Поиграй с огнём - Элен Форс

- Гром тут. – шепчу Вере, предчувствуя, что ничем хорошим это не закончится. – Нужно увести скорее парней отсюда!

- Эй, девчули. Хорошо же сидели. – как по сценарию из зала вываливает Степан, отпихивающих Кирилла и догоняющий нас. Чем ближе ко мне парень, тем быстрее начинает идти Гром. Глаза его темнеют и не обещают ничего хорошего. – Евочка – сладкая девочка.

Гром отлично слышит его. И я готова оторвать себе ногу, что допустила это.

Я сразу же вытягиваю руки и пытаюсь перехватить Адама, чтобы успокоить его. Не хочу, чтобы у него были проблемы из-за дурака.

- А это, Гром, что ли? – спрашивает Степан, откровенно нарываясь. – Гром, ты в курсе вообще, что девка твоя жопой крутит, соблазняет мужиков? Она мне глазки в кино строила.

Адам равняется мной, отодвигает меня за свою спину и становится прямо напротив Степана. Он ни за что не поверит, что я кому-то строила глазки, но не оставит слова парня безнаказанными. Глухая ярость ослепляет его.

- Оставь его, пожалуйста. Давай просто удём. – прошу его, повисая на руке. Вокруг нас начинают собираться зеваки. – Он невменяемый.

- Если ты попросишь у моей девушки прощения, я забуду о нашем конфликте. – голос и весь вид Адама говорит обратное. Степан начинает смеяться прямо в лицо Грому, продолжая его провоцировать. Я отчётливо слышу глухое рычание.

- Адам, он пару таблеток заглотил перед кино, не реагируй на него. – пытается успокоить Грома и брат Веры. Кирилл нервничает и пытается сгладить конфликт. – Больной на голову, я его уведу и успокою.

- Он порвал Еве колготки. – констатирует холодно Гром, и только после его слов я замечаю это. Нога так пульсировала от захвата Степана, что я не почувствовала ничего. – Поставил синяки, как не реагировать?

- Адам, забей, он под кайфом. – подхватываю я, но мои слова остаются без внимания.

- Да, Адам, послушай свою сучку! – вторит Стёпа, выводя Грома окончательно из себя. Адам просто бьёт лбом в нос Степана, ломая его. Хватаю Адама, не желая, чтобы он влип в неприятности. У него, итак, условный срок.

- Ева. – цедит Гром так, что я в момент отпускаю его и отхожу в сторону. Вера уводит меня. Грома как подменили, он срывается на Степане, бьёт его, не жалея. Все так боятся попасть ему под руку, что никто не вмешивается в драку.

У меня на щеках же выступают слёзы.

- Адам, прошу тебя, оставь его. Я умоляю тебя, Адам!

Гром становится диким, не человекоподобным зверем. Он как будто не слышит меня. Его заботит только Степан.

- Адам! Нужно уходить! - Пока мы тут разбирались, охрана вызывала полицию, что не было удивительно. Они сами боялись вмешиваться в разборке. Я хватаю Грома за руку, он замечает, что это я и грубо отталкивает. Если бы меня не поймал Мамай, я бы упала.

Гром поднимает голову и делает шумный вдох. До него даже не доходит, что он сделал. К нам уже спешил наряд с дубинками. Мужчины без лишних слов и разборок напали Адама, нанося удар за ударом. Гром стоически переносит их, изредка кривясь. Ему было больно. От каждого стука от дубинки у меня ухало сердце.

Нас растаскивают, пакуют и забирают в отделение.

В машине я так злюсь на Адама, отодвигаюсь от него и стараюсь не смотреть. О чём он думал? Хотел подарить повод для радости моему отцу? Показать, что он был прав, когда просил меня не связываться с Адамом? Его сейчас могут просто посадить. Реально посадить на долгие годы.

Гром бросает на меня пару хмурых взглядов, но не говорит и слова. Трудно понять, стыдно ему или нет. Иногда он закрывается от всего мира. Адам не говорит ни слова, молча варится в собственных мыслях. По его лицу размазана грязь с кровью.

Если бы мне позволили, я бы и сама отходила его дубиной за несусветную глупость.

В отделении нас усаживают всех на стулья вдоль стены как преступников.

- Так, кто у нас тут главный задира? – спрашивает женщина в возрасте, выходя из кабинета и оглядывая нашу молчаливую компанию. Смотрит она на нас так, как будто ей уже всё понятно. Сомневаюсь, что она хочет разобраться в произошедшем.

- Я видимо. - говорит глухо Гром, поднимаясь на ноги. – Девушек отпустите, они тут не причём.

Как благородно с его стороны. Просто современный рыцарь!

Кривлюсь от злости на него.

- Ага. Особенно белокурая блядь. – отпускает комментарий Степан, вытирая влажной салфеткой кровь с губы. Парня ничего не учит, не сумел он понять – кто такой Адам. Гром дёргается и с ноги бьёт по лицу его, отправляя в нокаут, я издаю громкий стон, прикрывая лицо.

Призрачный шанс на спасение разбился о взрывной характер Грома.

- Громов! – кричит женщина, плотно сжимая губы. – Увидите его с моих глаз! Пусть успокоится. Этих допросить по одному и вызвать родителей.

Видеть отца здесь я не хотела, поэтому встрепенулась и постаралась взять себя в руки.

- А зачем родители, тут нет несовершеннолетних. – лучше просидеть в камере, чем столкнуться с отцом.

- Да конечно. – скорчила гримасу та и передразнила меня. Неприятная женщина. Ничего, посмотрим, как ты запоёшь, когда сюда приедет папа!

Гром.

Меня замкнуло. Перестал адекватно мыслить, когда увидел свежий кровоподтёк на ноге Евы. Она притягивала к себе внимание мужчин, особи слетались к ней как пчёлы на мёд.

Стоило вывести его на улицу и там разобраться, но я не справился со своими эмоциями. Что было бы, если бы мы с Мамаем не пришли в кино? Я как чувствовал, закончил работу раньше.

Я не мог по-другому. Одна мысль, что он сделал Еве больно… меня всего выворачивало наизнанку. Хотел убить его.

- Ты зря так погорячился. – замечает Мамай, говоря со мной через решётку. – Тут папа Евы ,и он не выглядит очень довольным. Наоборот. Рвёт и мечет.

Усмехаюсь. К счастью, вряд ли Генерал приедет сюда, скорее всего ему уже доложили про инцидент, и он решит его удалённо. Дзагоев спокойно относился к проказам такого рода. Мне иногда казалось, что в такие моменты он мной даже гордился.

- Адам. – недовольный голос Генерала услышать я никак не был готов. Мамай отошёл от решётки при виде высокой фигуры в форме, свистя