Сандра Браун - Падение Адама

— Адам, — вздохнув, сказала она дрогнувшим голосом. — Может, нам попробовать еще раз? Еще разок, с чувством?

— О да! — простонал он. — Готов проделать это снова. Теперь я знаю, что способен на все, что угодно.

Его уверенность в себе не поколебалась, когда на следующее утро он отбросил покрывало и какое-то мгновение хотел было свесить ноги с кровати и сделать несколько упражнений, к чему привык задолго до несчастного случая.

Отойдя ото сна и осознав, что он уже не тот, он обычно впадал в угнетенное состояние. Однако в это утро он улыбнулся и прогнал прочь все печали.

Он оказался непобедимым. Был в постели с женщиной и не ударил в грязь лицом. То, что к нему вернулась потенция, было только началом. Скоро он сможет ходить. Потом бегать. И все это благодаря лежащей рядом с ним девушке.

С нежной улыбкой он поднял голову и… разочарованно обнаружил, что Лайлы рядом уже нет. Всю ночь они провели, слившись в любовном экстазе, на узкой больничной кровати. На подушке еще оставалась вмятина от ее головы, на простынях — запах ее тела, но, очевидно, еще в ранний предрассветный час, когда он, полностью обессилев, наконец уснул, она тихонько прокралась в свою комнату.

Адам про себя рассмеялся. Если она сделала это из-за Пита, то зря старалась. Пару недель назад Пит дал ему один бесплатный совет, сказав, что нужно «держать Райру в постели, заниматься любовью весь день, тогда она не будет так много говорить, не будет такой дерганой».

Адам снова рассмеялся, на этот раз уже вслух, вспоминая, сколько раз за эту ночь Лайла открывала рот, чтобы сказать что-нибудь, но он сразу же закрывал его очередным поцелуем. Он не раз так целовал ее, чтобы не нарушать тишину. Или почти тишину. Ибо тогда внутри ее рождался манящий звук, который каждый раз так волновал его и приводил в смятение. При одном только воспоминании об этом кровь в жилах становилась горячее.

Необузданность ее натуры всецело проявлялась и в любви. Когда ее гладили, она мурлыкала. Когда была возбуждена, рычала как тигрица — и Боже упаси, когда-нибудь ее приручить.

«Лайла — девственница», — подумал он, посмеиваясь про себя и качая головой, как бы все еще не веря этому.

Адам натянул шорты и опустился в кресло.

Ему больше уже не надо было думать о движениях. Под чутким руководством Лайлы они, казавшиеся чем-то несбыточным, превратились в ощутимую реальность. Как часто ему хотелось изгнать ее за пределы планеты, когда она буквально изводила его, заставляя сделать еще одно ненавистное упражнение. Теперь он был благодарен ей за это ее диктаторство, осознав наконец, как много она для него сделала.

Выехав в холл, он посмотрел на ее дверь и увидел, что она закрыта. Он направил свое кресло в противоположном направлении, к лифту, и стал спускаться вниз, на первый этаж. Пита не было ни в кухне, ни в своей комнате.

— Вот, хитрый проныра, — с улыбкой пробормотал Адам.

Пит часто предоставлял им возможность подолгу оставаться наедине. Адам не удивился бы, если б узнал, что они с Лайлой сговорились.

Он приготовил кофе и поставил его на поднос вместе с двумя чашками и двумя пирожными. Завтрак в постели. Когда они с ним разделаются, он приступит к десерту. Это будет Лайла. Обнаженная, полная желания и страсти.

Из груди его вырвался протяжный стон, и он очнулся от своих грез. Восхитительно-непристойные мысли. Чертовски приятно замышлять обольщение, зная, что сможешь осуществить его.

Быстро спустившись в сад и сорвав огромный красный цветок гибискуса, который великолепно будет смотреться в волосах Лайлы в сочетании с другими ее прелестями, он поставил поднос на колени и вернулся наверх. Он не стал к ней стучаться, а, развернувшись спиной к двери, повернул ручку.

Когда он въехал в комнату с идиотской улыбочкой страстного возлюбленного, его ждало разочарование, по силе равное смертельному удару.

Лайлы не было. Не было никаких признаков ее присутствия. Даже никаких признаков того, что она вообще когда-либо существовала.

Комната была такой же безупречно стерильной, как в тот день, когда она вселилась. На убранной постели ни единой морщинки. Ни многочисленных босоножек, разбросанных как попало по ковру, ни кружевного белья, торчавшего из приоткрытых ящичков шкафа, не было. В воздухе царил дух запустения, а не запах духов. На лакированной поверхности туалетного столика не осталось и следа рассыпавшейся пудры. Не было целой батареи флакончиков с косметикой и украшений, в беспорядке валявшихся на его гладкой полированной поверхности. Даже не заглядывая в стенной шкаф, Адам знал, что там тоже пусто. Из комнаты исчезла жизнь, исчезла Лайла.

Его яростный рык, казалось, исходил из глубины души. Мощный, исполненный тоски о безвозвратно утраченном, он прогрохотал по пустому дому, как ночной крик в джунглях. И завершился грохотом кофейника с горячим кофе, разбитого о противоположную стену.

— Просто не могу поверить, что ты исчезла.

— Но это так.

— Ничего не сказав? Никому не дав знать, куда ты отправилась?

В последние полчаса Лайла подверглась процедуре допроса у Элизабет и очень устала.

— Я же говорила вам, что поеду в Сан-Франциско, — объяснила Лайла с натянутой физиономией.

— Откуда нам это знать?

— Ах, вы не знали? — закричала Лайла. — Вот в чем дело. Мне нужно было удалиться на некоторое время. Я уже большая. Я и не знала, что должна спрашивать чьего-то разрешения, чтобы взять отпуск.

Тэд предостерегающе поднял руку, заметив, что его жена так и норовит высказаться.

— Понятно, что тебе нужен отпуск, Лайла. Но ты не можешь не согласиться, что время ты выбрала не слишком удачное.

— Импульсивность весьма характерна для меня.

«Почему они просто не ушли домой и не оставили меня в покое», — подумала она. Ей все еще не хотелось никого видеть. Как оправдать свою недавнюю выходку? Она себе-то не могла объяснить, почему покинула дом Адама, не то что другим.

— Импульсивность в данном случае приравнивается к безответственности, — отрезала Элизабет. — Ты бросила Адама в тот момент, когда он более всего в тебе нуждался. Не сказав ни слова. Даже не соизволив подать официальное прошение об уходе, да что там, даже элементарно не попрощавшись, ты уехала.

— Адам не пропадет. Он сам так сказал. До того, как я его оставила, он сказал, что все может. Я верю ему.

— Но ты не закончила работу. Ты еще нужна ему.

Лайла отрицательно покачала головой.

— Не я, а терапевт. Любой терапевт мог бы меня заменить. Его положение полностью изменилось, дела шли на удивление хорошо. Прежде чем уехать из Оаху, я заглянула к доктору Арно, который пообещал незамедлительно найти мне достойную замену.