Юлия Коротина - Самый неправдоподобный роман. Книга вторая

Глава XVIII

Чарльз не знал, что отцу снова стало плохо после разговора с ним. Он выскочил из дома в ужасном состоянии, и впервые в жизни у него появилось желание напиться до бесчувствия. Что он и сделал в одном из ближайших баров. Сначала заказал себе свой любимый коктейль — мартини с водкой, но потом понял, что так просто не отделается, и перешел на виски безо льда. Ему было плохо невыносимо, и он никак не мог отделаться от мысли, что все было напрасно. И от этого ему становилось еще хуже. Сидя в баре, Чарльз Роберт пил и смаковал свою боль. Бармен, поначалу отказывавшийся выполнять его заказы и пополнять количество спиртного, в конце концов, смирился и молча подливал ему виски в бокал, когда тот становился пустым. Несколько раз у Чарли звонил сотовый телефон, но он игнорировал звонки или сбрасывал их, но в итоге просто выключил. Ему надо было побыть одному в своей боли и в своем одиночестве, чтобы понять, что вся его жизнь оказалась напрасной. А когда бар начал закрываться, он позвонил Ангель Эвинг. Она, наверное, уже спала, но ему было на это сейчас наплевать.

— Да, Чарли, привет, — ответила она недовольным сонным голосом.

— Ты можешь забрать меня отсюда? — Спросил Уайтхорн заплетающимся языком.

— Ты соображаешь, сколько сейчас времени? — Возмутилась молодая женщина. — Ничего, что я спала, а ты разбудил меня?!

— Прости… — Пробормотал он. — Но я сам не могу сесть на свой мотоцикл…

— Я это уже поняла, — сердито проворчала Ангель. — Вообще-то существуют такси.

— Плевать я хотел на такси! — Почти выкрикнул парень, так что бармен возмущенно поднял брови, глядя на него. — Пожалуйста… — Тихо попросил он, понизив голос почти до шепота. — Ты нужна мне…

— Ну, хорошо, — сдалась мисс Эвинг. — Где ты?

Он назвал адрес.

— Я буду через полчаса. Жди.

Чарли сбросил звонок и кое-как убрал телефон во внутренний карман куртки.

"Как хорошо, что есть на свете Ангель Эвинг!" — Пронеслось в его затуманенном алкоголем мозгу, прежде чем он успел полностью отключиться.

Во второй половине следующего дня Роберт Монтгомери задумчиво мерил шагами большую гостиную Дэна, переваривая все, что тот рассказал ему о вчерашнем разговоре со своими детьми.

— Нет, это просто невероятно! — Выдохнул Боб. — Вы, что, не можете жить спокойно, как все нормальные люди? Почему в вашей семье всегда случается что-нибудь из ряда вон выходящее?!

— Заметь, ты говоришь это всякий раз, как что-нибудь случается, — усмехнулся в ответ Дэн, устраиваясь поудобнее среди множества диванных подушек.

После вчерашнего приступа Джессика и Джулия буквально сговорились и не разрешили ему поехать в офис. Мало того, вчера они здорово перепугались и вызвали доктора Юма, думая, что у Дэна очередной инфаркт. Это оказался всего лишь небольшой гипертонический криз как следствие волнения и переживания — не более. Однако доктор Юм (как всегда, в своем репертуаре) строго-настрого запретил Дэну перенапрягаться и в течение ближайшей недели предписал ему постельный режим. Жена и дочь Дэна, как первоклассные больничные сиделки, взялись полностью выполнять все указания врача. Они вообще не хотели выпускать сегодня Дэна из постели, но он с большим трудом уговорил их разрешить ему хотя бы спуститься в гостиную и делать вид, что все в полном порядке (насколько это может быть при подобных обстоятельствах). К тому же если кто-нибудь из семьи узнает, что ему опять было плохо, дом снова наводнится сочувствующими и желающими помочь, но больше сующими нос не в свои дела родственниками, а он и так от этого устал. Вот сейчас Дэн и возлежал на подушках, точно арабский шейх, и делился последними новостями со своим другом. Уайтхорн совсем не чувствовал себя больным или уставшим; напротив, его буквально распирало от гордости и радости за то, что не надо больше ничего скрывать.

— И что мне теперь делать? — Нетерпеливо спросил Дэн. — Как вернуть сына домой? Ведь он недвусмысленно дал мне понять, что почти ненавидит меня за правду.

— Он сейчас ненавидит не только тебя, но и весь мир, — попытался успокоить его Монтгомери. — Вы с Джессикой, конечно, виноваты только в том, что не сказали им правду вовремя. Чарли же кажется, что он страдал напрасно. Вот, почему он зол на тебя и на весь мир.

— Я ведь с самого начала был не прав, да? — То ли сказал, то ли спросил Дэн.

Роберт так и не понял, спрашивает он или утверждает, ответил, чтобы у Дэна не осталось никаких сомнений:

— Ты совершил в своей жизни только одну ошибку: когда решил после катастрофы не возвращаться домой.

— Я не имею никаких моральных прав сожалеть об этом, Боб, — возразил Дэн. — Ведь тогда вся моя жизнь с Жаклин была бы ошибкой. Я даже думать об этом не имею права.

— Знаю. Ты жил так, как считал нужным, — отозвался Монтгомери.

— Почему жил? — Возмутился Дэн. — Еще слишком рано списывать меня со счетов! Я только что женился и намерен прожить счастливо со своим женой и дочерью до глубокой старости.

— Понимаю. Но сначала тебе необходимо разобраться со своим сыном, чтобы он не считал тебя врагом номер один до конца жизни.

— Думаешь, я этого не понимаю? — С отчаянием в голосе спросил Уайтхорн. — Мне больно, потому что я, желая сделать как можно лучше, причинил боль своему сыну. Но по-другому поступить было нельзя.

— Пожертвовать счастьем одного человека ради общего благополучия? Ты уверен, что оно того стоит? — Сжав губы, спросил Боб.

— Ты начинаешь мыслить, как Чарли, — упрекнул его Дэн. — Он вообще вчера заявил, что я из собственного эгоизма решил открыть всем правду. Может, я и эгоист, Боб, но Чарльз Роберт всегда был моим сыном. С самого рождения он был Уайтхорн до мозга костей. Джефф гордился бы им неимоверно, если бы дожил до этих дней. Чарли даже больший Уайтхорн, чем я сам. А он упрекает меня тем, что я воспитывал чужого ребенка, отказавшись от своего собственного.

— Ничего себе! — Присвистнул Роберт от удивления. — Видимо, здорово ему досталось за то время, пока он думал, что Джулия его сестра.

— Жаклин отлично постаралась в своем намерении отомстить. Знаешь, если бы кто-нибудь рассказал мне, что именно она это сделала, я бы никогда не поверил…

— Мы в течение своей жизни многого не ожидаем от близких нам людей из того, что они совершают. Вспомни, как я врезал тебе в кабинете мистера О'Нилла в день твоего возвращения.

— Разве такое забудешь? — Усмехнулся Дэн, непроизвольно потирая челюсть, словно только что получил такой же удар. — Слушай, кажется, я знаю, как вернуть Чарльза домой!.. — Вдруг неожиданно добавил он.