Сандра Браун - Падение Адама

— Правда?

— Да. — Она запнулась. — Но только я не могу смотреть на тебя во время этого. Это так… и…

— Лайла!

— Что?

— Замолчи.

Он привлек ее к себе, чтобы поцеловать. И ни на минуту не останавливался, в то время как руки его ласкали ее грудь, спину, ноги. Она отвечала его малейшим движениям, откликалась на его шепот, пока наконец, захлебнувшись от наслаждения и восторга, не почувствовала уже без всякой боли, как он полностью проник в нее.

Он продолжал руководить ею. Нежное прикосновение, направляющая рука, ласковые слова. Любовное упоение. Любовный лепет, волнующий и возбуждающий. И так, пока все не смешалось и они не слились в любовном экстазе.

Казалось, рушились и распадались на куски основы мироздания. Она повторяла его имя. Он звал ее. Умиротворенная и совершенно без сил, она рухнула на него, не в состоянии даже шевельнуться. Он еще продолжал бесцельно ласкать ее, совершенно мокрую от пота, но, уткнувшись в его плечо, она могла лишь счастливо улыбнуться. Прошло довольно много времени, прежде чем она снова ожила и подняла голову. Адам широко улыбался.

Она зарделась и сказала:

— Ну что же, для начала неплохо.

— …Все, что я сообразил, так это то, что мы скользим и я не в состоянии ничего изменить. Я искал хоть что-нибудь, за что можно уцепиться, но цеплялся за воздух. Твердил себе: «Ну же, Адам, сделай что-нибудь. Останови это. Не допусти, чтобы это произошло». Но оказался бессилен.

— И это бессилие ты возненавидел.

— Да. — Адам вздохнул, рассеянно перебирая пальцами волосы Лайлы, золотом рассыпавшиеся по его груди. — Помню, как услышал крик Пьера. Или это был Алекс. А может быть, кричал я сам. Потому что, как мне потом сказали, они оба умерли мгновенно.

— Тебе было больно?

Уже одно то, что они говорили о несчастном случае, тоже было частью лечения. И как бы ему не хотелось вспоминать об этом, Лайла заставляла его выговориться.

— Да нет, не думаю. Не помню, чтобы тогда мне было больно. Может быть, это шок.

— Возможно.

— Я то приходил в сознание, то терял его. И нигде не видел своих друзей, помню, что звал их, но ответа не было. Кажется, я плакал.

Она крепко обняла его.

Он перевел дух, прежде чем продолжить:

— Помню вертолет, увозивший меня в больницу. Состояние ужасное. По лицам окружающих я понял, что дело дрянь. Когда я полностью пришел в себя, оказалось, что меня уже прооперировали чтобы вправить сломанные кости спины.

— Бедняжка, — сказала она, нежно поцеловав его в грудь. — То, что ты пережил, должно быть, просто кошмар.

— Помню, я был не столько испуган, сколько рассержен. Я все никак не мог поверить, что это случилось со мной. Мне еще так многого хотелось в жизни. — Он в задумчивости покачал головой. — Я знаю, безумие думать об этом в такой момент, но именно эта мысль не выходила у меня из головы.

— И ты думал: «Как же это несправедливо!» — да?

Он погладил ее по голове.

— Ну, в общем, да. Казалось, самое страшное может приключиться с кем угодно, но только не с Адамом Кэйвано. Я не раз слышал рассказы о несчастных случаях, но сам всегда был цел и невредим. Звучит из моих уст не очень-то, правда?

Лайла, составив кулачки у него на груди, уперлась в них подбородком. И глядя в упор, сказала:

— Это как раз нормально. Любой на твоем месте почувствовал бы то же самое. Есть такой синдром: «Почему именно Я?» И это справедливо, действительно, почему ты?

Адам задумался.

— Не знаю, была ли это милость Божия или наказание. Я много размышлял об этом, придя в сознание. Почему выжил именно я?

— Не вини себя в том, что выжил. Ага, а ты, я вижу, именно этим и занимаешься, — произнесла она, уловив на его лице покаянное выражение. — Иногда это самое страшное для тех, кто остался в живых.

— И об этом я тоже думал, особенно перед тем, как меня привезли сюда. Невыносимо лежать там, в больнице в Риме, испытывать боль и страх, быть беспомощным и неподвижным.

— Чего ты боялся больше всего?

Адам немного помолчал.

— Я боялся, что никогда уже не буду самим собой. У меня было ощущение, будто я не только не способен двигаться, но и утратил собственное «я».

— Это тоже один из симптомов твоей болезни. — Она легко и нежно поцеловала его. — Что это? Какая-то странная у тебя улыбка.

— Знаю, звучит глупо, но я очень смутился, когда меня впервые положили на эту… — Он сделал выразительное движение руками.

— Наклонную кушетку.

— Да. И я всего себя облевал. Представь, Адам Кэйвано, главный управляющий сети отелей, разбросанных по всему миру, — и такой позор.

Она немного подалась к нему и снова поцеловала, на этот раз уже крепче.

— Только ты единственный и думал об этом.

— Знаю, я доставил всем столько хлопот.

— Не говори глупостей.

Он огорченно рассмеялся, но затем посерьезнел.

— Одна из моих отличительных черт — это нетерпимость к собственным недостаткам.

— У тебя не может быть терпимости к тому, чем ты не волен управлять.

Адам сверху посмотрел на нее.

— Я думаю, ты подпадаешь под эту категорию. Я не могу тобой управлять.

Она хихикнула.

— Вот почему я тебе не нравлюсь.

— Ты мне нравишься, — сказал он тихо и серьезно, чем сразу же привлек ее внимание.

— Да? С каких это пор?

— С того момента, как… Не знаю.

— Зато я знаю. С того момента, как я сняла с тебя шорты и запрыгнула на твои кости.

— Нет. То есть, да. Мне это понравилось, даже очень, — произнес он с игривым огоньком в глазах. — Но только секунду назад мне пришло в голову, что ты меня привлекаешь еще и как человек.

— Почему?

— Думаю, потому что ты терпеливо меня слушала.

Лайла кончиком пальца провела по его губам.

— Очень хорошо, что ты поделился со мной. Нужно же перед кем-то выговориться. Говорят, в больнице ты отказывался делать это.

Он пожал плечами.

— Я чувствовал себя идиотом.

— Ты слишком сильный, чтобы искать чьей-то помощи, правда же? — Она нарочно произнесла это задиристо, чтобы вызвать у него улыбку.

— Спасибо тебе, Лайла, что просто выслушала меня.

— Не за что.

Он принялся играть прядью ее волос.

— Тут мы затронули очень серьезную тему, а мне трудно философствовать, когда поперек моего живота разлеглась такая соблазнительная девчонка.

— Да что ты?

— Хм. — Он разглядывал ее с нескрываемым любопытством. — Но теперь, когда я раскрыл тебе все свои секреты, давай-ка поменяемся ролями. Расскажи мне, почему и как.

Как бы ненароком Лайла потянула его за мочку уха. Приятное ощущение, но оно все же не оправдывало того подчеркнутого внимания, с каким она это делала.