Трэвис - Миа Шеридан

«Привет», — обратился он.

— Привет, — ответил я, когда Арчер направился к Бри и своей дочери, его лицо озарилось такой открытой радостью, что я чуть не отвернулся, как будто я ворвался в интимный момент и не имел права там находиться.

Малышка пинала своими пухлыми ножами и улыбалась, на нижней десне появились два блестящих белых зуба. Эвери потянулась к отцу, и Арчер забрал ее у Бри, поцеловав жену в губы, задерживаясь на мгновение.

— Что ж, — громко сказал я, протягивая бумаги, лежащие на стойке. — Вот данные, которые ты хотел. Я отправил их тебе по электронной почте, но был поблизости, поэтому решил завезти распечатки. Скажите мальчишкам, что я попрощался. Я заберу их в воскресенье.

У нас было давнее свидание с мороженым после ужина, когда я кормил их слишком большим количеством сахара, а потом отправлял домой, чтобы их родители могли разобраться с последствиями.

Арчер взглянул на Бри, его руки были слишком заняты, чтобы «говорить», и, словно прочитав его мысли, она сказала:

— Трэвис не сможет присоединиться к нам за ужином. У него планы с Фиби.

— М, — пробормотал Арчер, улыбнулся мне и кивнул.

— Рад был вас увидеть, — сказал я. — Бри, — я улыбнулся Эвери, чьи глаза слегка сузились. Она наклонилась к Арчеру, ее маленький кулачок сжимал его рубашку так же, как она держалась за свою мать, — Ладно тогда. Увидимся позже, ребята.

И с этим я повернулся и вышел из маленького домика на озере, который пах домом, любовью и семьей.

* * *

Ветер пах персиками. Я глубоко вдохнул воздух, врывавшийся в открытое окно, пока мой грузовик стоял на холостом ходу на грунтовой дороге, которая заканчивалась на краю моего участка. Во мне разливался покой. Надежда на будущее. Солнце только начинало заходить за старый амбар, свет был рассеянным и золотистым. К сожалению, мне придется снести это строение. Он находился прямо на том месте, где я собирался построить свой дом. Может быть, я смогу как-то использовать пиломатериалы. Балки… или пол, что-нибудь в память о том, что когда-то существовало, но уже не будет.

Отец купил эту землю на самом краю Пелиона, технически в городе Каллиопе, более туристическом районе на противоположной стороне озера. Участок не был огромным, но это была прекрасная собственность на берегу озера. Когда-то здесь был фруктовый сад, и несколько деревьев сохранились: яблоки, вишни, персики и сливы.

Вода покрылась безмятежной рябью, когда мой взгляд устремился к месту, где я только что был — дому моего брата, слишком далекому, чтобы разглядеть его с такого расстояния. Арчер владел и управлял городом Пелион, но у меня было это. В дополнение к городу, который, в конце концов, справедливо перешел к Арчеру много лет назад, моя мать получила от отца этот участок земли. Поскольку он не был частью Пелиона, она смогла оставить его себе. Я отдал матери все свои сбережения и купил землю у нее. Я получил нечто важное для меня — то, что принадлежало только мне, — и дал ей сумму денег, в которой она отчаянно нуждалась, поскольку все остальное — опять же, справедливо — было у нее отнято. Арчер мог получить львиную долю наследства Хейлов, и всегда было очевидно, что ему принадлежит львиная доля сердца нашего отца, потому что его мать была любовью всей его жизни, а моя собственная мать была коварной манипуляторшей, которая обманом заставила его оплодотворить ее, но этот участок земли принадлежал мне и никому другому. Здесь я никому не уступал.

Пока я не мог позволить себе построить здесь дом, но я был почти у цели. Когда-нибудь… когда-нибудь я создам на этой земле семью. Когда-нибудь я буду жить так, как хотел наш отец. Он любил Пелион и был начальником полиции, как и я, но он хотел быть подальше от своих братьев, и, в сущности, хотя у меня был только один, я тоже хотел. Было так много моментов типа «посмотрите, какая идеальная семья», которые мне удалось пережить.

Я сидел там в тихом спокойствии вечера, слушая, как вода бьется о берег, и вдыхая аромат сладких летних фруктов.

Мог ли я увидеть Фиби на этой земле? Беременную? Выходящую на причал с видом на воду? Дом с крыльцом, сияющий в лучах солнца, возвышающийся над деревьями позади нее?

Я прищурился, сосредоточившись так сильно, что поморщился, пытаясь представить себе это, но ничего не получалось. Туманный образ женщины дрогнул, поблек и исчез. Я потер висок. Хотела ли Фиби детей? Мы не говорили об этом. Может, мне стоит начать спрашивать? Конечно, если заговорю об этом, это уже будет шагом вперед. Мое дыхание вдруг стало сбивчивым, и я бездумно потянул к ремню безопасности, все еще пристегнутому к моему телу, как будто он каким-то необъяснимым образом стал еще туже.

Когда ты знаешь, ты знаешь.

Утверждение Бри всплыло в моей памяти. Но что я вообще знал? Правда заключалась в том, что я все еще не был уверен, что могу доверять тому, что знаю. То, в чем я считал себя уверенным, было ложью, причем многое из этого я говорил себе сам. В конце концов, я действительно не знал ни черта. Может быть, другие люди знали, но я? В каком-то смысле я все еще действовал по наитию, когда дело доходило до того, чтобы быть человеком, которым другие могли бы гордиться.

Солнце опускалось все ниже, небо окрасилось в оранжевый цвет, высокая трава тихонько шевелилась под дуновением ветра. Я улыбнулся: спокойствие этого места, гордость за то, что оно мое, поднимались внутри и помогали развеять негативное направление моих мыслей. Я поднял стекло, включил кондиционер, развернул грузовик и направился к Фиби.

Трэвис

Фиби жила на другой стороне Каллиопы в элитном районе, состоящем в основном из современных кондоминиумов. Жители Пелиона почти единодушно сопротивлялись такому виду нового строительства, предпочитая вместо этого очаровательные гостиницы и причудливые коттеджи для отдыха, которые стояли вдоль берега. То, что потеряли в молодом туризме и сообществах с большими деньгами, они компенсировали многочисленными семьями и пожилыми людьми, которые возвращались сюда из года в год, некоторые из них стали почти такой же частью общества, как и те, кто жил в Пелионе круглый год.

Я остановился у небольшого продуктового магазина и забежал внутрь за букетом цветов, насвистывая, когда возвращался в свой грузовик.

Вечер только наступал, когда я подошел