят. Сами понимаете.

Я понимаю, поэтому больше вопросов не задаю и возвращаюсь обратно к себе.

Честно говоря, я не особенно настраиваюсь на то, что Владимир примчится, как тот волшебник из детской песенки. То есть, конечно, не сомневаюсь, что поможет — не производит он впечатление человека, которому плевать на данное слово. Но и одна визитка говорит о том, что как минимум Емельянов человек занятой.

Опять же — просто мои внутренние ощущения.

Поэтому когда спустя всего час дверь открывается и на пороге появляется Владимир, я искренне удивлена.

— Здравствуйте, Алина.

— Ага, еще раз, — растерянно отвечаю, поднимаясь с постели.

— Вы уже готовы? Я заходил к вашему лечащему врачу — он оставил рекомендации и выписку вашу дал. Так что можем ехать.