Хенк Райан - Прайм-тайм

Позабыв о Банджо, Мэлани с Франклином возвращаются к документам, однако на меня находит настоящая паника. Мы в кабинете погибшего парня. Таинственный телефонный звонок. Похищенные документы.

А ну, соберись, приказываю я себе. Может быть, ты и на телевидении, но всего лишь в новостях, а никак не в «Сумеречной зоне»[15].

— Ну что? — спрашиваю я. — Нашли что-нибудь интересное?

— Сложно сказать. — Франклин выглядит озадаченным. — Здесь какие-то бухгалтерские счета из «Азтратеха». Еще толстая папка с какими-то бумагами, похожими на копии газетных таблиц с ценами на акции, все в маркерных пометках. Потом пачка годовых отчетов по форме 10-K, где-то около дюжины корпораций.

— Нет ничего более личного? Конфиденциального? Как ты сказал… про газетные таблицы?

Франклин протягивает мне верхнюю страницу стопки. Выглядит похоже на копию из раздела биржевых новостей «Нью-Йорк таймс», но все слишком нечетко, как будто это даже копия с копии. Повсюду синие и красные пометки, видимо около компаний, особенно заинтересовавших хозяина.

— У меня идея, — говорю я, возвращая листок. — Мэлани, вы не знаете, разбирался ли ваш муж в положении дел на фондовом рынке? Он играл на бирже?

Мэлани хмурится. Я не уверена в том, размышляет ли она над моим вопросом или я как-то задела ее. Да уж, ловко, Чарли. Надо же было опять спросить ее в лоб о финансовом состоянии мужа. Остается только надеяться на лучшее, и я продолжаю.

Потому что теперь не уверена в том, что наша первоначальная идея с доносом верна. Возможно, Брэд планировал уйти из «Азтратеха» и заняться игрой на фондовой бирже. Потому и забрал домой информацию по исследованию рынка.

— Я к тому, что если предугадать изменения на фондовой бирже, то можно завоевать мир. А если он нашел доказательства своей теории, то, само собой, не хотел, чтобы кто-то узнал об этом.

Имейл. Достаю из кармана распечатанное письмо и просматриваю его в поиске какой-нибудь упущенной детали.

— А это конечно же значит, что я ошибаюсь. — Покачав головой, снова складываю листок с сообщением, пробегая пальцами по сгибам бумаги. — Если бы это было что-то, о чем он не мог никому рассказать, то он бы не обратился к репортеру.

Вскинув бровь, Франклин тянется к новой папке.

— Ну да, — спокойно произносит он. — Это как раз то, о чем я подумал.

— Можно мне сказать? — негромко обращается к нам Мэлани. — Я уверена в том, что у Брэда не было никаких планов по завоеванию рынка ценных бумаг. Но мне действительно кажется, что его что-то — или кто-то — беспокоил.

— Да? — одновременно восклицаем мы с Франклином. Должно быть, слишком долго проработали бок о бок. — Почему?

— Как же так, Мэлани, — добавляю я, прокрутив в голове наше утреннее интервью, — вы ведь сказали мне, что все было в порядке. Что он не казался расстроенным и встревоженным.

Мэлани падает на деревянный стул и берется руками за голову. Когда она поднимает на нас взгляд, ее глаза наполнены слезами и кажется, будто каждое слово дается ей с трудом.

— Знаю, и мне очень жаль, что я ввела вас в заблуждение, Чарли. Но мне было страшно. Я подумала, что если Брэд знал что-то, чего ему не следовало знать, то кто-нибудь решит, что мне тоже это известно. А мне ничего не известно. Франклин кладет бумаги на стол:

— Почему вы думаете, что он что-то знал?

Мэлани слегка ерзает на стуле. На стуле Брэда.

— Ну, просто он себя как-то странно вел. Приходил домой позже обычного или, наоборот, раньше. Проводил много времени за газетами. Прошу прощения, — добавляет она, качая голо вой. — Мои слова звучат нелепо. Невротичная жена, напридумывавшая себе… — Ее голос срывается.

— Нет, нет… — Мы с Франклином снова вторим друг другу, стремясь разубедить ее.

— Для того мы и здесь, — продолжаю я. — Чтобы во всем разобраться.

Комната снова погружается в тишину. Наверняка все мы сейчас думаем о Брэде. Что бы он ни хранил в своих документах, все пошло не так, как он планировал.

Но что же мы упускаем из виду? Поднимаюсь с кресла, чтобы еще раз взглянуть на папки в коробке Брэда.

— Тут все только по «Азтратеху», и еще несколько зеленых папок с названиями компаний на обложках, — говорю я, перелистывая файлы на металлическом держателе. — Похоже на… корпорации. «Вест продакшнс». «Оптикал юнайтед». Потом, что здесь у нас? «Трэвел корпорейшнс». — Оборачиваюсь к Мэлани и вопросительно смотрю на нее. — Ни о чем не говорит?

Она нерешительно отвечает:

— Нет.

— Это все совсем разноплановые компании, — задумчиво произносит Франклин, рассматривая папки через мое плечо. — Агрикультура. Фотография. Путешествия. Только пара фармацевтических. Зачем они ему понадобились?

Мы поочередно просматриваем подшивки. Все они содержат одинаковый набор документов: годовой отчет, материалы рыночного исследования, рекламные разработки. Папка по «Азтратеху» самая пухлая.

Спустя пару минут Франклин отходит от стола и садится в серое полосатое кресло.

— Ладно, все не так уж загадочно, как кажется, — говорит он и опирается ногами о кофейный столик, но, опомнившись, опускает их на пол. — Человек искал работу. И изучал варианты. Это однозначно подборка материалов того, кто разыскивает новые возможности для трудоустройства.

Я задумчиво киваю.

— Но разве ему не нравилось работать в «Азтратехе»?

— Он никогда не говорил, что недоволен работой, — отвечает Мэлани. — Так что мне на самом деле не кажется…

Перекидываюсь взглядом с Франклином и даю знак, как действовать дальше. Он едва заметно кивает — понял. Я приступаю.

— Гм… Мэлани, — начинаю. — А что, если… Мог ваш муж, скажем, исследовать некие ценовые сговоры?

— А у него были еще какие-нибудь документы? Которые он хотел использовать в качестве, скажем, орудия? — подхватывает Франклин, последовательно продвигаясь к цели. — Материалы, которые могли бы послужить доказательствами пособничества? Или чего-то такого?

Мэлани приглаживает волосы, рассеянно вглядываясь в даль.

Черт возьми. Должно быть, мы слишком надавили. Упустили ее. Франклин бросает на меня обеспокоенный взгляд. Подняв ладонь, снова подаю сигнал напарнику. Ждать.

Мэлани вздыхает.

— Думаю, это возможно, — тихо произносит она, все еще глядя мимо нас. — Он никогда не говорил мне ничего о… ничего такого. — Она оборачивается к нам, глаза у нее снова на мокром месте. — Но, как я сказала, это возможно. — Она открывает бордовую лакированную коробочку, лежащую на столе, и вынимает тонкую сигарету. Вопросительно указывает на нее и, не услышав возражений, прикуривает с помощью массивной серебряной зажигалки, после чего выпускает тонкую струйку серого дыма. — У нас и правда были денежные трудности, — наконец произносит Мэлани. — Брэдли безуспешно пытался изменить условия залога. Этот дом принадлежал моей матери. Она отдала его нам, переехав в кондоминиум.