Иллюзия свободы (СИ) - Нил Анна

Нахожу, вкладываю Аарону в ладонь, на секунду встречаюсь с ним взглядом и замираю. Сейчас, когда комната залита светом, а не тонет в полумраке сумерек, его не узнать. Зрачок расползся по радужке, оставив место лишь тонкому свинцовому ободку, с пересохших губ срывается частое дыхание, на шее пульсирует вздувшаяся синяя жилка…

Смотрит внимательно, не отрывает жадного взгляда от моего лица, и приходит мысль, что я, наверное, сейчас выгляжу не менее возбуждающе.

— Уверена? — снова хрипло.

— Ты каждый раз будешь спрашивать?

— Да.

***

Затихая, утыкаюсь в него, и когда способность дышать возвращается, виновато трусь носом об отчетливо проступающий след укуса.

— Просто для справки, Фостер, — его голос все еще хриплый и на полтона ниже. — На мне синяки за пару часов не рассасываются.

— Походишь так. Не переломишься, — зарываюсь куда-то ему в шею. Чувствую его пальцы в своих волосах и понимаю — не сердится.

Мне спокойно и хорошо, на веки опускается тяжесть, и я почти засыпаю, чувствуя, как его ладонь ерошит мои волосы, но Деймон тут же трясет за плечо, и приходится недовольно приподнять голову.

— Душ.

Выразительно смотрю на отброшенную с вечера футболку Аарона, как оказалось, в его вещах так удобно и уютно.

— Даже не думай. Подъем.

— Ну, Рони…

Он выгибает бровь.

— Оттащить на руках?

— Так я скоро ходить разучусь, — бурчу я, нехотя сползая, а он вдруг тянет к себе за руку.

— Эй, Кэтрин.

— М? — с удовольствием отвечаю на поцелуй.

— Доброе утро.

Ничего не могу поделать с тем, что губы сами расползаются в улыбке.

Аарон Деймон.

После душа девушка первым делом отзванивается Александре, заливает про высокую температуру, весьма натурально кашляя в трубку, а, когда разговор заканчивается, виновато вздыхает.

— Как же я ненавижу врать..

— Даже не знаю, чем подколоть. Тем, что ты работаешь на журналиста, или же… Что ты, мать его за ногу, агент ФБР? — она подходит и ударяет каким-то журналом по голове.

— Придурок! Они мне не чужие люди.

— Да, я заметил, — фыркаю я, и на мою голову вновь обрушился удар посильнее.

— Одевайся. Бегом, — порой, я забываю роли в наших отношениях.

***

— Ты напряжён. Волнуешься?

Киваю, не зная, как перевести тему. К счастью, очень вовремя раздается звонок телефона. Гляжу на экран — рыжая.

— Здравствуй, — с набитым ртом приветствует она. — Не разбудила?

— Завтракаем.

— Приятного, — Ив перестает жевать и шелестит какими-то бумагами. — Про конференцию не забыл?

— С тобой забудешь.

— Ты выступаешь вторым. Презентацию до пяти вышли на почту организаторам, адрес сейчас скину. Начало в девять тридцать, вечером банкет, но ты, — тут ее голос начинает сочиться ехидством, — можешь на него не ходить.

— Как там дела? — ее подколки привычно игнорирую.

— На тебе свет клином не сошелся, — фыркает она. — Справляемся.

И отсоединяется.

— Все в порядке? — уминая вафлю с сиропом, интересуется Фостер. Почему вафлю? Потому, что в меню не было, слава богу, ничего со словом «печенье».

Объясняю про презентацию, и девушка клятвенно заверяет, что как только вернемся в номер, так сразу сядет ее заканчивать. Однако за то, что Кэт про нервозность забывает начисто, Ветте можно сказать «спасибо».

Она поспешно запихивает в себя остатки еды, чуть не несется в номер, и, вытащив из сумки ноутбук, устраивается на кровати.

— Расслабься, — треплю её по макушке и фыркаю. — До пяти еще куча времени.

— Ты думаешь, — Фостер поднимает на меня взгляд, — я хочу потратить его на презентацию?

От её откровенности в горле пересыхает. После прачечной, куда я заодно оттащил и шмотки Кэтрин, погружаюсь в текст выступления, в который раз мысленно благодаря рыжею. Для нее и в самом деле важно мое участие, и на секунду становится стыдно, что на конференцию мне плевать, и согласился я только из-за подвернувшейся возможности здесь оказаться.

— Эй, иди сюда.

Кэт перебирается ко мне в кресло, и презентацию мы заканчиваем вместе, а потом долго целуемся, не потрудившись даже вернуться на кровать.

Она сидит у меня на коленях, податливо раскрывается навстречу ласкам, а я, то выглаживая спину, то пробегая пальцами по животу и ребрам, очень, очень сильно стараюсь не думать, чего вздумает потребовать Максвелл. Потому что от этого зависит практически все.

Кэтрин Фостёр.

Ближе к обеду Аарон все-таки вытаскивает меня гулять. Иду рядом с ним, откровенно пьяная от ласк и поцелуев. Жадно вслушиваюсь в негромкий низкий голос, но слов почти не улавливаю, а просто смотрю на его губы, очень стараясь не прижаться к ним прямо сейчас. А вокруг красиво, очень. Заснеженные, будто из сказки, домики, брусчатка под ногами, удивительная архитектура. Кажется, я никогда не была так счастлива.

— Странно, — сболтнула я, не думая.

— О чём ты?

— Чего они все так пялятся? — бурчу, вертя головой.

— Никак не могут понять, каким образом такой угрюмый тип как я, подцепил твою смазливую физиономию.

Я расплываюсь в улыбке:

— Ты старше на год!

Хмыкает:

— Сойдет, — кивнул, будто соглашаясь сам с собой.

Смеюсь и, а он, пользуясь тем, что в проходе никого, прижимает к стене, быстро целуя в губы.

— Давай всем говорить, что ты жутко богатый тип, — фыркает мне на ухо. — И я прибилась к тебе именно по этой причине.

— Ребёнок…

Аарон Деймон.

Гуляли мы пока на улице окончательно не стемнело. Пользуясь местонахождением, я привёл Фостер обратно в отельный ресторан, нужно накормить её ужином.

— Спасибо, — она навалила на тарелку всего, что может туда поместиться. — Было здорово.

Ничего не говорю, просто киваю и рассматриваю ее, такую красивую.

— Я могу пойти на эту твою конференцию завтра?

— Не самая лучшая идея, — совершенно честно отвечаю я. И хоть взять её с собой совсем не сложно, сразу после нее мне необходимо повидаться с Бекером. Усыплять ее еще и сегодня я не собираюсь.

— Ладно, — вздыхает Кэт. — А это надолго?

— Постараюсь свалить оттуда, как только смогу, — обещаю я, и она, наконец-то, улыбается. Забывая жевать, вываливает на меня впечатления от прогулки, потом переключается на редакцию, друзей, рассказывает даже что-то о своей семье, а я ловлю себя на мысли, что готов слушать ее болтовню бесконечно.

— Патрик Деймон? — Резко разворачиваюсь и, очень стараясь не выдать изумления, сухо киваю подошедшему.

— Чем обязан? — Чертов ты сукин сын. Тот, кто ни разу не видел Максвелла Бекера, сейчас может принять его не за матерого гангстера, а за доктора наук или профессора. Идеально подогнанный костюм-тройка, очки, завязанные в хвост волосы, до блеска начищенные ботинки, обручальное кольцо на левой руке и толстая папка с документами в правой.

Судя по всему, именно такое впечатление у Кэтрин и складывается, потому что смотрит она на моего единственного родственника с любопытством, но без настороженности.

— Мэтью Винсет, — с идеальным американским акцентом «представляется» дядюшка. — Западная Вирджиния, Хантингтон. Имею удовольствие принимать участие в завтрашней конференции. Позволите присесть?

Киваю, и, очень стараясь не скрипеть зубами, представляю девушку:

— Кэтрин Фостер.

—Весьма, весьма приятно, — кивает старый ублюдок. — Мистер Деймон, ваш доклад и мастерки сделанная презентация производят неизгладимое впечатление. А поскольку тема моего выступления косвенно связана с вашей, не затруднит вас до начала конференции обсудить некоторые моменты? Нет, конечно, если вы заняты очень сильно…

— Я подожду в номере, — поднимается на ноги Фостер, кивает нам обоим, едва заметно касается моего плеча и уходит.

— Потрудись объяснить этот цирк, — выдавливаю я сквозь зубы.

— Нужно поговорить, — пожимает плечами Максвелл. — Или ты собрался вторую ночь поить её снотворным?